- Это не меняет того факта, что все мы чужие друг другу, - вновь переведя взгляд на озеро, прокомментировал тот слова гриффиндорки.
- Или ты просто не хочешь признать, что стал частью единой команды, - посмотрев на него, произнесла девушка, отчего парень перевёл на неё взгляд, но так ничего и не ответил. - Ты… в некотором роде спас сегодня Гарри. Спасибо тебе, - тихо сказала гриффиндорка, но в ответ на это слизеринец лишь рассмеялся. - Что смешного?! – разозлённо спросила девушка, нахмурившись.
- Слишком много благодарностей за один день. Я не герой и никогда им не буду, - посмотрев ей в глаза, ответил на это Драко.
- Почему просто нельзя принять благодарность?! Для тебя это настолько в новинку? Ты не привык делать ничего хорошего? – раздражённо стала осыпать его вопросами, выговариваясь, девушка.
- Можно, - просто ответил парень.
- Тогда почему бы…
- Потому что! – прервал её речь слизеринец. - Потому что когда ты начинаешь делать что-то хорошее, люди могут забыть кто ты, повышая твою планку и ожидая от тебя только правильных поступков, а я не оправдаю ожиданий. Я живу так, как умею. Я эгоистичная сволочь, и ты и сама прекрасно это знаешь. Я сделал то, что счёл нужным в ту секунду, - признался слизеринец, после чего шумно выдохнул.
- Ты не настолько плох, - вдруг сказала гриффиндорка, опустив голову.
- Ты забыла, где твои родные и что я с тобой делал?
- Зачем всегда нужно об этом напоминать?! – разозлилась девушка, с раздражением смотря на слизеринца. - Почему ты так хочешь, чтобы все вокруг считали тебя последней сволочью?!
- Я уже ответил ранее на твой вопрос. Я не хочу, чтобы на меня возлагали надежды. Я делаю то, что сочту нужным для себя. Захотел – спас, захотел – позволил упасть, - спокойно ответил парень, отведя взгляд к озеру. Девушка лишь шумно выдохнула. Её раздражало поведение слизеринца. Она не всегда понимала его поступки. - Давай пройдёмся, - неожиданно предложил парень.
- Куда? – настороженно спросила гриффиндорка.
- Просто пройдёмся, - также спокойно ответил ей слизеринец, пожав плечами. С пару минут девушка молчала, смотря на парня. Всё то время Малфой безмолвно ожидал её ответа, ничего не говоря и не делая.
- Можно, - таки выдохнула гриффиндорка. Кивнув ей в сторону дороги, парень дождался, пока Гермиона пойдёт в указанном им направлении, после чего отправился следом за ней. С несколько минут они шли молча, отчего девушке было неловко. Вздохнув, она всё же заговорила. - Ты так и будешь молчать?!
- Могу спеть, но ты это вряд ли оценишь, - с усмешкой сказал Малфой.
- С чего вдруг? Я разбираюсь в музыке, - обиженно произнесла девушка.
- С того, что у меня не лучший голос. Вот если бы спел Тео, это другое дело. У него есть к этому талант, - с улыбкой признался парень.
- А в чём талантлив ты? – неожиданно спросила гриффиндорка, с интересом посмотрев на парня.
- В игре на пианино, - признался Малфой. - Мать с детства сама меня этому обучала. Её любимое развлечение.
- И твоё тоже, - сказала гриффиндорка очевидное.
- Да. У нас с ней много общих интересов. Она многое прививала с детства. Я её единственный ребёнок. Мать занималась моим воспитанием и обучением по максимуму, посвящая мне практически всё своё время, - рассказывал слизеринец, сорвав по пути ветку с дерева и став инстинктивно ломать её.
- А отец? Люциус занимался твоим воспитанием? – спросила девушка, заинтересовавшись идеей побольше узнать о семействе Малфоев.
- Да, но куда меньше. Он в основном нанимал мне в детстве огромное количество лучших Лондонских педагогов. Они то и дело занимались со мной. Для отца всегда было важно вырастить достойного наследника рода Малфоев, - рассказывал парень, невидящими глазами смотря на дорогу, но уже спустя миг он пришёл в себя. - Однако ему этого сделать так и не удалось.
- Отчего же? – вновь посмотрев на парня, спросила Гермиона.
- Хотя бы с того, что я сплю с грязнокровкой, - кинув веточку в сторону и спрятав руки в карманы, прямо ответил ей на вопрос Драко.
