- А ты что праздновать-то собрался? Открытие веранды?

- Отметим новый праздник – День Тома Каулитца. Чтобы ты успокоился, убедившись, что твоё имя всё-таки увековечили.

Очень мило с его стороны. Всё-таки брат жаждет пьянства, уже ясно. Кстати, надо заметить, потолок здесь по неизвестным мне причинам был несколько ниже, чем в доме, стоило только руку неаккуратно поднять, и фонарь – или что это такое – будет снесён, так что в нетрезвом состоянии мы способны и имущество подпортить.

- Смотри, какой замечательный фонарик.

Билл задрал голову и скептически оглядел фонарь. Он не видит прекрасного, а вообще-то фонарик довольно стильный, меня устраивал, во всяком случае.

- Всё, на веранду мы пришли, надо употребить мороженое, оно уже тает.

Брат уселся на стул и разорвал упаковку, кидая её на столик. Почти уверен, она там и останется, если я не соизволю её за Биллом убрать. Мы оба не отличаемся сумасшедшей жаждой порядка, но обыкновенно такие мелочи лежат на моих плечах, Билл у нас по части одежды. Я устроился напротив, приступив к поеданию холодного лакомства. Брат облизывал его ну совершенно некультурно, это слово надобно понимать в значении «пошло», причём делалось это не специально, своеобразная игра на публику у него, кажется, в крови заложена, не контролирует.

- Билл, давай поспорим с тобой. Как минимум месяц ты будешь вести себя нормально и есть мороженое тоже.

Близнец поднял на меня непонимающий взгляд, видимо, мыслями он находился гораздо дальше от моих незамысловатых рассуждений на тему его случайного совращения.

- Если тебе что-то не нравится, не смотри. Глянь туда, - брат указал рукой позади меня, где росло несколько высоких деревьев.

Вообще весь участок был засажен всякой растительностью, но парка из него никто, к счастью, не устроил, поэтому местность оставалась открытой. А там, куда показывал Билл, висели качели.

- Может, переберёмся?

Да уж, отличное предложение. Я не помню, когда последний раз хотя бы просто сидел на качелях, а тем более качался. Мне кажется, или в этом коттедже мы навёрстывали упущенное? Конечно, всё в жизни не наверстать, но небольшую часть вполне возможно, процесс уже запустился.

- Сейчас, доедим, и ты меня покачаешь, - Билл заметил мой негодующий взгляд и решил исправиться: - Раскачаешь. Хорошо?

- Ребёнок, - беззлобно произнёс я.

Моё мороженое как-то слишком быстро кончилось, я даже не заметил. А вот Билл всё ещё облизывал, медленно подбираясь к палочке. Не надо было мне смотреть на это представление. В какой момент я начал наблюдать за движением губ брата, не знаю, но факт остаётся фактом. Я следил, как острый язычок подцеплял немного мороженного, губы смыкались, а потом он их непременно облизывал.

- Том, ты разрабатываешь в себе способности лазера? – спросил брат, всё так же не глядя на меня.

Похоже, интересовал его только вид мороженого, которое близнец уже соскабливал с несчастной палочки. А ко мне вернулся здравый смысл, и я отошёл от этого ненавязчивого гипноза.

- А ты сегодня утром от меня сбежал, - напомнил я, найдя объяснение моей системе слежения.

Всё-таки периодически я чисто физически нуждаюсь в непосредственной близости брата, мне жизненно необходимо его обнимать. Уже не могу представить, что значит – просто лицезреть его без всяких прикосновений.

- Только не говори, что ты стал бы меня целовать, когда я ещё не почистил зубы. Том, у тебя всё хорошо?

Мне не понравился этот вопрос в том плане, что я не понял, почему у меня что-то должно было быть плохо. Наверняка, Билл сейчас просто понтовался, строя из себя такую неприступную и холодную стеночку. Хотя слово «башня» в этом случае подходит больше.

- У меня всё просто отлично, я… - а что я-то?

Билл вопросительно поднял бровь и хмыкнул, продолжать я не собирался, ибо не знал, что надо сказать. Оправдываться никто ни перед кем не обязан, к тому же здесь это совершенно не требуется.

