- Ты прекрасно понимаешь, о чём я. Я не знаю, что ты сделал с ней, но то, что она изменилась в последнее время как-то связано с тобой, и в этом я не сомневаюсь, - сквозь зубы проговорил Гарри.

- Каким образом? – продолжая играть, безразлично спросил Малфой.

- А это у тебя уже нужно спросить, - гордо подняв голову, ответил мальчик-который-выжил.

- Это всё очень интересно, но мне нужно идти. Дела, знаешь ли, - как можно спокойней сказал парень, попытавшись обойти гриффиндорца, но Поттер, не дав тому уйти без ответа, наставил на слизеринца волшебную палочку.

- Уйдёшь, как только расскажешь мне, и не притворяйся, что ты не понимаешь о чём речь!

- Если Грейнджер и будет что тебе рассказать, если вообще есть о чём рассказывать, думаю, она всё расскажет тебе сама. Ты же не Уизли, и вроде бы не такой дурак. Хочешь устроить между нами перепалку?! Тогда не забывай, что мы в одной команде по квиддичу и если потявкаемся, то как минимум из-за твоих необоснованных и глупых предположений завалим игру, а она у нас уже через неделю, - с неким безразличием смотря на волшебную палочку, выставленную гриффиндорцем, сказал Драко, после чего всё же прошёл мимо, бросив лишь напоследок. - Доброй ночи.

С минуту Поттер молча стоял и смотрел ему вслед. Слизеринец был убедителен в своих речах, но факты и поведение Гермионы говорили сами за себя: между этими двумя что-то творилось, и их непонятного для Поттера рода взаимоотношения сильно меняли девушку, отдаляя её от старого друга. Сейчас парню хотелось лишь выяснить, что же происходило с подругой, и «ключом» к столь необходимым ему ответам был Драко Малфой. В этом мальчик-который-выжил теперь не сомневался…

***

Сегодня ей как никогда не хотелось идти в Выручай-комнату, и гриффиндорка до последнего сидела в гостиной, но уже без пяти минут одиннадцать непростительное заклинание дало о себе знать, и невидимая сила заставила девушку покорно подняться и отправиться к Малфою. Накинув на себя по дороге мантию-невидимку, девушка шла по уже столь до боли знакомому и ненавистному ей пути. Она не знала, что будет сегодня и как поведёт себя теперь слизеринец, как и не понимала, как вести себя с ним ей самой. Дойдя до Выручай-комнаты и с неохотой открыв появившиеся двери, гриффиндорка вошла внутрь комнаты, увидев лежавшего на кровати с закрытыми глазами, но не спавшего парня.

- Зачем ты пришла? – не открывая глаз, холодно поинтересовался слизеринец.

- Если ты забыл, то позволь напомнить, что я под «Империусом»! – сквозь зубы раздражённо произнесла девушка. - Могу с радостью уйти, если ты меня отпустишь.

- Возьми книгу на подоконнике, - резко переведя тему, сказал парень.

Сняв с себя мантию-невидимку и кинув её в кресло, поняв, что отпускать её слизеринец не собирается, девушка прошла к подоконнику и, сев на него, взяла книгу в руки.

- Взяла. Дальше что? – раздражённо спросила гриффиндорка.

- Открой страницу четыреста тридцать восьмую, третий абзац сверху, слова Заботы. Там шестнадцать строк. Прочти их, - сказал ей парень, всё так же не открывая глаз.

Покачав головой и вздохнув, девушка стала листать книгу. Открыв, наконец, нужную страницу, она стала читать вслух указанные строки:

«И колеблется тупица,

Думая, на что решиться.

У него на полдороге

Могут подкоситься ноги.

Положенье все серьезней,

Он повсюду видит козни.

Злой, пришибленный, кургузый,

Он себе и всем в обузу

И живет наполовину,

Полутруп, полуруина.

За ничтожность, за блужданья,

За безволье, за шатанье,

За сомненья, за смешенье

Полусна и полубденья

Он достоин без пощады

Уготованного ада»

- Очень позитивно, - захлопнув книгу, сказала девушка. Слизеринец в ответ на это лишь усмехнулся.

- Мне это всё же кого-то напоминает, - сказал он, после чего, наконец, открыл глаза и перевёл взгляд на гриффиндорку. Положив книгу рядом с собой, она молча смотрела на парня каким-то пустым взглядом. Уставшая и разбитая, девушка сейчас не была похожа на себя. Она была слишком бледна. Ей чрезвычайно требовались хороший отдых и продолжительный сон.

