Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

Физрук Сидоров стал моим первым хореографом

Когда школа готовилась к праздничным концертам или смотрам художественной самодеятельности, директор поручал нашему физруку Сидорову Алексею Ивановичу подготовить танцевальные номера. Физрук собирал мальчиков и девочек в спортзале и спрашивал, кто что умеет делать. Потом все предложенные движения Сидоров замешивал в танец и придумывал своему шедевру какое-нибудь звучное название. До сих пор почти целиком помню «Русский танец», потому что, исполняя его на концерте, ошибся в двух движениях. Но тогда ни о танцах, и уж тем более ни о балете я не думал, и если видел их по телевизору, то скучал и убегал к ребятам играть в футбол.

Первый успех

В парке по выходным работали аттракционы и устраивались соревнования. Как-то проводили танцевальный конкурс, участвовать мог любой желающий, я тоже включился в эту сутолоку. Организаторы конкурса постепенно исключали из игры тех, кто был слабее, в итоге остался я и еще один взрослый дяденька. Нас окружили кольцом, зрители хлопали и подбадривали. В результате собравшиеся проголосовали за меня, мне вручили книжку про войну «Капля крови». Это был первый танцевальный успех – подошли ребята и стали звать в танцевальный кружок дома культуры Маяковского, но я был в эйфории и пропустил это мимо ушей. Мне было тогда лет 8.

Танцевальный кружок в ДК Маяковского

Через некоторое время увидел на переменке, как мальчик показывал одноклассникам какие-то танцевальные движения. Я попробовал тоже – получилось не очень, тогда стал повторять снова и снова, даже вспотел. Мальчик одобрительно хмыкнул и показал новое движение:

– А ну-ка посмотри, вот это возьмешь? – движение было более сложным, но я его повторил. Потом еще одно, и еще одно. – Слушай, приходи к нам на занятие в ДК Маяковского к 7 вечера.

Так я стал заниматься в кружке народного танца. Сначала у меня ничего не получалось, но я старался, постепенно вливался в жизнь кружка, стал потихоньку участвовать в концертах. Полюбил дом культуры Маяковского, он стал мне дороже всего на свете, полюбил его сцену и главное, узнал, что такое дружба. Товарищи помогли мне забыть время страха – все ужасное стало уходить в прошлое, я становился полноценным человеком. Руководителем кружка тогда был Безверхов Николай Иванович, талантливый человек, танцы, которые он ставил, публика всегда встречала восторженно. Потом его заменила Каменева Нина Николаевна, от нее я узнал про культпросвет-училище в Ростове-на-Дону. Когда я собрался уезжать, бабушка расстроилась:

– Зачем ты уезжаешь, я не могу тебя обеспечить ни деньгами, ничем. А школа тебе на зиму пальто выделяет. Теплое.

– Бабушка, не могу здесь больше быть, я хочу учиться.

Променял, короче говоря, зимнее пальто на учебу в Ростове-на-Дону. Мне было тогда 14 лет.

…В 1977-м администрация Ростова-на-Дону пригласила нас с Ольгой выступить на юбилейных концертах. В свободный от выступления день мне выделили автобус с водителем, чтобы я мог навестить родных. Сердце готово было выскочить из груди, когда увидел свой дом в Каменске. Дома никого не было. Мы поехали в больницу, где мама Шура работала уборщицей. Я поднял ее на руки, и слезы полились сами из глаз. Потом я поехал на работу к сестрам, к отчиму. Стемнело, и надо было уже возвращаться в Ростов. На обратной дороге, трясясь в автобусе, я не смог сдержаться и заплакал. Я не виделся с ними 9 лет и, увидев на 4 часа, уехал вновь. Насколько?

Мамино письмо. 1966 год

(в это время учился в Минском хореографическом училище)

«Здравствуй, сыночек!

