- Я ведь люблю тебя, - сказав это, девушка приблизилась к парню, взяв его лицо в свои руки, и поцеловала Драко.

Внутри гриффиндорки словно что-то оборвалось. Два столь противоположных и, казалось бы, несовместимых чувства, столь яро ощущаемых ею в данную секунду. Радость и ревность. Она была рада, что Малфой был сейчас со слизеринкой. В душе затаилась надежда, что эти двое снова будут вместе, и слизеринец оставит её в покое. Но также сильно девушка ощущала и ревность. Именно ревность к нему. Гриффиндорка настолько сильно привыкла, что Малфой всегда был рядом с ней. Ни разу за эти почти что два месяца она не видела его с другой. Каждую ночь он проводил с ней. Однако сейчас его целовала другая девушка, и парень был не против. Сглотнув, гриффиндорка кинулась прочь. Хотелось вычеркнуть из памяти этот момент и перестать ощущать это хоть и слабое, но столь ненавистное ей чувство ревности, испытываемое девушкой к тому ублюдку, что прежде насиловал её. Хотелось просто забыть…

***

Войдя в библиотеку, девушка с нескрываемым раздражением кинула свою сумку на стол, однако, опомнившись, бросила взгляд на мадам Пинс. К счастью, строгий библиотекарь не обратила внимания на выходку гриффиндорки, будучи занятой расстановкой новых закупленных школой книг, а зарывшимся в учебники немногочисленным студентам попросту не было до неё дела. Пройдя и взяв нужную книгу, девушка вернулась за стол. Быстро пролистав оглавление и найдя нужный заголовок, гриффиндорка открыла учебник по трансфигурации на нужной странице и стала вчитываться в текст, вот только в очередной раз девушке не удавалось полноценно улавливать смысл прочитанного. Она была слишком зла. Переведя взгляд на дверь, Гермиона задумалась о случившемся. Почему? Почему она увидела эту сцену? С каких пор она ревнует Малфоя? Что же такое творится в её душе, раз у неё проявились столь нелепые чувства к насильнику и как вообще такое может быть? Неужели она попросту сошла с ума за эти месяцы? Множество вопросов и ни одного очевидного ответа. Девушка понимала, что, чтобы понять сложившуюся ситуацию, ей придётся копаться в себе, в своём отношении к слизеринцу. Да, за этот месяц между ними много что произошло. Каждую ночь она проводила вместе с ним, и практически всегда это заканчивалось одной картиной: скомканные простыни и разгорячённые тела, прижимавшиеся друг к другу в попытке восстановить сбившееся дыхание. Она уж точно не испытывала к слизеринцу никаких, даже малейших проявлений такого сильного чувства, как любовь. Это она знала наверняка. Да и полюбить насильника мог разве что нездоровый на голову человек, в этом гриффиндорка даже не сомневалась. Однако каждая их совместная ночь была новой историей. Порой эти ночи были обыденными, но бывали и дни, когда происходило что-то необычное, что-то, что заставляло девушку посмотреть на слизеринца другими глазами. Вспомнилась одна ситуация, о которой они никогда не говорили, но для гриффиндорки, как ни странно, одна была значимой, хотя она и старалась никогда этого не вспоминать.

Однажды ночью ей приснился кошмар. Девушке вновь снилось, как её насилует Рон. Прежде спокойно спавшая, гриффиндорка вдруг начала метаться по кровати и кричать. На её лице отображался ужас. Сама она вся дрожала. Проснувшись от этих движений девушки, слизеринец протянул к ней руку и, тряся её за плечо, пытаясь разбудить, однако сделать этого ему так и не удалось. Обнажённая, перепуганная, гриффиндорка продолжала метаться и кричать лишь одно слово, повторяемое ей снова и снова: «Нет». Схватив руки девушки и сев на кровати, наклонившись к ней, слизеринец стал усиленно трясти гриффиндорку за плечи, всеми силами пытаясь её разбудить.

- Грейнджер! Грейнджер! – закричал парень. Лишь когда он выкрикнул фамилию девушки во второй раз, та открыла глаза. Тяжело дыша, она уставилась на слизеринца, смотря тому прямо в глаза, пытаясь отойти от сна и осознать реальность, - Это был просто сон. Успокойся. Просто сон! – успокаивающе, шёпотом произнёс Малфой, наблюдая за гриффиндоркой. Через пару минут дыхание девушки восстановилось. Всё это время она просто лежала, неотрывно смотря в глаза слизеринцу, лицо которого было совсем близко. Убедившись, что гриффиндорка окончательно пришла в себя, парень вновь улёгся на свою половину кровати, предварительно захватив с пола одеяло, которое девушка скинула во время метаний по кровати. Укрыв их обоих, Малфой улёгся на спину и вздохнул.