- У многих чистокровных волшебников были любовницы из разных слоёв общества. Вряд ли это как-то отразится на твоей судьбе, ведь об этом знают лишь единицы. Женишься спустя пару лет на чистокровной аристократке и будешь жить как достойный представитель своего рода, - нехотя сказала девушка, хотя рассуждать о чистокровных волшебниках, столь предвзято относящихся к ей подобным, гриффиндорке не слишком и хотелось.
- Я не думаю о будущем. Оно туманно для меня. Живу лишь настоящим, - ответил ей на это парень.
- Тебя воспитывала в большинстве своём Нарцисса. Она, хотя местами и высокомерная женщина, в целом хорошая мать. Отчего ты пошёл иным путём? Свобода действий так повлияла на твой характер? – вдруг спросила девушка, которой уже давно была интересна природа поведений слизеринца.
- Не только ты и твои друзья многое пережили, Грейнджер, - спокойно ответил ей Драко. - Я ещё и сын «правой руки» покойного Тёмного Лорда. Я и сам был Пожирателем. Мне многое пришлось повидать. Моим воспитанием несколько лет занималась и Белла, - при упоминании её имени Гермиона непроизвольно поёжилась, вспомнив ту безумную Пожирательницу, пытавшую её «Круциатусом» год назад. - В ней не было ни материнских чувств, ни какой-то любви. Она была безумной, фанатично помешанной на идее истребления маглорождённых женщиной. Лишь к моей матери она питала какие-то остатки сестринской любви, - рассказывал Малфой, вновь уйдя в себя.
- Она ведь не всегда была такой? – задала очередной вопрос гриффиндорка, прикусив губу.
- Не всегда. До заточения в Азкабан она была более живой, хотя и тогда фанатичкой. Она любила Кассандру. Мать рассказывала, что в определённый момент после рождения ребёнка Белла сильно изменилась. В ней проснулся материнский инстинкт, но её обязанности приближённой к Лорду Пожирательницы Смерти брали своё. Когда она вместе со свекровью отправила дочь в Америку, некоторое время она сходила с ума. Белле было страшно за Кассандру, и она рвалась уехать к ним, но Рудольфус не позволил ей этого сделать. Уже спустя два года Белла снова стала прежней: жестокой и немного помешанной.
- Такой и осталась, - откомментировала его слова девушка.
- Не всегда. Однажды, когда я уже закончил шестой курс, летом я был около того озера с лебедями. Ты должна его помнить… - уточнил парень.
- Я поняла, о каком озере ты говоришь, - нехотя кивнула гриффиндорка.
- Так вот Белла после очередного разбоя пришла ко мне туда. В тот момент она была раздражённой. Она начала кричать. Ей захотелось выговориться, как всё её бесит, что она как всегда в стороне. Я не обращал на неё внимания, наблюдая за лебедями. Тут мой взгляд упал на кусты роз, растущие неподалёку. Подойдя к ним, я увидел одну полураспустившуюся красную розу. Тут Белла подошла ко мне, продолжая высказываться. Если честно, мне просто захотелось заткнуть её, - усмехнувшись, признался слизеринец, на что девушка засмеялась, не ожидав такого от Малфоя. - Я сорвал ту розу и, встав с корточек, протянул её Беллатрисе. Она резко замолчала, замерев и даже как-то недоверчиво смотря на растение, но потом взяла цветок и хмыкнула, посмотрев на меня, но после всё же заулыбалась. Я её ни разу такой не видел. Она пыталась до последнего скрыть улыбку, но не могла. Что-то в душе её радовалось. С пару секунд ещё постояв рядом со мной, тётка ушла, а на следующий день, проходя мимо её комнаты, я увидел эту розу в вазе на столе.
- Забавно. Не представляю себе улыбающуюся Беллатрису Лестрейндж, - призналась девушка, засмеявшись, на что Драко лишь улыбнулся.
- Все мы чувствуем одинаково. Но одни больше ощущают света и любви в своей жизни, отчего и сами заряжаются положительными эмоциями, а позже дарят своё тепло другим, а другие вязнут в негативных эмоциях, вызываемых болью, страданиями, ненавистью и им подобным. Они погрязают в этих эмоциях, и со временем это становится привычным. Ты живёшь этим. Для одного это - дикость, а для другого - обыденность. Один ужаснётся, попав в такую атмосферу, а другому это будет родным. Ко всему можно привыкнуть, - сказал парень, отчего гриффиндорка замолчала, уйдя в свои мысли. Увидев, как Гермиона ушла в себя, слизеринец, отстав на пару шагов, взял в руку снега, скомкав из него снежок и, бесшумно приблизившись к девушке, засунул его ей в капюшон.
