— Патерсон? Джексон? — предположил Сопори.
— Вы шутите? — Мансуру показалось, что советник издевается над ним.
— Нет, нет! У них действительно были такие фамилии. Они, как вы понимаете, вымышленные.
— И где теперь ваши Джексоны с Патерсонами? — Джакометти почувствовал ломоту в спине и облокотился на стену.
— Не знаю, господин представитель, не знаю...
— Ладно, перейдём к нашим делам, — полномочный представитель почесал голову. — Прочитал вашу справку. Вот вы там пишете про спонсоров Кузьминцева, про европейские фонды. Что конкретно вы предлагаете? У нас есть фактура для уголовного дела?
— Ммм... — задумался Сопори. —Так вот, мы с коллегами полагаем, что Кузьминцев получает деньги от Кайгородова на ведение избирательной кампании. — Нуреддин тем временем сполз с подушек и сел на корточки, — Приличные деньги...
— Из тех самых... ?
— Да, именно! Из денег, полученных от продажи наркотиков, — советник сложил руки на груди.
— Зачем? — Джакометти посмотрел на Сопори исподлобья.
— Это же очевидно! Хочет посадить своего президента и не делиться больше с Шереметьевым.
— Хоч хапнуть «Концерн», «Акинитон»! — затараторил военный атташе. Хаким опустился на четвереньки и пошел обнюхивать комнату.
— Понятно! — Мансур протёр глаза, — Какова позиция Атабекова?
— Я думаю, как всегда — выжидательная, — отметил советник, — но суть не в этом. Сынок Кайгородова засветился входе расследования уголовного дела Иоанниса Кристатоса.
— А! Это же вроде бандит, работавший на Ибрагимова, который организовал контрабанду «Единорога» в ЕС, — полномочный представитель отвлекся на военного атташе, который пробовал выдрать острыми зубами кусок виртуального ковра. — Вам скучно, Нуреддин?
— Да, есл честн! В Амане был забавн, интересн! — хаким подёргал головой.
— А там вы не драли ковров, в Амане? — с иронией спросил Джакометти.
— На Марс нет ковр! Один полмер, мталл!
— Ах вот как! — обрадовался Мансур, — А вы, случаем не были знакомы с... муршидом Интриаго?
— Пар раз видл! Он мен награжд! Цел два раз!
— К делу! — полномочный представитель перевёл взгляд на Сопори.
— Я хотел сказать, что Кристатос больше работал с Кайгородовым, чем с Ибрагимовым, — добавил советник, — а именно, с полковником Колчиным. Он несколько раз приезжал в Москву. Кроме того, в схеме отмывания денег, замешан и сын Кайгородова.
— Это интересно! — оживился Джакометти.
— К сожалению, доказательств на данный момент у нас недостаточно. Они, главным образом, косвенные и...
— Ну что же вы так, господин Сопори! Без ножа режете! — с досадой произнёс Джакометти.
— Как говорят в России, господин представитель: «Не всё коту масленица!»
— Масленица — это что? — Мансур прищурился.
— Старинный праздник весны в России, когда едят блины, — пояснил атташе, — Так вот есть один человек, ведущий партнёр европейской консалтинговой компании «Бэ-Аш-Эль консультасьон» Фриц Коген, который готов предоставить нам материалы, компрометирующие Кайгородовых.
— А что он хочет взамен?
— Вот это, — Сопори переслал Джакометти файл.
— Заключение о пригодности использования модуля «Сатурн» космической станции «Арк-ан-Сиель» для использования в качестве жилого. Заказчик — «Бэ-Аш-Эль жестьон с.а.», Исполнитель — «КосмоСтройТехАналитика». — прочитал полномочный представитель, — Эта «Аналитика» — контора Атабекова?
— Его дяди, — уточнил советник.
— Результаты технического обследования позволяют сделать вывод о непригодности модуля для безопасного проживания людей... А где сам отчёт?
— В процессе, — Сопори развёл руками.
— В каком ещё процессе?! До выборов — месяц! — сорвался Мансур. — Если вы провалите операцию, то для вас это точно, закончится уголовным процессом. Это я вам обещаю!
— Когда запланирована встреча с Когеном?
— На этот вам лучше ответит старший секретарь, — советник скрестил пальцы и опустил голову.
