Отец Бориса Гайгурова был священником, одним из видных борцов за чистоту болгарского языка, самостоятельность болгарской школы и болгарской церкви в Мелинском крае. Всю свою жизнь он посвятил служению этому великому делу. В октябре 1912 года был арестован как единомышленник Яне Саяданского и вместе с другими его соратниками зверски убит. Но и после смерти его тленные останки не были оставлены в покое. Кости его были вырыты из земли и разбросаны по оврагу, а на их место в могилу швырнули кости сдохшего коня.
Узнав правду о гибели отца, Борис Гаигуров преисполнился уважения к Ванге и однажды спросил ее о судьбе своих двух братьев, эмигрировавших из Болгарии в 1921 году. С тех пор о них ничего не было известно. Ванга сказала ему: "Штерьо умер, а Никола жив. Я вижу его. Он выучился в большом городе в России. Стал большим ученым... Но сейчас он не там. Он пленный, в лагере. Не тревожься о нем. Он вернется весной. Будет одет в серую одежду, а в руках будет держать два чемодана..."
Это было просто невероятно. Мой дедушка не мог поверить, что его пропавший брат стал советским ученым, а еще меньше он верил, что тот находится в лагере. Он расстался с Вангой в убеждении, что никогда так и не узнает правды.
Весенним утром 1943 года усталый путник остановился перед домом Бориса Гайгурова. Он был одет в серую одежду, а у его ног стояли два чемодана. Никто не знал, кто это такой. Даже Борис его не узнал, когда вышел поговорить с незнакомцем. Это был его брат Никола. После 22-летнего отсутствия младший брат Никола вернулся на родину и всецело подтвердил сказанное о нем Вангой.
... После смерти Яне Санданского Внутренняя македонская революционная организация (ВМРО) раскололась на два лагеря. Одна из группировок считала, что надо объединиться с коммунистами и действовать сообща, а другая была против подобного союза. Между двумя группировками началась ожесточенная борьба, многие коммунисты были убиты.
Оба брата Бориса Гайгурова, как и сам он, были членами компартии. Штерьо стал коммунистом еще будучи студентом юридического факультета Софийского университета. Вместе с братом Николой в августе 1919 года он основал в г. Свети-Врач и окрестных селах первую коммунистическую ячейку и был избран ее первым секретарем. За свою коммунистическую деятельность оба брата были заочно приговорены ВМРО к смертной казни и были вынуждены тайком покинуть страну.
Никола на корабле перебрался в Одессу. После долгих лет нищеты, голодания и всяческих лишений ему все же удалось получить образование и стать инженером. Он строил электростанции во многих республиках Советской страны. Когда вспыхнула вторая мировая война и немцы ворвались в Советский Союз, Никола был схвачен и угнан на работы в Германию в качестве советского военнопленного. После многих страданий ему удалось бежать из лагеря. Он долго скрывался, а потом присоединился к группе болгар, работавших в Берлине. Последовали новые мытарства, пока ему не удалось убедить немцев, что он болгарин, а Болгария тогда была союзницей Германии.
Пройдя многочисленные проверки, он получил из Свети-Врача подтверждение о своем гражданстве, а затем и официальные документы и решил вернуться.
Сам Никола был изумлен не меньше брата, узнав, что предсказание Ванги в точности совпадает со всем пережитым им в Советском Союзе, а затем в Германии.
Весной 1944 года, когда уже поспевала черешня, супруг Ванги вернулся из Греции. Однако от здорового прежде мужчины осталась лишь тень. Заболев малярией, он страдал печенью, его часто морозило, хотя на дворе стояла теплая погода. Он совсем обессилел и не мог выполнять никакую работу. В 1945 году Димитр принялся за строительство нового дома. Возводил его и все делал сам, лишь для самых тяжелых работ вызывал мастеров. А во дворе собиралось все больше людей, приходивших за помощью к Ванге. Она вставала до зари, месила тесто и пекла хлеб для мастеров, а затем становилась у двери и всем посетителям дарила частицу своей силы.
Несколько раз к Ванге приезжал из Софии офицер с женой. Все очень завидовали им, потому что супружеская чета выглядела "образцовой" в любом отношении, а Ванга как-то сказала: "Не завидуйте, будущее покажет, стоило ли им завидовать". После победы выяснилось, что офицер был карателем. Народный суд приговорил его к смертной казни, и офицера расстреляли.
По этому поводу Ванга иногда говорила: "Никому не завидуй, не увидев его кончины!"
