- Я не планировала поначалу сюда идти, - пожав плечами, ответила Полумна, после чего прошла и стала рядом со слизеринцем. - А тебе?

- А мне и так неплохо. Да и закалиться не помешает, - соврал парень, который был без верхней одежды в одном костюме и тонкой чёрной рубашке. Рейвенкловка в ответ на это лишь улыбнулась.

- Ты стал приходить в себя, - сказала та, посмотрев на парня.

- Да. Уже легче, - признался Малфой, смотря вдаль и делая очередную затяжку сигаретным дымом.

- Легче ли? – вновь спросила девушка, смотря на него своими бездонными глазами.

- Некоторые раны никогда не заживают окончательно. Даже затянувшись, они оставляют шрамы, - выдохнув дым, ответил на это парень. - Но, как сказала одна умная девушка, нужно верить в себя и стараться пережить даже такие жизненные потрясения.

В ответ на это Полумна улыбнулась, после чего перевела взгляд и также посмотрела вдаль.

- Откуда ты узнала, что кто-то пытается сломить меня? Что это было сделано, возможно, специально? – вновь посмотрев на Лавгуд, спросил Драко.

- Не люблю говорить таких вещей, но, как ты и сам сказал, я же умная. За себя я знаю лишь, что я наблюдательная. Ты часто пропадаешь с Теодором. У вас есть какое-то общее дело, и оно, рискну предположить, как-то связано с Пожирателями. Но вы с ними играете по разные стороны баррикад. Это ты доказал, кидаясь в порыве эмоций на Марго. Ты являешься важной фигурой в этих играх. Ты предводитель, и твои враги пытаются выбить тебя из игры. Ты стал сильнее и жёстче после Азкабана, и так просто не даёшь им возможности убрать себя, потому они и решились предпринять попытку просто сломить тебя. Порой не обязательно убивать человека, чтобы вывести его из игры. Есть вещи куда более худшие, чем смерть, - рассказала всё, что думала по этому поводу Полумна, после чего вновь посмотрела на парня. Тот восторженно смотрел на неё.

- Знаешь, мне бы в команду такого аналитика! – покачав головой, с улыбкой сказал тот.

- Мне и тут неплохо, - улыбнулась на это девушка.

- Как многое можно увидеть, всего лишь немного понаблюдав, порассуждав и сделав определённые выводы, - произнёс слизеринец, кинув вниз с башни окурок, после чего облокотился о периллы балкона.

- Порой всё гениальное просто, - пожав плечами, сказала Полумна, вновь устремив взгляд вдаль. Несколько минут они простояли в полном молчании, после чего Малфой вновь заговорил.

- Как думаешь, чем всё закончится?

- Сложно сказать. Побеждает порой и тот, кто больше жаждет победы, но чаще всего побеждают те, кому есть за что бороться, ибо эти люди способны идти до конца и даже отдать жизнь ради победы. Им есть кого защищать, либо просто есть за что сражаться, и, даже если побеждает враг, он не может слишком долго продержаться у власти, ведь против него найдутся и выступят те, кто будет бороться за правое дело, и за такими людьми, как правило, идут толпы, тысячи единомышленников. Время покажет, а нам остаётся лишь рассуждать, - сказала рейвенкловка, продолжая смотреть вдаль.

- И строить по возможности собственное будущее, - дополнил её слова парень.

- Это будет нелегко, - посмотрев на него, произнесла девушка.

- А в этой жизни нет лёгких путей,- сказал на это слизеринец, после чего вдохнул холодный морозный воздух и на секунду закрыл глаза. Жизнь научила его не искать простых путей, и этот урок парень в свои ещё юные годы выучил сполна, идя напролом обстоятельствам…

***

День пролетел незаметно. Казалось, словно сейчас время дало фору предыдущим неделям, казавшимся вечностью. До двенадцати парень ждал её, но Гермиона так не пришла. Докурив, слизеринец разделся и лёг спать. Поначалу Малфою не удавалось уснуть. Около получаса он ворочался в постели, но позже всё-таки заснул. Из царства Морфея слизеринца вывело ощущение прикосновения к его губам. Медленно открыв глаза, пытаясь окончательно проснуться, парень увидел сидевшую на кровати Гермиону, забравшуюся на постель с ногами и облокотившуюся руками с разных от его туловища сторон.

- Прости, я задержалась, - прошептала та, поправив чёлку парня.

- Сколько времени? – пробормотал слизеринец, привстав и сев на кровати.

- Половина второго.

- И где ты была всё это время? – зевнув, прикрыв рот рукой, спросил Малфой.

- Сначала в библиотеке. Потом с нарядом возилась. А позже в ванной старост была, - коротко рассказала гриффиндорка.

