В конце концов, вовсе неспроста в тысячелетних легендах появляются транспортные средства-амфибии. Аполлоний сообщает:
Из моря вынырнул необычного размера конь и вышел на берег. Грива его была из золота, голова горделиво поднята. Стряхнул он пену морскую с боков своих. А затем бросился прочь, словно вихрь.
Этот конь-амфибия считается одной из лошадей Посейдона. Посейдон был богом моря, но также и богом Атлантиды. Мы вернемся к этой истории позже. Так что же происходило здесь? Может быть, встреча с конем Посейдона — это лишь отдельный эпизод, свидетелями которого были только аргонавты? Отнюдь нет! В Библии, в книге пророка Ионы (глава 2), рассказывается о том, как Иона три дня и ночи провел во чреве кита. Теологи утверждают, что это пророчество о трех днях смерти Иисуса и его воскрешении. Абсурд. Более подробно об этом эпизоде можно узнать из третьего тома книги «Еврейские легенды с древних времен». Здесь мы читаем, что Иона вошел в пасть рыбы как «человек входит в комнату». Очевидно, то была странная рыба, поскольку ее глаза были, как окна, а внутренности светились. Разумеется, Иона мог говорить с рыбой, а через ее глаза (бортовые иллюминаторы!) видеть «озаренное светом, как при полуденном солнце» все, что происходит под водой и на дне океана.
Нечто подобное этой доисторической субмарине мы встречаем и в сказаниях о вавилонском боге Оаннесе. Примерно в 350 году до нашей эры вавилонский священник написал три труда. Его звали Берос, он служил богу Мардуку (именуемому также Бел или Баал). В первом томе его «Вавилонской истории» речь идет о сотворении мира и небесного свода, во втором — о вавилонском царстве, а в третьем — о событиях, происшедших перед написанием труда веков. Книги Бероса сохранились лишь во фрагментах, но другие древние историки — например, римский Сенека или Иосиф Флавий, современник Иисуса, — цитировали из них. А в I веке после Рождества Христова Александр Полигастор Милетский составил свой труд о вавилонянах. Так фрагменты работы Бероса пережили тысячелетия.
Этот вавилонский священник, помимо прочего, приводит описание любопытного создания, Оаннеса, которое вышло из Эритрейского моря неподалеку от Вавилона. Это существо, сообщает он, по форме напоминало рыбу, но с человеческой головой, ногами и хвостом, и говорило оно, как человек. На протяжении дня Оаннес беседовал с людьми, не притрагиваясь к пище. Он научил их не только письму и наукам, но и тому, как строить города и возводить храмы, как учреждать законы и измерять землю — словом, всему, что им нужно было знать. С тех пор никто не изобрел ничего, что вышло бы за рамки данных им знаний. Прежде чем уйти, Оаннес дал людям книгу с законами.
Неплохо для учителя из подводного мира! Конечно, кто-то воспринимает историю об Оаннесе исключительно как вымысел, как все прочие невероятные истории, но Оаннес фигурирует в преданиях и других народов. Парсы называют учителя, пришедшего из морских глубин, Юмой, финикийцы — Таутом, да и во времена легендарного китайского императора Фу Си чудовище с телом лошади и головой дракона появлялось из подводного мира. Это существо было поистине странным, поскольку тело его украшали письмена.
Лошадь-амфибия в «Аргонавтике» тоже оказалась говорящей. Герои вместе с кораблем должны были попасть в озеро, не имевшее выхода в море. Аргонавты тащили «Арго» волоком — возможно, с помощью деревянных бревен. Наконец, они принесли жертву богам и поставили им треножник, который Ясон получил, предположительно, в Дельфах, и тотчас же перед ними снова явилось существо-амфибия. Это был Еврипил, еще один сын Посейдона. Сначала Еврипил предстал перед ними в виде красивого и дружелюбного юноши, с которым можно было вести изысканные беседы. Он пожелал аргонавтам удачи в дальнейших путешествиях, указал направление к морю и сошел с треножника в холодную воду. Затем он схватил «Арго» и толкнул корабль по течению:
Богу понравилось принесенное ему поклонение, и он поднялся из глубин и явился в подлинном своем обличии. Как мужчина повел бы коня, разгоняя… так и он взял корабль за киль и направил его в море… Ниже чресел тело его разделялось на два рыбьих хвоста. И бил он по глади водной хвостами, что изогнуты были, как месяц рогатый, и привел «Арго» к самому морю. Там он вдруг погрузился в морскую пучину. Подняли радостный крик мореходы, взирая на чудо.