— Ассаляму Алейкум, господа! — в дверном проеме показался Абдулхалик Вересаев. Сын всемирно известного ученого-биолога и врача Руслана Вересаева, основателя международной сети клиник «Солэйс», родился в России, но вырос в Британии. Поступив на службу в Аппарат Дивана, он вернулся на родину уже в качестве сотрудника представительства МИТАД.
Вересаев был одет в дорогую белую курту, вышитую настоящими серебряными нитями. Некоторые фрагменты узора плавно изменяли цвет и конфигурацию, трансформируясь из одной геометрической фигуры в другую. Мансур несколько мгновений не мог оторвать взгляда от одежды старшего секретаря.
— Алейкум ассалям... — он с опозданием ответил на приветствие, — Это же настоящий чикан?
— Где? — Вересаев отвлёкся, — А это? Да, вы точно подметили, господин Джакометти!
— Когда назначена встреча с Когеном?
— Так эээ... По моему... сейчас... А вот! На десятое число, после вручения верительных грамот. Он приезжает для участия в подписании акта сдачи-приемки между «Концерном-А» и «Бэ-Аш-Эль» по новому модулю «Арк-ан-Сиель»...
— Не понял! — перебил полномочный представитель, — вы хотите сказать, что вручение грамот отложили?! Это же должно было быть послезавтра?
— К сожалению, протокольная служба президента Шереметьева перенесла мероприятие, — старший секретарь развёл руками. — Говорят из-за здоровья президента.
— А визит к Атабекову?
— Сначала верительные грамоты представляются президенту России, а уже затем мы согласуем дату приёма с помощником Атабекова.
— Что с пресс-конференцией?
— Предварительно запланировал на десятое в 16.00. Хотел уточнить, она будет виртуальной или организуем полноценный приём?
— Ещё чего, принимать их! Они нас грязью поливают ежеминутно, а вы... — Мансур понял, что опять начинает заводиться и остановился. Он обратил внимание, что с возрастом ему стало сложнее контролировать эмоции. — Проведём по сети!
— Понял. Прошу прощения, господин представитель, — у меня на связи помощник президента Добржанский, в другой локации, мы запускаем новую агитационную интерактивную программу с условным названием «Кандидат»...
— Что? — удивился Джакометти и посмотрел на Сопори, тот пожал плечами, старший советник продолжал усердно обнюхивать пол. — Понятно, пойдемте отсюда! Программа у него...
— Вересаев! Если я узнаю, что вы где-то тусуетесь вместо работы, пеняйте на себя! И, кстати, организуйте мне встречу со Стоцким, Маликом Устазом и, отдельно, с Александром Шереметьевым.
— Когда предпочитаете?
— Завтра или послезавтра, не затягивайте.
— Внимание и повиновение! — Вересаев отключился, и его изображение «растворилось» в воздухе.
— А вы, — Джакометти указал пальцем на Сопори. — За вами отчёт.
— Тут не всё так просто, господи представитель, — заметил советник, — Пустив эти документы вход, мы можем обанкротить компанию Шереметьева, и тогда договариваться с ним будет куда сложнее...
— Не учите меня жизни, господин Сопори! — махнул рукой Мансур.
Все трое вышли из комнаты и поднялись по узкой лестнице на крышу, залитую солнечным светом, затем по галереям поднялись на стену.
—Ух ты! Как высоко! — полномочный представитель выглянул в бойницу.
— Кстати, во рву водятся крокодилы! — сообщил советник.
— Сейчас проверим на что способны эти ваши зубастики! — Джакометти подошёл к краю стены и прыгнул вниз. Он успел сгруппироваться и правильно войти в воду, донырнув почти до самого дна рва. Вода была зеленого цвета, мутная и зацветшая. Вынырнув на поверхность, он обнаружил, что находится посреди красного пятна. Кто-то заботливо скинул в воду со стены требуху и кости.
Не теряя времени, полномочный представитель поплыл к берегу, выбраться было сложно: до верха — метра два по гладкой каменной стене, с другой стороны — то же самое. Он тщетно пытался зацепиться хоть за что-нибудь, но мокрые руки неизменно соскальзывали, и он падал обратно в зловонный ров. После очередного падения, скинув намокшую и набухшую от воды курту, он попытался снова запрыгнуть на внешнюю стену, но что-то сильно сдавило икру правой ноги и дернуло его назад.