- Иди сюда, - позвал девушку Малфой.

- Зачем? – тут же спросила гриффиндорка, оставаясь на месте.

- Затем.

- Какой ты многословный, - съёрничала гриффиндорка, но всё-таки встала и подошла к слизеринцу. Взяв её за руку, парень притянул девушку к себе, повалив на кровать. Усевшись рядом, забравшись на кровать с ногами, Гермиона стала смотреть на парня, ожидая, что же он сделает теперь.

- Каким голосом говорила Кассандра? Каковы были особенности её речи? – неожиданно спросил Драко, повернувшись на бок и смотря гриффиндорке в глаза.

- Немного… стервозным что ли, - стала вспоминать девушка, слегка удивившись этому вопросу. - Речь была у неё нормальная, но слегка прослеживался французский, рискну предположить, акцент. Но это точно был не её голос, который Кассандра использует в повседневной жизни.

Малфой на это ничего не ответил, задумавшись. Он не понимал, кто это мог быть. Его двоюродная сестра была не сильна во французском языке, да и, проживая в Штатах, не особо хорошо владела этим языком. Это точно была не Кассандра Лестрейндж, но кто мог прятаться под её обличием?!..

- Нападение было совершено? – тихо поинтересовалась девушка, выведя Малфоя из размышлений.

- Да, - коротко ответил тот.

- И как всё прошло?

- Не спрашивай. Тебе не нужно этого знать, - ответил слизеринец, уходя от ответа.

- Я имею на это право! – настаивала гриффиндорка.

- Не лезь, куда не надо, Грейнджер! Это не твои заботы, - откинувшись на спину и закрыв глаза, сказал на это парень. С пару секунд она с недовольным выражением лица молча смотрела на слизеринца, но после решилась лечь спать. Исходя из поведения Малфоя, этой ночью он не собирался заниматься с ней сексом.

- Спасибо, - вдруг шёпотом сказал парень.

- За что же? – не сдержалась от ёрничества девушка.

- За всё, - неожиданно ответил тот, после чего, открыв глаза, протянул руку и стал поглаживать девушку по щеке. Гермиона всё также молча продолжала сидеть и смотреть на него, не предпринимая никаких действий. Приподнявшись, парень поцеловал её в губы. Она не противилась, но так и не ответила на этот его поцелуй. Девушка не знала, как теперь вести себя с ним. Малфой не собирался отпускать её, что ещё сильнее усложняло ситуацию. Не находись она под «Империусом», гриффиндорка была уверена, что просто избегала бы парня, но он лишил её этой возможности.

- Пожалуйста, отпусти меня! - отстранившись и посмотрев слизеринцу в глаза, вновь взмолилась девушка.

- Разве я тебя обижаю или делаю тебе больно? – просто спросил тот, на этот раз без прищуривания глаз и усмешек. Сейчас парень был собой. Таким гриффиндорке ещё не приходилось его видеть.

- Ты держишь меня против моей же воли! – ответила та, не сдержав слёз. - Сегодня ты сказал, что я небезразлична тебе. Тогда зачем ты причиняешь мне боль?! Почему не можешь просто отпустить?! У тебя было много девушек и столько же ещё может быть. Один ты в любом случае не останешься. Ты можешь быть с той же Панси. Она любит тебя. Я видела вас вместе вчера. Зачем ты меня мучаешь?

- Я уже говорил тебе, - коротко ответил Малфой, спокойно выслушав её.

- Ради собственного эгоизма, - кивнула девушка, сглотнув слезу, уже дотекшую до уголка её губ.

- Ты ненавидишь меня, Грейнджер. Если я даже отпущу тебя, уже на следующий день в Хогвартс прибудут авроры и заберут меня назад в Азкабан, а снова оказаться там, и теперь уже на очень долгий срок, я не особо, знаешь ли, жажду, - всё же прищурив глаза, рассказал парень. - Разве что память тебе стереть, но при учёте, что стирать придётся воспоминания двух месяцев твоей жизни, легче будет стереть вообще всё, чем подчищать тебе такой объём воспоминаний.

- Я дам тебе непреложный обет, что никому и ничего не расскажу, - вдруг предложила гриффиндорка, не сдаваясь.