- Ты где?

- Так и знал, что сломаешься, - ехидно, - я сейчас подойду к лифтам.

К неудовольствию Тома в тележке, которую Билл вёз, была уже свалена гора. Праздничная обёртка четырёх различных видов, две упаковки лент, три коробки с бантами. Парень заметил свечи, конфеты, вино, какие-то неясные сладости, кружку с Поночкой, тёплые носки с какими-то мультяшными червями, наручные часы, набор «Сделай сам» для отделки открыток, наушники, пачку бумажных салфеток, записную книжку, пластилин, шуточный слюнявчик и даже погремушку. Всё это удалось рассмотреть Тому, пока брюнет срулил в очередной магазин, оставив того у диванчиков. Парень не видел никакой практической пользы от этой белиберды. Это блажь и только. Странно даже, что такой парень, как Билл, уже вполне взрослый и самостоятельный, промышляет в Рождество подобной хренью. Но с другой стороны, уж лучше пусть лепит дурацкие открытки с оленьими рогами и мишурой, чем бухает или ширяется. Вообще, за ним было забавно наблюдать, когда он, такой дылда под два метра, бегает и хватает с полок праздничные атрибуты, а на лице – ну оргазмический экстаз, не меньше. Том хохотнул, когда Билл вцепился в какую-то коробочку, а вместе с ним за неё же взялась девушка. Он не повёл себя как джентльмен, наоборот, хамски отнял и ушёл на кассу, оставив незнакомку в шоке стоять у пустой полки. Это было по-наглому мило. Очередная порция добавилась к горе в тележке. Брюнет перебежал в другой магазин. Он осматривал всё достаточно быстро. Ему хватало минуты на один ряд стеллажей. Билл будто умел как-то молниеносно выцеплять взглядом нужные предметы. Оказалось, что он пробежал четыре магазина за полчаса. Потом сказал, что ему ещё нужно в книжный и всё – они могут ехать.

- И упаковывать? Вот это? – Том оглядел кучу барахла. У него слюна застряла где-то между глоткой и языком.

- Да, а ты что думал?

Возражать было бесполезно, хотя Том бы сейчас с удовольствием упал на пол, как малолетка, и задрыгал бы ногами в протест. Но он покладисто пошёл за парнем. Довольно быстро они всё загрузили в машину и расселись. Приехав, поставили пакеты у дивана. Билл сделал чай, а Том посмотрел на многообразие ненужности в его доме. Ни разу в жизни в его квартире не было такой свалки всякой гадости. Концентрация хрени превышала лимит по его собственной шкале отвратности, но сейчас он смотрел на это снисходительно, когда как ещё год назад не позволил бы устроить из своего жилища магазин «Всё по евро».

- Садись, ты будешь мне помогать.

Билл устроился среди всех этих упаковок как падишах. Он разложил вокруг нужные предметы, заставил Тома притащить ножницы и скотч. Вооружившись ручкой, принялся подписывать открытки. Бойфренду же доверил ответственное задание – всё это заворачивать. Парень даже перечить не стал: сам виноват, что разрешил.

- Аккуратнее, Том, - то и слышалось от него, - не так, ты не правильно сгибаешь уголок, - ворчал Билл, - о нет, будь осторожен: бумага не плотная – порвётся.

- Раз ты такой умный – сам всё делай, - недовольно вставлял Том.

- Так, давай потом этим займёмся. Лучше на, - передал другу пакет, в котором были почтовые марки. - Все открытки, что по Германии – по пятьдесят пять центов, - остальные – по семьдесят пять.

Билл писал родственникам и друзьям послания, передавал по карточке любовнику, а тот слюнявил марки и наклеивал – ничего сложного. Когда они закончили со всякими тётушками Маргарет из Где-то-там-в-Богом-забытой-деревне и Джонами из США, то перекусили. Брюнет забавно морщился, не уставая трындеть, что уже завтра-завтра Рождество. Они вернулись в гостиную. Уже стемнело. Том честно и совестно старался не портить бумагу, красиво отрезать скотч, но получалось порой коряво. Билл не ругался, только поправлял или, в редких случаях, переделывал. Том быстро утомился. Он уже конкретно забил на всё это после, наверняка, тысячной коробки.

- И тебе это нравится?

- Представь, - Билл бережно наклеивал липкую ленту, - как людям будет приятно.

- Для меня ты тоже что-то такое же цветастое приготовил?

- Может быть, - мягко улыбнулся.

Тот встал и пошёл к календарю, вспомнив, что в этом магазинном дурдоме совсем забыл про ячейку. Бумажка была терракотового цвета: «С удовольствием подвергнусь изнасилованию. Пальцами». Том поднял брови и хмыкнул. Билл повернулся к нему с немым вопросом. Тот повернул записку, демонстрируя предложение.

- Да, - сознался бойфренд, - я писал.

- А ты рисковый, скажу я тебе.

- Сейчас только узнал?

- Ты скоро закончишь? – Том облизнулся.

- Если бы ты мне помог, было бы быстрее. Половину мы должны отнести на почту.

Предвкушение так и затопило парня. У него чуть слюни не потекли. Но Билл методично раздавал указания, всучил ему в руки два пакета, заботливо надел шапку и шарф. Они долго стояли на почте. Том даже вышел, чтобы не знать, сколько брюнет отдаст за пересылку. Дома, выпив чай, Билл любовно смотрел на друга, как тот ёрзал от нетерпения.

- Пойдём в спальню, а то ты изведёшься скоро.

Том облизал губы, жадно смотря на парня. Тот мягко улыбнулся и попросил подождать: ему надо в душ. Пока Билл мылся, бойфренд разделся, накопал в полках баночку смазки, которую специально припрятал. Брюнет вышел освежённый, как всегда трогательный и красивый после душа. Почему-то Том испытывал именно к этому его образу крайнее неравнодушие. Билл дотронулся до его груди мокрыми пальцами, наклонился, чтобы поцеловать.

- Касайся меня, я люблю твои прикосновения, - сказал, лизнув по губам.

- Ты такой романтичный, - Том усмехнулся, сажая любовника себе на колени.

- А ещё наивный сказочник, да. Это будет самое доброе Рождество из всех. Ты будешь рядом. Я так жду завтрашнего дня, а ты?

В глазах напротив было столько нежности, что можно было утонуть, захлёбываясь медленно и упоённо. Том сглотнул. Он представил, как Билл, этот трепетный, трогательный и хрупкий по сути ещё мальчишка, его мальчишка, развернёт обёртку, отложит бант и посмотрит на свой подарок. Как глаза его засияют ярче, чем сейчас, как он улыбнётся своей самой милой улыбкой и робко поцелует друга, не стесняясь родни. Да, наверное, это то самое, то, чего действительно хотел дождаться Том.

- Да, жду. Я постараюсь прочувствовать эту семейную атмосферу.

Билл обнял его за шею и повалил на кровать. Он целовал страстно, трясь филейной частью о пах приятеля. Ему хотелось быть ближе. Том отстранил его, взял флакон геля. Брюнет шумно выдохнул. Он оперся на колени, расставил ноги, создавая просвет между постелью и своим телом. Парень растёр смазку в пальцах. Они не говорили: не хотелось. Том подсел ближе, начав оглаживать мошонку и промежность. Билл упёр руки ему в плечи, чуть запрокинув голову. Он был возбуждён, но недостаточно, чтобы подмахивать и стонать, просить. Партнёр посмотрел на него, улыбнувшись: хотелось владеть им. Но не причинять боль, не сделать своим рабом или вассалом. Просто, любя подчинять.