-- У неё что, какая-то болезнь?

-- Нет, она чистая.

Переглянувшиеся гуляки не долго думая скинулись монетами. Их как раз было пятеро. Венкэ подошёл к Нэйти и злорадно показал ей монеты.

-- Теперь ты собственность вон тех уродов, - уходя, помахал ей рукой Венкэ. - Лучше бы ты к родственникам поехала.

-- Ты этого не сделаешь, ты не такой, - спокойствие Нэйти было поразительным.

Венкэ расплатился за обед и, выйдя на улицу, принялся отвязывать своего коня. С шумным гоготом мужчины выволокли следом Нэйти и потащили на задний двор. Она ругалась и брыкалась ногами, но на помощь не звала. Муж тебя мало любил? Сейчас вот эти ребята восполнят тебе недостаток внимания. Дура. Надо было ехать к родне. Дура... Венкэ отвязал уздцы и остановился. Крики Нэйти с заднего двора словно разбудили его. Внезапно вся злость улетучилась и он почувствовал себя мерзким негодяем. На месте чёрной злобы и необходимости ликвидировать угрозу для задания, осталось только лицо Нэйти, её весёлая улыбка и умные глаза. Венкэ привязал коня обратно, вынул из ножен меч и пошёл на задний двор.

Глава 2

Умный догадается

Не имеющий любопытства суть засохший куст, не нуждающийся в воде и свете. Спрашивай, чтобы знать. Знай, чтобы спрашивать. Но не жди, что любопытством добудешь себе почтение.

(Наставления,

глава 10)

3458 год эры Пришествия, 2-й месяц лета, день 14-й. Оксодское царство, регион Север, лаконд (провинция) Сележ.

В маленькой сельской молельне как обычно в утреннее время было тесно. Верующие окружили священный очаг, располагавшийся в центре помещения, прямо под пирамидальным куполом. Очаг переливался завораживающим светом углей, помимо жара, распространявшим вокруг себя также приятные запахи ароматических добавок. Жрец по имени Корнэк совершал таинство приготовления к труду. Он возносил молитвы к Великому Предвечному, прося его даровать крестьянам сил, а земле дозволить принести большой урожай. В треугольные окна молельни с востока пробивалось утреннее солнце, заливая помещение светом. Крестьяне хором подпевали своему жрецу, прося бога о милости. Корнэк достал маленькую кожаную капсулу, наполненную вином и с особой молитвой бросил её на угли. Тонкая капсула быстро прогорела и выплеснула в огонь своё содержимое. Раздалось шипение и поднялся пар. Жрец и прихожане пропели заключительный стих.

По завершении таинства, крестьяне по очереди подходили к жрецу за напутствием. У каждого в руках была особая ложечка, в которую Корнэк наливал капельку освящённого вина. После того как крестьянин выпивал вино, жрец благословлял его на труд, дотрагиваясь до лба правой рукой. За спиной Корнэка была лампада, тускло освящавшая фреску, изображавшую сцену вознесения на небо Великого Предвечного и его помощников. Другие стены молельни также были расписаны фресками со сценами из земной жизни бога. За короткий срок все взрослые жители деревни, собиравшиеся на работу, получили благословение. Остатки вина, как и полагалось, допил сам жрец.

Крестьяне собирались расходиться, когда в двери молельни зашли три человека. Одеты они были в служительские одеяния -- серого цвета штаны и рубахи с фиолетовыми воротниками. Поверх этих одежд они носили зелёные плащи с вышитыми красной нитью большими треугольниками. У каждого на цепочке висел золотой треугольник, символ астризма, религии любви. Корнэк поприветствовал нежданных гостей и спросил о цели их визита. Вместо ответа ему протянули скреплённый печатью свиток. Текст в свитке удостоверял, что принесшие его являются посланниками Праведного Трибунала Севера, по велению которого жрец Корнэк должен быть доставлен для разбирательства.

-- Значит я арестован? - спросил Корнэк.

-- Можно и так сказать, - был ответ.

-- Мы не позволим забирать нашего жреца! - вперёд выступил староста деревни. Его тут же дружными голосами поддержали остальные крестьяне. - Хватай их!

-- Не усугубляй своё положение, жрец, - холодно заметил один из служителей. - Мы безоружны и пришли уговорить тебя миром. Но ведь может так статься, что сюда придёт отряд стражи или вообще войска. Ты хочешь такой участи своим людям?

-- Не боимся мы стражи!

-- Присылайте кого хотите!

-- Стойте, - вмешался Корнэк в разгоравшуюся перебранку. - Не будем невежливы к гостям. Они пришли сюда без оружия. Они приглашают меня предстать перед Праведным Трибуналом Севера. Я этого не боюсь. Помыслы мои чисты и в поступках нет прегрешения. Помните, что я говорил вам? Великий Предвечный, воплотившись в человеческом теле, учил смирению и уважению к старшим. Учитель, что вызывает меня, является главным служителем во всём регионе Севера. Я его смиренный воспитанник, поэтому пойду по первому зову. Ступайте в поле и трудитесь.

-- Но кто будет служить в молельне, пока ты отсутствуешь?

-- На время отсутствия вашего жреца, вам назначается другой, - сказал посланник.

2-й месяц лета, день 20-й. Регион Север, лаконд Кё, город Церт (административный центр региона).

Ночь выдалась безлунная. В камере царил непроглядный мрак, лишь сквозь решётку под потолком было видно участок неба, на котором мерцали холодные звёзды. Света от них не было никакого, они лишь обозначали своё присутствие. Сквозь решётку дул прохладный ночной ветерок, а вместе с ним в камеру пролетали голодные комары. Назойливо жужжа над самым ухом, они не давали уснуть. Хотя в селе, где служил Корнэк, комаров тоже было хоть отбавляй и они особо не мешали. Нет. Нет, всё же спать мешают не комары, а беспокойные мысли, роящиеся в голове. Корнэк встал с лежака и принялся усердно молиться. Завтра предстоял суд и жрец просил своего бога даровать ему трезвый ум и явить великую милость.

Корнэк не совершал убийств, поджогов, грабежей или иных опасных преступлений, поэтому дверь в его камеру не была заперта на ключ. Но тем не менее каждый из служителей, кто должен был предстать перед Праведным Трибуналом Севера, содержался здесь, в казематах наоса, главного храма региона. Корнэк продолжал молиться. Прямое обращение к Великому Предвечному всегда давало успокоение и приводило в порядок мысли, все проблемы и горести начинали казаться мелкими и несущественными. В Школе служителей Корнэк был одним из лучших учеников, ему прочили большое будущее и быстрый взлёт по карьерной лестнице. Но на третий год обучения он слишком углубился в дебри догматических наук, историю земной жизни Великого Предвечного и толкование "Наставлений", одну из двух священных книг астризма. Поначалу учителя поощряли это увлечение талантливого юноши. Но вскоре Корнэк осознал, что во многих вопросах опередил своих преподавателей. Он начал задавать неудобные вопросы, зачастую ставя их в неловкое положение. Такое отношение со стороны нижестоящих мало кому понравится и звезда Корнэка стала клониться к закату. От преподавателей, которых въедливый ученик за три оставшихся года обучения довёл до крайнего истощения моральных сил, он получил самые плохие рекомендации. Именно они предопределили то, что Корнэк был посвящён в звание жреца и отправился в захудалое село, где выше этой самой первой ступени в степени делателя подняться было невозможно.