- Тебе завтра полночи не спать, а ты решила перед таким вечером ещё и не выспаться, - покачав головой, с укором сказал слизеринец.

- Мы же сегодня не учимся. Отосплюсь днём, да и ложились мы порой, бывало, и позже, - лукаво улыбнувшись уголками губ, ответила на это девушка.

- Я спать хочу, - потерев лицо рукой, признался парень, на что гриффиндорка улыбнулась.

- Тогда давай спать, - сказала та, пододвинувшись и улегшись рядом. Притянув к себе девушку и поцеловав в губы, слизеринец закрыл глаза и вздохнул. - А раздеться мне не нужно? – с усмешкой спросила гриффиндорка.

- Нет, - с улыбкой ответил тот. Засмеявшись, Гермиона всё же встала и сняла с себя одежду, оставшись лишь в нижнем белье, после чего залезла назад под одеяло. Парень уже засыпал. Приобняв его за талию и положив голову слизеринцу на плечо, девушка тоже попыталась уснуть. Вечер обещал быть долгим и, несмотря на свою прелесть, утомительным. Необходимо было хорошенько выспаться…

***

Это был безумный день. Минерва Макгонагалл попросила девушку помочь ей с приготовлениями к празднику. До шести часов вечера гриффиндорка то и дело бегала по школе, составляя списки участников бала, а одновременно с тем и уезжающих на зимние каникулы студентов. Лишь к вечеру, уставшая, она вернулась к себе в комнату. Приняв душ и освежившись, Гермиона вернулась в комнату и стала собираться. Бал начинался уже через час, а она ещё не была к нему готова. Подойдя к зеркалу и посмотревшись в своё отражение, она глубоко вздохнула. Было ощущение, словно на неё смотрела совсем другая девушка, не знакомая ей прежде. У этой девушки был уставший взгляд, и не только сегодня. Она похудела относительно той себя, которой была буквально два года назад, но уже постепенно возвращалась в форму. Волосы отросли и стали ещё длиннее. За всей суматохой, творившейся в ей жизни, гриффиндорка уже перестала замечать такие вещи. Малфою нравилось её тело, но сама девушка не находила себя слишком привлекательной. Она была стройной и следила за собой, но гриффиндорка и сама понимала, что ей было далеко до той же ухоженной Панси Паркинсон. Обычная девушка, каких кругом полно. Что же в ней находил отпрыск аристократического рода?.. За что он её любил?! Порой она задавалась этим вопросом, хотя и понимала очевидный ответ, что любят ни за что-то, любят людей такими, какие они есть, и если ты дорог кому-то и это взаимно, это действительно счастье. Улыбнувшись собственным мыслям, гриффиндорка начала наряжаться…

***

- Извини, задержалась, - войдя в зал и подойдя к Гойлу, сказала девушка.

- Ты прекрасно выглядишь! – осмотрев её, с улыбкой сказал слизеринец. Гриффиндорка действительно была очень красива: шёлковое сиреневое струящееся в пол платье на золотистого цвета тонких бретельках, белые босоножки на шпильке, высокая причёска с обрамляющими лицо завитушками, лёгкий, но подчёркивающий красоту её лица макияж. Дополняли её внешний вид длинные красивые золотистые серьги, ожерелье и браслет на красивой тонкой руке. На ногтях же девушки красовался французский маникюр. Даже такие мелочи, обучаясь на одном факультете с модницами в лице Панси Паркинсон и Дафны Гринграсс, парень привык подмечать.

- Спасибо, - кивнула та, улыбнувшись и закрыв своё лицо белой маской, расшитой белоснежными перьями, которую прежде держала в руке. Сам же Гойл был одет в чёрный фрак с цилиндром на голове, который, как ни странно, подходил слизеринцу. Осмотревшись вокруг, девушка улыбнулась. В зале было действительно красиво. Всё было выполнено и обставлено в бежево-белых тонах. Повсюду в воздухе летали маленькие заколдованные феи, запускающие конфетти. Все, как студенты, так и преподаватели, были наряжены в красивые яркие наряды. Некоторые были разодеты в наряды каких-то известных артистов, сказочных персонажей или же просто в наряды греческих божеств. Посреди зала уже кружили под красивую медленную музыку пары. Всмотревшись, Гермиона увидела танцующих вдали Невилла и Полумну. В центре зала кружили Парвати Патил и Симус Финиганн, всё же помирившиеся перед самым балом. Рядом с баром стоял наряженный в костюм Зевса Кормак МакЛагген, без умолку что-то рассказывающий явно раздражённой и недовольной таким партнёром Падме Патил, разодетой в традиционный наряд индианок.