- Что тебе снилось? – спросил он.

- Не важно, - ответила гриффиндорка, сглотнув, стараясь укутаться в тёплое одеяло.

- Что? – настойчиво повторил парень.

- Кошмар, - коротко, не став лгать, ответила девушка, на что Драко усмехнулся.

- Это я итак заметил. Что именно?

- Рон, - еле слышно произнесла гриффиндорка, - Он вновь насиловал меня.

От слуха девушки не ускользнул облегчённый вздох парня. Лишь сейчас она поняла, почему слизеринец выпытывал у неё ответ: парень думал, что приснился ей он сам, ведь буквально месяц назад он был сущим кошмаром для несчастной девушки, ставшей его жертвой.

- Ты не закрыл окно, после того как покурил, - вдруг заметила гриффиндорка, кинув взгляд на окно, - Говорят, что когда тебе холодно во время сна, начинают сниться кошмары, - договорила она, хотя и не особо верила в этот научный факт. Посмотрев в том же направлении, слизеринец с нескрываемой неохотой выбираться из-под тёплого одеяла, всё же поднялся и закрыл оконные створки, так и оставшиеся ещё с полуночи приоткрытыми. Вновь вернувшись под одеяло, парень откинулся на подушку, закрыв глаза. В отличие от него девушке не хотелось вновь засыпать. Она действительно боялась вернуться в свой кошмар, где ей вновь пришлось бы отбиваться от Рональда, боялась снова ощутить тот дикий страх, который испытала буквально пару минут назад. Кинув взгляд на парня, который наоборот пытался погрузиться в царство Морфея, гриффиндорка еле слышно заговорила.

- Малфой?

- Да? – ответил тот, не открывая глаз.

- Ты не мог бы… - недоговорив, девушка замолчала, закусив губу. Лишь сейчас она осознала, какой нелепой была её просьба к этому человеку. Как глупо она бы прозвучала, - ничего, - произнесла та, после чего отвернулась на бок. Слишком нелепая, пришедшая ей в голову мысль, чересчур несуразная просьба в отношении этого человека, её бывшего насильника, которую девушка едва не произнесла вслух. Однако уже спустя пару секунд гриффиндорка ощутила, как парень, повернувшись к ней, придвинул девушку к себе, обняв за талию и уткнувшись лицом в её волосы. Зажмурив на миг глаза, оценивая нелепость своего дальнейшего поступка, гриффиндорка всё же решилась и повернулась к нему. Прижавшись к Малфою, девушка мгновенно зажмурила глаза, но даже с закрытыми глазами она ощутила усмешку на губах лежавшего так близко к ней парня. Шумно выдохнув, слизеринец приобнял девушку, после чего вновь попытался уснуть. Гриффиндорка ещё какое-то время лежала, просто смотря в темноту. Её уже начинало клонить в сон, однако в данную секунду она боялась засыпать, не желая возвращаться в тот сон и видеть его продолжение, как пару раз бывало с ней. Было стыдно признаваться самой себе, но ей было даже приятно, что Малфой сумел понять её просьбу, так и не слетевшую с губ девушки. Такое наивное, даже детское желание спрятаться от своих страхов, укрыться от них, пусть даже в его объятиях, словно бы парень мог защитить её от ночных кошмаров. Это было даже смешно: гриффиндорка просила защитить Малфоя, её бывшего насильника, от ночных кошмаров про изнасилование её Роном. Даже звучали эти слова чересчур запутано и нелепо, однако девушка, решив не забивать себе больше голову этими рассуждениями, лишь уткнулась носом в шею парня. Слизеринец уже заснул. Она ощущала его спокойное, размеренное дыхание. Согревшись в объятиях Малфоя, через некоторое время девушка тоже сумела погрузиться на этот раз в куда более спокойный и безобидный сон.

Был и ещё один случай, произошедший совсем недавно, выкинуть из головы который девушке так и не удалось. Не всегда Малфой принуждал гриффиндорку к сексу, особенно после того, как всё это у них уже происходило по обоюдному согласию. Бывали разные случаи, разные ситуации, но эта запомнилась девушке больше всего.