Парень гладил голову друга, успокаивал пальцами, смотря в экран телевизора. Было хорошо. Уже на грани дрёмы Том вдруг сел.

- Я забыл про календарь.

И тут же пустился к подарку. Билл засмеялся. Аккуратно подцепив дверку, парень достал шоколадного цвета послание: «Минет». И ой как недобро улыбнулся.

- Что там?

- А ты не помнишь? – Том погладил бумажку.

- Не очень.

- Там кое-что очень-очень пикантное.

- А, - Билл кивнул, - отсос, да?

Собеседник радостно закивал.

- Ну, пошли, - кинул взгляд на спальню.

Том облизнулся. Такого вида поощрения он любил. Очень любил. Они подошли к кровати. Билл повалил его на спину, снял майку и спортивные штаны. Подтянулся, встав на колени, поцеловал в губы, долго и нежно, пальцами пробежался по груди, задевая соски, и подцепил резинку трусов. Том заложил руки за голову. Билл вобрал в рот один сосок, потом другой, перехватив пальцами головку члена. Он слез с постели, хищно осмотрел свою жертву, взял парня за икры и резко потянул на себя, пока ноги не свесились с кровати. Опустившись на пол, Билл раздвинул ноги любовника, наклонился и начал посасывать пенис. Делал это как-то особенно лениво, поглаживая пальцами мошонку, кожу паха. Двигал головой размеренно. Волосы касались бёдер Тома, будто тоже тянулись к нему и ласкали. Когда уже партнёр начал подмахивать, Билл только лишь кончиком языка водил от корня к головке и обратно, дразнил. Том шипел. Брюнет вновь накрыл губами головку, покружил вокруг. Спустился вниз и уделил внимание яичкам. Это было немного ново. Том практически сел в накрывшей его судороге. Билл смотрел на него, рукой дроча член, языком и губами нежа чувствительную кожу. Видел, как капли выбрызгивались из уретры, как красиво кривилось лицо любимого человека, как он не знал, куда деть руки и за что бы ухватиться. Потом повалился, словно тюфяк, на кровать, дыша глубоко и шумно. Брюнет ухмыльнулся, размазал по животу сперму, укладываясь рядом.

- Хочу включить ёлку.

- Иди, - простонал Том. Его ещё чуть-чуть потряхивало. – Я не встану теперь.

Билл соскочил с кровати, ушёл в гостиную, везде погасив свет, не оставив даже гореть бра у кровати. Он сел обратно рядом с другом, подложив себе под спину подушку. Смотрел на дерево и о чём-то думал. Том пошёл в душ ополоснуться, надел чистые вещи, тоже сел на постель. Наверное, он не видел того очарования в этой ели, какое находил в ней партнёр. Его почему-то быстро сморило, и он не понял, когда уснул.

Двадцатое декабря. Том проснулся один. Билл срулил, видимо, с самого утра. Валил снег. Хлопьями, прямо горстями падал на землю. Том даже ахнул от такой головокружительной картины: кругом было бело и как-то сказочно. Словно город лёг под одеяло. Но тут же парень пришёл в себя: машину надо же чистить! О, получается, раньше выходить. Вот напасть! На сегодняшнюю дату приходилась болотного цвета записка. «Чайку?», - и упаковка кокосового печенья. Том поджал губы, цокнул от досады, и пошёл собираться в спортзал.

В обед он позвонил Марку и предложил встретиться, но Марк был занят. Когда же парень ехал домой и думал, что, скорее всего, сейчас просто уляжется с пивом на диван, внезапно позвонил отец.

- Ты не хочешь, - сразу начал мужчина. – Не хочешь приехать? Просто посидеть?

В его голосе слышалась мольба. Он был трезв, вменяем и даже показался действительно родным.

- Зачем?

- Адвент.

Том думал ровно минуту, а потом сказал, что сейчас же выезжает. Он заехал в магазин, который работал по воскресеньям, купил пирог, кое-какие продукты типа приправ, круп, соусов, сыра и колбас. Выехав на автобан, Том не думал о последствиях этой поездки. В прошлый раз (это было весной) отец был пьян, они поругались, кричали друг на друга. Остались собой не довольны. Сейчас же мужчина встретил сына прямо на крыльце, даже выглядел как человек, хоть и обзавёлся какой-то неопрятной бородой.

- Привет, пап, я тебе тут кое-что привёз.

- Давай помогу.

Они выгрузили багажник и зашли в дом. Отец пригласил сына в гостиную, где был растоплен камин. Разлил им по кружкам чай и разрезал тот пирог, который привёз Том. Они говорили сперва о парне, потом о мужчине. И время как-то быстро протекло. Незаметно для обоих прошло уже четыре часа. Было уютно сидеть у камина и просто говорить, как они не говорили уже очень давно. Потом папа попросил показать Билла. Том достал телефон и нашёл его фотографию. Мужчина взял очки, прищурился, смотря на прибор. Затем выдал:

- Красивый.

Том улыбнулся. Отец не льстил, не хотел угодить. Он действительно так думал. Когда Том сказал, что бойфренд бармен, мужчина поменялся в лице.

- Это не серьёзно.

Том хохотнул. Потом начал собираться. Прямо перед дверьми замялся, спросив, нужны ли отцу деньги. Тот ответил, что нет. Они даже обнялись, что было редкостью. Том приехал домой в каком-то странном настроении. Он не мог сказать, хорошо ему или плохо. Просто... спокойно.

Двадцать первое декабря. Записка была цвета аквамарин. «Сегодня вечером приезжай ко мне». Том припёр на работу коробку документов, что брал с собой, вывалил их на стол, разобрал, и остался собой доволен: на праздники он абсолютно свободен.

Марк позвонил как раз в обед и спросил, что Том делал вчера, пока тот был занят. Парень упомянул о вечере в присутствии отца. Друг очень удивился. А потом спросил:

- Так ты поедешь на Рождество к Биллу?

- Скорее всего.

- А подарки?

- Какие подарки? – Том засунул в рот кусок сыра.

- Ну, это всякое барахло завёрнутое в красивую бумагу для его родственников.

- Подарки? – вновь переспросил парень.

- Да, подарки. Рождественская всячина, которая дарится малознакомым людям двадцать четвёртого числа. Представь, в обществе есть такая традиция.

- Подарки? – по мере того, как осознание достигало мозга Тома – глаза расширялись. – Подарки! О, чёрт! Марк, что мне делать?! Я в жопе! Грёбанные подарки! О боже, у Билла есть сестра, брат и родители! Что мне купить, куда ехать? Я никогда этого не делал, я не знаю, что им нужно, что они предпочитают. Кошмар!

И взялся за голову.

- Без паники. После работы ты едешь в торговый центр и бродишь по магазинам, пока не наткнёшься на более или менее пристойные вещи для его семьи. Стандартный набор: брату – игрушку, он ведь мелкий; сестре – косметику или какую-нибудь новомодную примочку; матери – хоть кастрюлю, пофиг, что обычно женщинам дарят, а отцу, ну не знаю, да пусть бы и ящик пива. Вот, проблем нет.