Ты не обижайся на нас, что не прислали тебе к маю денег. Мы пошли на почту – наша почта не работала, на другой день поехали в город, зашли до мамы – ей дали немного, да кое-что взяли им покушать: то булочку, то селедку копченую. На третий день был праздник – почта не работала 2 дня, так и разошлись твои деньги. Числа 12-го мы тебе вышлем. У нас стоит теплая погода, только и знаем, что поливаем. Теперь не отдохнешь, как зимой.

Ну а как ты, сынок, живешь, чем занимаешься, как учишься, как идут твои занятия? 4 мая мне на День Рождения одна Валька догадалась прислать поздравительную открытку, она каждый год присылает. Итак, Витя, мне исполнилось 45 лет. Отец взял мне духи за 80 копеек, Наташка – книжку за 30 копеек, а Люба – носки за 40, еще взяли бутылку ситро…»

Саркис и Лаппочка - i_004.jpg

«Вите Саркисьяну 2 года». Слева направо: тетя Александра Яковлевна Кошелева («мама Шура»), Виктор Саркисьян, старшая сестра по матери Алла Георгиевна Саркисьян

Саркис и Лаппочка - i_005.jpg

Шахтерки, 50-е годы

Саркис и Лаппочка - i_006.jpg

Мама Шура и тетя Надя

Саркис и Лаппочка - i_007.jpg
Саркис и Лаппочка - i_008.jpg

Каменск-Шахтинский, 60-е годы, стадион «Прогресс»

Саркис и Лаппочка - i_009.jpg

Каменск-Шахтинский, 60-е годы, ДК Маяковского

Саркис и Лаппочка - i_010.jpg

Школа № 3, Витя Саркисьян с другом

Ирина Тиме и Народный балет Ростсельмаша. 1961 год

(Страницы дневника В. Саркисьяна)

Культпросвет и ростовская шпана

Поступать на отделение хореографии в ростовское культпросвет-училище мы поехали с другом Сережкой Поляковым.

Жили в общежитии по 6 человек в комнате, стипендия была маленькой, бабушка присылала 3–4 рубля из своей пенсии. Сбрасывались в начале месяца на обеды, так было легче продержаться. Когда на станцию Товарная приходили вагоны с углем, арбузами, овощами, старшекурсники узнавали об этом заранее и брали нас с собой на разгрузку. Мы, младшие, были тощие, вечно голодные, не могли поднять тяжелые мешки по 40–60 кг, так что помогали чисто символически и больше болтались под ногами. Но при расчете старшие ребята честно делили заработок поровну на всех: у них был свой кодекс чести.

Они были нам старшими братьями: крепкие, накаченные, как теперь говорят, крутые, занимались нашим воспитанием, защищали кулаками от местных хулиганов. Все вопросы тогда решались просто: «драку заказывали?», и чуть что – сразу в нос. Долго потом избавлялся от этой ростовской привычки. Но если при разборках выяснялось, что виноват был кто-нибудь из нас, тогда уже нам доставалось за ложь сполна. В училище мне дали кличку «Князь». Во время разборок с хулиганами она пригодилась – меня не трогали, думали, что за мной стоит кто-то значительный.

Ростов был бандитским городом. Мы дружили со шпаной из нашего района, я жил той жизнью, которая меня окружала, хоть и не нравилась. Попал в компанию, где играли в карты: сначала в дурака, в пульку, в преферанс; потом стали играть на людей: давали задание кого-то избить или отнять что-то. На моих глазах люди проигрывали чужую жизнь. Проигравшему могли, например, назначить сеанс, ряд и место в кинотеатре, и он должен был убить человека, сидевшего на этом месте. И со мной могло такое произойти. Но ребята-старшекурсники выручали, делали так, чтобы я не оказался проигравшим, и потом выдернули меня из этой компании. До сих пор благодарен судьбе и ребятам, что уберегли от уголовщины, с тех пор никогда не беру в руки карт…

3
{"b":"555977","o":1}