Еще один случай. Женщина из петрического села потеряла во время ярмарки свою трехлетнюю дочку. Девочку искали повсюду, но безуспешно. Отчаявшаяся мать не хотела поверить в то, что дочь ее умерла, и отправилась к Ванге узнать о ее судьбе. Та сказала матери, что ее дочь украли цыгане, бывшие на ярмарке, и что пройдет много лет, прежде чем в один прекрасный день женщина, разыщет ее.
И вот с того времени прошло ровно 22 года. В 1962 году посетительница Ванги ехала в Благоевград и на станции Кресна услышала, как две женщины разговаривают о том, что в ближнем селе живет несколько цыганских семей, но молоденькая невестка совсем непохожа на свою мать - русоволосая, синеглазая в вообще не такая, как ее родня. Дрогнуло материнское сердце, столько лет ждавшее, что предсказание Ванги сбудется. Не мешкая, она отправилась в то село, легко отыскала нужный ей дом и, еще не переступив порога, увидела "русоволосую невестку". В ту минуту она думала, что от волнения сердце ее выскочит из груди. Женщина заговорила с молодицей, но та лишь ошеломленно смотрела на нее, не веря ее словам, потому что всю жизнь прожила среди цыган. Муж молодой женщины даже решил прогнать нахальную, как ему показалось, гостью. Но свекровь приказала молодым замолчать, так как вспомнила, что ей рассказывала мать невестки. Действительно, девочка еще ребенком была дана ей на воспитание другими цыганами, которые много лет назад были на петрической ярмарке, А они в свою очередь получили ее от каких-то крестьян. Цыганка приняла ребенка и вырастила его, а потом выдала замуж.
Взволнованная мать стала рассказывать дочери о былом и все спрашивала ее: "Ты помнишь?", - и вдруг в голове молодой женщины словно прояснилось. Она сказала, что вспоминает большой двор и колодец с валуном возле него, и что однажды там ее клюнул в ногу петух. Показала и петушиную отметину. Мать уже не сомневалась, что перед ней пропавшая дочь, а потому предложила ей поехать в родное село и во всем убедиться на месте. По дороге "цыганка" вспомнила, что у нее был брат, без труда узнала двор и свободно ориентировалась в доме. Собрались жители села, и встреча вышла такой трогательной, что никто из присутствовавших не мог сдержать слез.
В мае 1944 года младший брат Ванги Томе вернулся из Германии и обосновался в Струмице. 10 июня старший, Васил, неожиданно прибыл в Петрич из с. Лахана (Греция), где нес воинскую службу. Он сказал Ванге, что доберется до Струмицы, а там уйдет в партизаны.
Тогда, в конце войны, в Струмецком крае была сформирована партизанская бригада, и многие парни вошли в нее, чтобы преследовать отступавшую немецкую армию. Втайне от Ванги Любка и Васил договорились уехать вместе. Тогда Василу было 22 года. Узнав о решении брата, Ванга очень расстроилась и со слезами на глазах умоляла его не уезжать. Она сказала ему: "Не уходи, тебя убьют в 23 года!" Но брат заявил ей, что не верит ее предсказания", и в тот же день они с Любкой отправились в Струмицу, разыскали там Томе, а на следующий день втроем ушли к партизанам.
В октябре 1944 года Васил, бывший командиром саперной группы, получил задание взорвать мост у села Фурка, потому что через него переправлялись части отступавшей немецкой армии. Васил четко выполнил поставленную перед ним задачу, но не заметил, что, доставая из кармана рубашки спички, чтобы поджечь шнур взрывчатки, выронил свое удостоверение. Взорвав мост, он спрятался у своего друга, жившего в селе, и собирался той же ночью вернуться в отряд. Немецкие солдаты, обследовавшие место взрыва, нашли удостоверение, а турок-дровосек, схваченный неподалеку от моста, признался, что видел парня, снятого на фотографии, в ближайшем селе. Всех жителей села сразу же согнали в церковь. Васил еще не знавший, в чем дело, тоже был схвачен: Немцы издали приказ: если в течение часа селяне не выдадут партизана, то всея живьем сожгут в церкви. Люди знали, что Васил находится среди них, знали, что это он взорвал мост, но молчали. Васил, видя всю безвыходность положения, вышел из толпы и заявил: "Это я взорвал мост!" Убедившись по фотографии, что это действительно тот, кого ищут, немцы выволокли его на церковное подворье, вытолкали из церкви и жителей села и на глазах у всех стали зверски истязать партизана: совали ему в уши раскаленное железо, издевались над ним, а затем, когда он почти потерял сознание, пристрелили его. Обезображенный труп оставили на дворе в назидание остальным.
