— Там есть залив, вода в нем чистая. Не хочешь искупаться, пока стоит теплая погода?

Я протянул ей руку, она обхватила мою ладонь. Я посмотрел поверх ее головы и крикнул Тори, что мы уходим. Тэй только дернулась со своего насиженного места за нами, но я приказал ей оставаться там, где она сидела.

Мы почти пришли к водоему, когда Алекс неожиданно остановилась как вкопанная. Я обратил на нее свой взгляд:

— Что?

Она закусила губу и виновато улыбнулась:

— Я забыла сменные вещи. Подождешь немного? Я мигом сбегаю туда и обратно.

Я склонился и поцеловал ее в лоб:

— Конечно, только быстро, не заставляй меня волноваться. Я пока все же начну без тебя.

Кивнув, Алекс сорвалась на бег и скрылась среди деревьев.

Я снял одежду и погрузился в нагретую за день воду. Но какая бы теплая погода ни была днем, сейчас становилось прохладней — я не выдержал долго. Не дождавшись возвращения Алекс, я вышел, чтобы одеться, а потом вновь окунуться в воду, но уже вместе с Алекс.

Я наклонился, потянулся за своими вещами и замер, когда за спиной послышался рокочущее рычание. Ухватив охотничий нож, что лежал поверх вещей, я медленно обернулся. Мое дыхание сбилось: в нескольких метрах от меня стояла пума. Очень крупная пума. Её стойка, пасть в оскале говорили о том, что она собирается напасть. По моему телу прошла дрожь.

— Вот бля! — это все, что я успел произнести, прежде чем пума бросилась на меня.

Все происходило будто не со мной, я за происходящим наблюдал словно со стороны. Пума, махнув лапой, прошлась когтями по моим ребрам, оставляя глубокие, кровоточащие раны. Я вскрикнул, к горлу от боли подкатила тошнота. В следующую секунду она бросилась на меня всем телом. Помогла моя отличная реакция, заработанная годами в уличных драках: я вскинул свободную руку и уперся ей в шею животного. Мы вместе повалились на землю. Я поднял вторую руку с ножом и с размаху резко воткнул его в район подбородка пумы. Нож прошёл через ее раскрытую пасть, которой она уже собиралась вцепиться в мое горло. Я протаранил ее лезвием до самого мозга: нож вошёл до конца, по самую рукоятку. Пума взбрыкнула, из ее рта потекла струйкой кровь, капая на мое лицо; она обмякла, и её туша повалилась на меня всей массой.

Я тяжело вздохнул. Сбоку послышался судорожный всхлип. Я повернул голову и встретился глазами с Алекс. Она смотрела на меня с ужасом, прижав ко рту ладонь.

— Ну чего ты застыла? Алекс, помоги мне снять с себя эту тушу! Я ранен — мне тяжело сделать это самому.

Алекс подбежала ко мне, вместе мы стряхнули с меня тело кошки. Я вздохнул полной грудью и тут же поморщился от боли в районе ребер. Алекс окинула меня взглядом и, подойдя к одежде, взяла мои джинсы и подала их мне. Только сейчас я вспомнил, что абсолютно обнажён. Алекс помогла мне одеться.

Прижав к ране мою футболку, мы потихоньку пошли в лагерь. Я опирался на плечо Алекс (хотя мне и не нужна была эта поддержка, но мне была приятна забота Алекс). Немного погодя Алекс хихикнула, разбив напряжённую тишину, и посмотрела на меня с улыбкой.

— Что?

Алекс сжала мою руку и опустила глаза к земле. Игриво улыбаясь, она пояснила мне следующее:

— Я вот думаю, что это была пума—самочка. Просто она увидела тебя голого и не устояла. Ну кто устоит перед такой фигурой? Даже я попалась. Так вот, ты ей понравился, вот она и бросилась к тебе. А ты неправильно ее понял и кокнул бедняжку.

Алекс подняла свои искрящиеся смехом глаза на меня. Я понял, что она пытается разрядить обстановку и приподнять мне настроение, и улыбнулся в ответ:

— Да, думаю, ты права, малышка: передо мной не может устоять ни одна девчонка, и ты в том числе.

Алекс хмыкнула и переплела пальцы наших рук.

Моя рана представляла собой несколько рваных царапин. Кровь остановилась, боль была ноющей, но терпимой. Тори помогла Алекс обработать и забинтовать мою рану. Леон слушал мой рассказ о нападении, раскрыв рот. Тори посмеялась над моей «голой» битве с кошкой, а Леон восхищено хлопнул в ладони. Алекс не отходила от меня, окружив вниманием и заботой.

Как меня ни уговаривали на следующее утро оставить наш лагерь еще на день, я не соглашался: время поджимало, погода портилась, скоро должны были начаться первые серьезные холода.

21

Мы продолжали свой путь еще три недели, пока не наткнулись на маленький город. Мы заходили на его территорию осторожно, каждый из нас был начеку. Город представлял собой странное, пугающее зрелище, над ним словно нависла какая—то угнетённость: все казалось в серо—черных тонах, везде царило жуткое разрушение, еще похлеще, чем во всех предыдущих городах. Мне он напомнил город из фильма ужасов «Сайлент Хилл». Я всматривался в пустые улицы на наличие живых людей.

Меня подергали за рукав. Я повернул голову: Алекс стояла возле меня, но смотрела в другую сторону. Я проследил за ее взглядом и чертыхнулся: в нескольких шагах от нас стояла собака, исхудавшая и потрёпанная; но не это привлекло наше внимание, а то, что она обгладывала человеческий череп. Алекс содрогнулась всем телом, стоящий сбоку от нее Леон теснее прижался к ней и всхлипнул. Алекс отвернула его голову от этого неприятного зрелища. Собака вскинула голову и посмотрела на нас. Я выхватил пистолет и направил на нее, псина зарычала и кинулась в нашу сторону. Тэй тоже зарычала возле меня, готовясь к атаке. Наплевав на то, что я произвожу жуткий шум и тем самым привлекаю ненужное внимание, я выстрелил, поражая собаку пулей в центр лба.

—За что же вы так нашу Шенни? Обидели милейшее создание…

Мы все разом повернули головы на голос, каждый вытаскивая свое оружие. В центре дороги стоял мужчина лет пятидесяти, седой, что странно — ухоженный. На нем вроде была одета ряса — он священник? На его губах играла прохладная улыбка. За его спиной скопилось около пятнадцати мужчин, у каждого в руке было оружие, но ни у кого огнестрельного, только ножи: кухонные, охотничьи, — у парочки даже были топоры и деревянные биты. Я окинул всю компанию цепким взглядом.

— Мы не хотим проблем, просто дайте нам уйти, — произнес я ледяным тоном.

Священник (если это был он) сделал шаг вперед:

— О, ну что вы! Можете погостить у нас. — Он перевел взгляд с меня на Алекс, потом на Тори и брезгливо сморщился. — Но только вы с мальчиком. Отдайте нам своих женщин! Их место в аду, все несчастья от них!

Я опешил: он что серьезно? Нет, он явно не шутил. Его брови нахмурились, он кидал ненавистные взгляды на наших девочек. Я подавил свое удивление и заговорил:

— Вы о чем?

Священник перевел взгляд снова на меня:

— Женщины — исчадие ада. Они посланы на землю извращать нас, творить зло, подталкивать на самые страшные грехи. Даже Ева предала Адама, соблазнила на грех, искушая. С нее все началось. Все беды от них, от этих мерзких тварей! Неспроста Господь послал нам этот ужас, эту катастрофу, это предупреждение, знак свыше: мы должны избавить мир от паразитов под названием женщины!