Как и Мияги, обучающий своих учеников приемам карате, я надеюсь этой книгой помочь вам развить свои навыки творчества. Я не могу гарантировать, что всё созданное вами станет шедевром – это зависит от вас, но я обещаю, что если вы прочитаете эту книгу и прислушаетесь хотя бы к половине советов, вы никогда не застынете в страхе перед чистым листом бумаги, пустым холстом или белой комнатой. Творчество станет вашей привычкой.

Каждый день я начинаю с ритуала: встаю в 5:30 утра, надеваю обычную одежду – гетры, толстовку и шапку. Выхожу из своего дома на Манхэттене, останавливаю такси и прошу водителя отвезти меня в тренажерный зал «Качая железо», что на углу 91-й улицы и Первой авеню. Там в течение двух часов я выполняю силовые упражнения и упражнения на растяжку. Но ритуал заключается не в этом, ритуал – это такси. Говоря таксисту, куда меня отвезти, я совершаю ритуал.

Это очень простое действие, но, повторяя его неизменно каждое утро, я превратила его в привычку. Повторение облегчает выполнение. Оно исключает вероятность пропустить его или заняться чем-то другим. Это всего лишь один пункт в моем распорядке дня, и о нем можно не вспоминать.

Кто-то может сказать, что ранний подъем и поездка в такси едва ли тянут на то, чтобы называться почетным словом «ритуал». Тут как бы возвеличивается самое обыденное действие, которое может совершить каждый.

Я с этим не согласна. Первые шаги самые тяжелые. Никому не покажется приятным ежедневно вставать затемно и сонно волочиться в тренажерный зал. Как у всех, у меня бывают дни, когда, просыпаясь, я гляжу в потолок и думаю: а нужно ли мне идти сегодня? Но какие-то (почти сакральные) силы, которые я связываю с этим ритуалом, мешают мне перевернуться на бок и продолжить спать.

Жизненно важно завести какой-нибудь ритуал – автоматический, но очень важный поведенческий стереотип, запускающий творческий процесс. Ведь именно в этот момент вы наиболее склонны отступить, испугаться, признать себя побежденным или пойти по неверному пути.

Словари и энциклопедии объясняют слово «ритуал» как «установленный порядок выполнения каких-либо действий религиозного или культового характера». Все это применимо к моему утреннему ритуалу. Представление о своих действиях как о ритуале позволяет их трансформировать.

Превращая что-либо в ритуал, мы перестаем задаваться вопросом: «А зачем мне это делать?» Назвав таксисту адрес, слишком поздно спрашивать себя, зачем ехать в зал и не лучше ли остаться в кровати под теплым одеялом. Такси тронулось, действие совершилось – я еду в зал, нравится мне это или нет.

Ритуал не подразумевает вопросов «нравится – не нравится». Он служит ненавязчивым напоминанием, что я делала это и раньше, мне это нравилось, и я буду продолжать это делать.

Мы все выполняем какие-то ритуалы в течение дня, осознаем мы это или нет.

Один мой друг, жесткий прагматик, не верящий в высшие духовные силы, по утрам практикует йогу, чтобы избавиться от боли в спине. В начале каждого занятия он зажигает свечу. Свеча не нужна для выполнения асан (хотя, как он говорит, мягкое свечение пламени и легкий аромат производят тонизирующий эффект), но сама церемония ее зажжения превращает упражнения в священный ритуал. Это означает, что он относится к занятиям очень серьезно и следующие полтора часа готов полностью посвятить им. Свеча. Щелчок зажигалки. Йога. Автоматический трехступенчатый механизм, который стал отправной точкой его утра. Закончив, он потушит свечу и будет заниматься своими повседневными делами.

Другая знакомая, занимающая руководящую должность, начинает рабочий день с двадцатиминутной встречи со своим ассистентом. Это обычный организационный процесс, однако, превратившись в ежедневную церемонию для двоих, он укрепил связь между ними и стал инструментом, упорядочивающим и организующим весь последующий день. Им не нужно думать, за что браться и с чего начинать работу. Они уже знают – со своего двадцатиминутного ритуала.

Жизнь танцоров подчинена ритуалу. Он начинается с утренних занятий на растяжку и разогрев. С 10 до 12 часов. Ежедневно, без всяких исключений. Потому что все танцоры знают: растяжка помогает защититься от травм во время репетиций или выступлений. Занятия эти ритуальны, потому что никому в голову не приходит спрашивать, зачем они нужны.

