- Давай, дорогой, по-другому.

Том перевернул любовника, уложив, и тут же вошёл, нависнув, обжёг своей потной грудью спину. Обхватил бойфренда за шею, расставил ноги по обе стороны от него и вновь задвигался. Билл мог только головой двигать. Так, пожалуй, его ещё не трахали. Он вцепился в подушку и стонал. Под Томом дышать-то было тяжело, не говоря уже о том, чтобы к пенису своему пробраться. Он полностью накрыл его, но не наваливался. И всё двигался, двигался как проклятый, дышал, рычал, дёргал Билла, сотрясал всё его тело собой, своими толчками и рывками, которые не прекращались. Подмазал, наконец, потому что стало туго, но дал всего пару секунд передышки, опять вошёл и начал по-новому трахать. Если бы Билл не был прижат, он бы сменил позу, но так ему тоже нравилось. Почувствовал себя обездвиженной жертвой, водил руками по простыни, вскидывал голову, получал поцелуи от любимого и чувствовал его. А затем буквально начал лезть на стену. Дотянулся руками и стал гладить, выть, дёргать бёдрами, потому что пах просто полыхал. Он бы согласился, что его насилуют. Так сильно его никто не брал. Никто не трахал столь ожесточённо и до боли классно! Брюнет имел неловкость зацепиться рукой за гирлянду и та повалилась прямо на него. Том выпрямился и потащил за собой Билла. Он встал на колени, полностью вжался в партнёра, с облегчением дотрагиваясь до своего пениса. На подушках мерцали огоньки. Он хохотнул, а потом завыл вновь, ибо Том не позволял ему расслабляться. Взял его за ягодицы, сжал, натягивал на себя, уткнувшись носом в его волосы. Билл дрочил себе и стонал. Качался в такт, занеся левую руку назад, обхватив любимого. Том толкался теперь быстро и жадно. Оба понимали, что осталось немного. Билл чуть наклонился назад, дыша сипло, смотря на свою ладонь и член. Том упёр подбородок в его плечо и тоже смотрел. Тот отдрачивал, раскрыв рот, пальцами сжимал ствол. Затрясся всем телом, особенно сильно дёргались бёдра, прислонил пенис к животу и наблюдал, как из уретры выходит сперма. В два движения вытекло всё. Том положил туда руку, слегка наклонив партнёра, всадил ему вновь. Билл дрожать не перестал, ласкал себя и дышал, чуть сжимая член любимого в себе. И тот не выдержал. Вышел, снял презерватив. Подрочил прямо на поясницу, выгибаясь. Его голова то свесилась вниз, то опять задралась в оргазме. Билл повалился на подушки, обхватив одну. Лампочки были маленькие, всего с сантиметр, поэтому их было сложно разбить. Заржал, поняв, что лежит в гирлянде. Том уместился рядом и погладил его бок. Ему прямо в глаз светил тупой огонёк. Он их от себя отодвинул и лёг к Биллу плотнее.

- Теперь я жалею, - на выдохе произнёс брюнет, улыбаясь, потому что Том дышал ему в затылок.

- Отчего же?

- Что мы не переспали раньше.

- Это всё ты с твоим дурацким Рождеством, - упрекнул его Том и получил в лицо подушкой.

Оба засмеялись. Билл прошёлся пальцами по своей груди, по следу спермы на животе, чувствуя лёгкость и такой кайф, что хотелось расцеловать бойфренда за это удовольствие. Сейчас он нуждался только в ванне. Они встали, пошли в душ, отмылись, лениво поглаживая друг другу. Потом Билл лёг в ванну отмокать, пока Том менял простыни. Парень пришёл за брюнетом, который уже готов был заснуть. Улыбнувшись, он ополоснул его, водрузил на плечо, дотащил до кровати и сгрузил в объятия подушки и одеяла.

- Мне было хорошо, - прошептал Билл.

Свет везде померк, осталась лишь ёлка гореть своими гирляндами.

- Взаимно.

Том обнял друга, устроившись удобнее, и разморенный усталостью этого чудесного дня уснул.

Том проснулся от поцелуев. Билл забрался на него полностью и, казалось, хотел задушить, но делал ровно противоположное.

- Ты какой-то гиперактивный даже для себя.

- Я в отличном настроении!

- Вот что делает секс, - Том поднял бровь.

Билл улыбаться не перестал и перечить не стал. Скатился с него, быстро найдя трусы и майку.

- Я иду на кухню делать завтрак. Буду очень рад твоему присутствию.

Показал зад в обрамлении тёмных боксеров, заискивающе подмигнул и свалил. Том счастливо закрыл глаза, улыбаясь, заложив руки за голову. Вот теперь-то у них всё будет на высшем уровне.

Он пришёл, когда всё было готово. Билл курил в приоткрытое окно. Том тут же обвил его руками и прислонился щекой.

- Какие планы? – спросил, зная, что этот неугомонный шизик придумает что-то ещё.

- Поехали на каток? Он сегодня работает. Ох, я давно не катался.

Билл развернулся в объятиях друга, чмокнул его в губы и взял себе чашку кофе, садясь за стол.

- У меня есть идея получше, - Том лукаво сложил губы в полуулыбке, подавая бойфренду бутерброды.

Тот заинтригованно откусил часть и посмотрел во все глаза на любимого.

Когда сидели в машине, загруженной купленными вчера продуктами, едя по автобану, то Том сосредоточенно смотрел на дорогу, а Билл жевал мармелад и волновался.

- Я ему не понравлюсь.

- С чего ты это взял? – парень хмыкнул.

- Твой отец знает о твоей ориентации?

- Он знает обо всём. Однажды, мне было тогда двадцать, он застал меня в постели с девушкой и парнем одновременно. С тех пор тайн у нас практически нет друг от друга.

Билл изумился, даже хотел возмутиться, но, глядя на спокойное лицо водителя, понял, что такие эксперименты уже в прошлом. В настоящем есть только он.

- Мне всё-таки нервозно. Ты позвонил ему только сегодня, и вот, мы уже едем. Я не успел морально подготовиться.

- У тебя ещё целых полчаса. Тем более, папа сам изъявил желание нас видеть. Подчёркиваю: нас!

- Как-то это резко, - проговорил Билл и всунул себе в рот мармеладку.

Он не думал об отце Тома. Все его мысли занимал вчерашний вечер, их секс. Это было настолько поразительно ново, как будто действительно в... нет, не первый, во второй раз. Первые разы всегда неудачны.

- У тебя лицо такое, - Том улыбнулся уголком губ, - одухотворённое. Думаешь о чём-то приятном?

- О нас. Вспоминаю то, что было вчера. И ещё думаю про Рождество.

- Ох, опять, - парень вздохнул, снисходительно мазнув по любимому взглядом.

- Тебе же понравилось, - упрекнул его Билл, поворачиваясь.

- Да, но таким же тронутым, как ты, я не стану.

- И хорошо, нам достаточно одного меня.

Наступила тишина. Каждый думал о своём. Но Билла мучил один вопрос.

- Так значит, ты так и не полюбил Рождество?

- Я был впечатлён твоим календарём, - Том говорил мягко и нежно, - и я могу сказать тебе со всей уверенностью, что теперь с нетерпением жду следующего, каким бы сумасшедшим оно ни было с тобой.