Радостный крик аргонавтов вполне понятен. Когда естественные силы не справляются, должны помочь сверхъестественные. Друзья Ясона возвращались домой, посещая по пути множество разных стран. На вершинах Крита они хотели было пополнить запасы воды, но этому помешал Талое, обладавший неуязвимым металлическим телом. Он описывается как «бронзовый гигант» или как существо, «все тело которого покрыто бронзой». Аполлоний сообщает, что Талое обходил дозором вокруг острова три раза в год, но другие античные авторы утверждают, что он проделывал это «трижды в день». Его волшебные глаза замечали любое судно, приближавшееся к Криту, которое он обстреливал затем с огромного расстояния (очевидно, камнями) с превеликой точностью. Он также обладал способностью испускать жар, который притягивал к нему корабли и воспламенял их. Говорят, Талоса создал бог Гефест, сын Зевса. Римляне поклонялись ему как богу огня и называли Вулканом. Для греков Гефест был и богом огня, и покровителем кузнецов.
В легендах говорится о том, что Талое был приставлен охранять Европу, бывшую возлюбленную Зевса, которая когда-то жила с отцом богов на Крите. Причина, по которой они оказались на этом острове, затерялась в мифах. Греки считали, что Европа была дочерью царя Тития. Когда она юной девушкой играла со своими животными, Зевс увидел ее и влюбился. Он превратился в молодого и красивого быка, и Европа кротко взобралась ему на спину. Этот бык, очевидно, был еще одной машиной-амфибией, иначе как бы он погрузился с Европой, столь драгоценным грузом, в морскую пучину и добрался до Крита? Затем, я полагаю, он вновь обратился в мужчину, и они предались любви. Однако боги не могут любить вечно — божественные дела потребовали Зевса покинуть Крит, и он оставил Талоса охранять остров от незваных гостей.
Хоть Талое считался неуязвимым, слабое место у него все же имелось. На лодыжке у него было сухожилие, прикрытое темной кожей, под которой располагался бронзовый гвоздь или золотой винт. Если болт открутить, вытечет бесцветная (или, как сообщают другие авторы, белая или гнилостная) кровь, и Талое выйдет из строя.
Ясон и аргонавты попытались приблизиться к Криту, но Талое выследил «Арго» и начал стрелять в него. И снова Медея, теперь уже жена Ясона, предложила выход из положения. Она сказала, что знает волшебный способ обездвижить Талоса. Аполлоний сообщает:
Они бы с радостью причалили к Криту, но Талое, стальной человек, не позволил благородным мужам пристать к берегам, пока роса не высохла на мачте. Он забросал их камнями. Талое был из древней железной расы… полубог-получеловек. Дал Европе его Зевс, велев охранять остров. Три раза в год обходил он Крит на своих железных ногах. Он был весь закован в броню и неуязвим, лишь под лодыжкой была у него полнокровная вена, прикрытая тонкой кожей. Она в себе его жизнь или смерть заключала.
Аргонавты быстро отвели корабль в открытое море. Медея принялась повторять магические заклинания и призывать духов бездны, которые вскоре явились. Затем она околдовала Талоса, наслав ему видения. Разъяренный, Талое ударил уязвимым местом по скале, и кровь вытекла из раны, как расплавленный свинец:
Хоть Талое был сделан из железа, магии противостоять он не мог… поэтому пнул лодыжкой острый камень, и жидкость, как расплавленный свинец, вытекла из него. Не мог он больше держаться на ногах и рухнул, как сосна падает с вершины горы… Затем он снова поднялся на своих огромных ногах, но не сумел простоять долго и вновь с оглушительным грохотом рухнул.
Талое беспомощно метался взад и вперед, пытаясь помочь себе, но затем потерял равновесие и упал с жутким шумом в море.
«Арго» подошел к берегам Крита и безопасно встал на якорь. Но аргонавты стремились домой, да и трофей — золотое руно — они уже добыли. После непродолжительной остановки на Крите они вновь направились в море, и внезапно все погрузилось во тьму. Не видно было ни одной звезды, как будто бы они попали в подземный мир. Воздух был черен, как деготь, — ни искры света, ни мерцания луны.