Я резко поднялся и за руку сдёрнул Билла со стула, притягивая к себе и сразу же впиваясь в его губы. Пусть молчит потом и ничего не спрашивает, у меня появилось какое-то безумное желание его почувствовать. Это сравнимо с психованным состоянием, когда человек начинает ломать предметы, бить посуду и просто колотить по поверхностям. Во всём теле появляется напряжение, от которого болезненно хочется немедленно избавиться. Билл поддавался мне, поглаживая по спине, самоотдача ощущалась невероятно сильно. Значит, точно понтовался. Пора бы ему усвоить, что на меня эти фокусы не действуют, я только взбешусь лишний раз. Когда я перебрался поцелуями на шею Билла, мне в грудь упёрлась его рука. Не сильно, но отталкивающе. Этот жест предназначался для какого-то сдерживания порывов. Я не позволял себе лишнего, мои руки всё так же покоились на талии брата, просто объятия стали похожими на тиски, я прижимал его к себе с какой-то дикой жадностью.

- Том, хватит.

Рука стала упираться в грудь сильнее, кстати, не только рука и не только в грудь. Именно поэтому он и попросил остановиться, дальше играть бесполезно.

- Ага, хватит.

Я с нечеловеческим трудом оторвался от его кожи и разочарованно глянул на раскрасневшиеся губы. Рот был слегка приоткрыт, а через пару секунд Билл тепло улыбнулся.

- Удовлетворил потребности?

- Нет вообще-то, - зачем-то вякнул я, мысленно дав себе по лбу.

Брат взял меня за руку и потянул вперёд, к качелям. На столике на веранде сиротливо остались валяться две цветные обёртки от мороженого. А мне было слегка волнительно, и все ощущения почему-то концентрировались на тёплой руке близнеца. Это не давало расслабиться, забыться и успокоиться. Ведь обычно пульс сразу шёл на спад, когда мы друг от друга отлеплялись.

Билл постоянно оборачивался и ловил мой взгляд, глядя как-то шкодливо, отчего у меня на лице расплывалась, наверняка, дико смотрящаяся со стороны улыбка. Брат уселся на доску, поддерживаемую двумя цепями, которые расчудесным образом были повешены на какие-то железки, вбитые в деревья. Мне стало жалко природу, но судя потому, что в доме не висят шкуры зверей, хозяин не чокнутый истребитель живого. В принципе, деревья неплохо росли.

- Раскачивай!

Это самое настоящее впадение в детство. Я вздохнул и, строя из себя последнего страдальца на свете, потянул за цепь.

- А поровнее нельзя? – сразу возмутился Билл.

Цепь-то пошла вперёд, а вот сама доска вместе с близнецом сдвинулась только сантиметров на десять. Нет, эти качели явно не предназначены для обычных целей, на них нужно просто сидеть.

- А ты сам попробуй! Билл, давай бревно найдём, доску какую-нибудь на него положим, и будешь прыгать, качаясь там.

Брат впал в глубокую задумчивость, видимо, обмозговывая, что я только что сказал. Естественно, моё предложение на слух воспринимается с трудом, особенно, если воспринимает его Билл.

- Том, ты придурок? Какое, к чёрту, прыгать? Давай раскачивай! За дощечку.

Какой дельный совет-то, бл*. Я встал сзади и попытался оценить свои возможности по этому поводу. Возможности всё никак не оценивались.

- Если ты сдвинешь свой зад, то за дощечку, может, и получится.

Билл послушно подвинулся, чем, впрочем, задачу мне не облегчил. А я уже, кажется, успокоился окончательно. Стоит поговорить с Биллом, всё волнение как рукой снимает, чудодейственное средство. Нужно дать объявление с нашим номером – «Один звонок – и нервов как не бывало». Только для начала надо обязательно поставить счётчик, будем бабки срубать.

За дощечку тянуть тоже было неудобно, выходило так, что я Билла поднимал. И с какой стати мне это вообще делать?

- А ты от земли сам не хочешь поотталкиваться?

Билл отрицательного покачал головой, вызвав у меня очередной разочарованный вздох. Я отошёл подальше, решив переоценить всё, что оценил вначале. Переоценка удалась на славу, и я ногой толкнул чёртову дощечку. Билл, видимо, не был готов к такому повороту событий и чуть не свалился. Я ожидал гневных ругательств, но услышал только восторги: