- Тебе не интересно, что мне наплёл наш Эрик?

- А Ник не звонил?

Билл отрицательно мотнул головой и, отпив кофе, продолжил:

- Собираются что-то про любовь забахать. Ни слова из сценария он мне не прочитал, о сюжете тоже не сказал ничего толкового. Море, знакомство, разочарование, подмена.

Том задумчиво перевёл взгляд на стену, на лице его застыло какое-то непонятное выражение.

- Тебе не кажется, что нечто подобное уже было?

Конечно, они интересовались мультфильмами, смотрели новинки, их приглашали на премьеры, а потому сюжет сразу показался банальным.

- Было, было. В любом случае, это будет не так здорово, как «Гол».

- Да, нам никто не станет проповедовать простые истины, которые мы должны зазубрить, распечатать, засунуть в рамку и поставить куда-нибудь на видное место, - Том заметил недовольный взгляд брата и поспешил добавить: - Жаль, конечно.

Билл взял в руки жёлтый карандаш и сунул Тому.

- Рисуй давай!

Кажется, желание творить на сегодня поубавилось, хотя он послушно заскрёб по бумаге. Видимо, очнулся от своей сонливости, и поговорить захотелось.

- Надо обязательно ввести туда сцену: она понимает, что он её обманывал, что он на самом деле не тот, за кого себя выдавал, бежит за ним по пляжу и орёт во всё… Ауч!

Том вскочил с места и вылетел из комнаты, спасаясь от не отстававшего от него брата. Билл догнал его, когда он собирался героически спрятаться в туалете, кощунственно просунул ногу между косяком и дверью, а Том просто не смог въехать этой самой дверью близнецу по ноге, это будет минимум – нехорошо, максимум – смертельно для него.

- Ну, не ах мультик, но не надо так издеваться-то. Будешь эту бабу кроить, я посмотрю, как она у тебя по пляжу будет бегать и орать.

Билл говорил громко, воинственно прижимая его к раковине.

- Это, кстати, отличная идея. Может, Ник хотя бы оценит, и мы несколько переделаем сюжет.

Том выгибался в спине, всё больше отклоняясь от не желавшего освобождать его из плена «раковина – брат» Билла, и, наконец, ударился затылком о стену.

- Дошутился? Ну-ка…

Билл обхватил его за затылок и притянул к своему лицу, внимательно вглядываясь в смеющиеся глаза.

- Может, завтра дорисуем?

- Может, - загадочно согласился Билл и накинулся жадно целовать, отрывистыми движениями скользя по плечам и спину. Пожалуй, они, и вправду, слегка заработались.

***

Телефон надрывался, дозываясь своего хозяина, который с неохотой выбирался из-под тёплого одеяла. Билл прошёл босыми ногами по мягкому ковру и взял мобильник. Звонил Кордиан, наверное, Ларс успешно уладил всё в институте, он собирался сегодня.

- Да, - весёлым голосом, чуть потянув гласную, ответил Билл.

- Билл, у нас… - Кордиан замолчал, не зная, как сказать о произошедшем.

Возникло ощущение, что он вдруг онемел, так тихо стало на том конце провода. Его тон напугал не на шутку, слишком упавший, голос хриплый, абсолютно никакой. И это «нас» к тому же…

- Корди, успокойся. Что произошло?

Кордиан прерывисто выдохнул, заставив Билла содрогнуться. Вдруг стало очень, безумно страшно. Ему не звонят и не говорят каждый день таким убитым голосом. А Корди – это априори оптимистичный человек. Возможно, излишне серьёзный, но оптимист до мозга костей.

- Он в больнице.

Билл резко обернулся, взволнованно взглянув на подошедшего брата. Тот, видно, уловил его беспокойство и теперь пытался услышать обрывки разговора.

- Ты… Чёрт, что случилось?

Кордиан преодолел внутренний барьер молчания, говорилось уже легче.

- Ларс сегодня утром поехал в институт, - быстро заговорил парень. – Он опаздывал и взял такси. Его сбила машина.

- Как его могла сбить машина, если он в такси ехал?

- Не знаю, - грубо отозвался Корди. – Меня это не волнует.

- Мы сейчас приедем. Больницу назови.

- *****.

Том смотрел на него, широко распахнув глаза и пытаясь сглотнуть образовавшийся в горле комок. Грудь сдавливало спазмами, хотелось вдохнуть, но было ощущение, будто что-то мешает. Как рыба на берегу.

Билл хотел сказать, открыл рот и тут же поджал губы. Брат всё слышал, а объяснять что-то незачем. Липкий страх, пробравшийся с самой первой фразы Кордиана, сковывал тело, запрещал дышать и свободно думать, словно насильно выводя мысли на тёмную дорожку с кучей сухих веток. Они стояли напротив друг друга всего несколько секунд, а затем обнялись, настойчиво прижимаясь.

Наверное, в голове билось одно и то же, оно не обговаривалось, не изгонялось никакими уговорами.

- Нужно скорее попасть в больницу. Я не представляю, что с Кордианом.

Когда завладевали эмоции, Том быстрее отмирал, выходил из вынужденного обоюдного ступора. Билл мог действовать, что-то предпринимать, но он больше молчал в такие моменты.

Они собрались за пару минут, заминки возникли только на дороге. Том не гнал, хотя не отпускало желание нажать на газ посильнее, но один вид Билла останавливал от этого действия.

Лангбайны для них значили… Многое, всего и не перечислить. Они были по-настоящему закадычными друзьями, живущими в своём раздвоенном мире. У них имелись секреты друг от друга, но те вещи вообще не стоит говорить. Пожалуй, искренность, царившая между ними, стояла на втором месте после той, что хранили сами близнецы.

Они всегда существовали далеко от людей, тяжело сходились, тяжело уживались, им было намного интереснее общаться внутри их близнецовой пары, а все остальные не волновали совершенно. Так повелось с детства и продолжалось долгое время, даже сейчас, если не считать Корди с Ларсом. Работать довольно странно, потому что вроде как принято общаться в коллективе, а они были замкнуты на себе, их часто спрашивали, о чём они шепчутся и почему не хотят влиться в общее обсуждение. Не исправлялась эта черта.

А Лангбайны резко влетели в жизнь и отлично в ней прижились. Теперь уже невозможно представить, что в списке контактов нет двух имён, что нет совместных вечеров… Эти близнецы стали именно теми друзьями, которых любыми путями хотелось оставить при себе, которые знали о них в тысячу раз больше, чем любой другой человек. Не считая родителей, конечно.

Они переживали. Том сосредоточенно вёл машину, стараясь хоть как-то отвлечься от тяжёлых мыслей, чтобы его не занесло ненароком. По телевизору же говорили утром, что гололёд под этим снегом, который продолжал валить с неба, не жалея водителей машин, расчищающих это безобразие, следом за большим ковшом покрывая лёд пушистым одеялом.

- Он не сказал, что именно случилось?

Билл качнул головой и развернулся к Тому, прервав свои наблюдения за дорогой. Что толку смотреть на других? Наверное, если бы перед ним посадили Тома и оставили бы обоих в таком положении, он бы ни слова против не сказал.

- Билл, - напряжённо попросил Том.

- Всё, не буду.

Билл засуетился, заправил прядку волос за ухо, повернулся немного. За версту чувствовалось, насколько невесёлыми были его размышления. И вились они не только вокруг его друзей, животный страх заставлял переводить на них и думать, думать, думать. Нельзя вставать на такую позицию, иначе недолго и с ума сойти.

- Выходим, - бросил Том и первым вышел из салона.

Они почти бегом достигли больницы, у медсестры на входе спросили, в какой палате находится Ларс Лангбайн. Обрадовало то, что это была именно палата, а не реанимация. Значит, всё поправимо, и нужно немедленно поубавить волнение. Кордиану сейчас тяжело, надо как-то поднять дух, хотя бы своим обнадёживающим видом. Иногда человеку не достаёт именно банального «всё будет хорошо». И неважно, как там на самом деле. Но у них-то действительно всё хорошо будет, это даже не обсуждается.

У 402 палаты с закрытыми глазами сидел Кордиан, откинув назад голову. Каулитцы замедлили шаг, подошли тихо и опустились рядом. Том положил руку ему на плечо, заставляя очнуться от непонятного транса.

- Ты как?

Кордиан сделал неопределённый жест, будто говоря, что никак. Просто никак, и это пустое слово в данном случае несло в себе смысл.