Начало занятий словно священнодействие. Вначале танцоры двигаются беспорядочно, кружа по комнате, пока наконец не займут, словно повинуясь какой-то непреодолимой силе, свое место у станка или на полу. При появлении примы или премьера они автоматически расступаются, освобождая звезде центральное место перед зеркалами. Из таких установок и традиций и возникают ритуалы. К примеру, мы редко задаемся вопросом, зачем ходим в церковь, а если он будет задан, вовсе не ожидаем конкретного ответа. Просто знаем, что это каким-то непостижимым образом укрепляет наш дух, и продолжаем так поступать.

Многие творческие личности связывают свои подготовительные ритуалы с обстановкой, в которой им хочется начать свой день. Оказавшись в подходящей среде, они начинают творить.

Композитор Игорь Стравинский каждое утро создавал необходимую ему в студии атмосферу: садился за пианино и играл фуги Баха. Возможно, этот ритуал был нужен ему для того, чтобы почувствовать себя музыкантом, или игра каким-то образом соединяла его с нотами, его музыкальной лексикой. Возможно, этим он отдавал дань уважения своему кумиру, Баху, и просил его благословить наступающий день. А возможно, это был всего лишь способ размять пальцы, запустить мотор, заставить ум переключиться на музыку. Но такая ежедневная практика вызывала некий щелчок, служивший началом творческого процесса.

Я знаю шеф-повара, каждый день которого начинается в ухоженном крошечном садике, разбитом на террасе его бруклинского дома. Он обожает добавлять в свои блюда свежие ингредиенты – травы, специи и цветы. Начало дня, проведенное среди растений, становится для него творческой средой, в которой он изобретает новые душистые смеси и блюда. Среди растений он ощущает связь с природой и получает импульс к действию. Сорвав выбранный овощ или лист, он больше не может сидеть дома и отправляется в свой ресторан, чтобы приступить к приготовлению кулинарных шедевров.

Знакомая художница не может сделать ни одного мазка, пока не включит на всю катушку ритмичную музыку. Включается музыка – включается что-то внутри нее. Мелодии настраивают ее на нужный лад, становятся для нее метрономом.

Мой друг писатель способен писать только на открытом воздухе. Для него невыносима даже мысль о том, чтобы быть привязанным к домашнему компьютеру, в то время как «великие дела» происходят снаружи. Он боится упустить нечто такое, что носится в воздухе. Поэтому он поселился в Южной Калифорнии и каждое утро начинает с чашки кофе на террасе, выходящей на задний двор. Каким бы странным это ни казалось, теперь он верит, что ничего не упустит.

В конечном счете идеальных условий для креативности нет. То, что работает для одного, бесполезно для другого. Единственный критерий таков: вам должно быть легко. Найдите такую рабочую среду, в которой перспектива общения с музой не пугает, не заставляет закрыться, среду, которая будет для вас комфортной. А найдя, оставайтесь в ней, ничего не меняйте. Привычка к творчеству должна сформироваться в подходящей для нее среде.

Каким бы эксцентричным ни был ваш излюбленный ритуал, стоит лишь попасть в его ауру, и он запускает творческий процесс. Будь то чашка кофе, выпитая на заднем крыльце дома; рок-н-ролл, пробуждающий желание наносить краски на холст; тишина сада, вызывающего кулинарный транс, – все эти каждодневные мелочи генерируют атмосферу, в которой вы просто не можете не созидать. Как по Павлову: следуем выработанной процедуре и получаем результат в виде творчества.

Спортсменам хорошо известна сила ритуала. Профессиональный игрок в гольф может прогуливаться по дорожке и перебрасываться словами со своим помощником, партнером, судьей или одним из устроителей соревнований. Но вот он останавливается возле мяча, делает глубокий вдох и как бы дает себе сигнал – пришло время сконцентрироваться. Баскетболист перед штрафным броском поправляет носки, шорты, получает от судьи мяч, бьет им об землю ровно три раза, затем выпрямляется и готовится к броску в кольцо, как делал это сотни раз на тренировке. Такая доведенная до автоматизма последовательность позволяет не испытывать страха и сомнений, создает ощущение штатности ситуации и комфорта.