Посетители на них оборачивались. Парни говорили громко, и их поведение несколько выделялось, всё-таки какие-то свои законы в общении присутствовали, и со стороны это было очень заметно. Две пары близнецов, каждые замкнуты друг на друге, но при этом ведут весьма бурный диалог.

- Нечего провоцировать, - обиженно сказал Билл. – Люди вообще ни при чём, там самостоятельный мир.

- А девиза у нас не было конкретного. Ник говорил что-то отдельное про важность стремления и неважность того, кто ты есть.

- Что-то типа маленького человека в большом мире?

- Корди, ты всегда чушь говоришь, - заметил Ларс, шутливо потрепав того по волосам.

Кордиан отклонился и тряхнул головой, а Билл со своего места увидел, как его рука легла на плечо брату. За ними было интересно наблюдать, Билла иногда интересовало и то, как они с Томом выглядят со стороны. Может, окружающие не подмечают эти важные на самом деле мелочи, к которым все четверо давно привыкли. А ведь это действительно составляет организацию по успокоению, поддержке, улучшению настроения и много чего ещё. Сам факт того, что рядом находится человек, на всё для тебя готовый, прибавляет внутренних сил. И не нужны никакие режиссёрские девизы.

Они долго болтались за стойкой, потом перебрались за столик в зале, к двенадцати помещение стало заполняться народом, в соседнем зале располагался клуб, а здесь отдыхали, так сказать, утанцевавшиеся. Такие свободные вечера выпадали нечасто, да и не свободные они были, вон Ларс своей социологией пожертвовал. Но расслабляться всё равно надо, иначе можно задохнуться в ежедневной рутине, которая вроде как и не рутина, но расписание всегда одинаковое.

После полуночи Том, немного выпивший, утянул-таки всех танцевать и среди народа дал волю рукам, словно ненароком приобнимая Билла, скользя по талии и якобы пьяно прижимаясь. Кордиан с Ларсом не были посвящены в тонкости их отношений, и Каулитцы считали, что это правильно. У каждого человека есть что-то личное, чего даже хороший друг не знает. Хотя, может, они догадывались, но тогда Том не хотел думать, как они на это реагируют. Он иногда ловил себя на мысли, что Кордиан смотрит на брата так, как на него смотрит Билл, но быстро понимал, что такие размышления больше походят на паранойю. Ведь человек нередко начинает искать то, чем живёт, в том, что его окружает. А у них это окружение очень узкое – братья Лангбайны, тоже закрытые для общества, пара-тройка знакомых с института да рабочий коллектив, не вызывающий желания общаться до потери пульса. Барьер с социальным раскрепощением преодолеть так и не удалось, видимо, но, как уже говорилось, асоциальными они ни в коем случае не являлись. Просто закрытые от других.

Часа в два ночи Ларс опомнился, вероятно, Корди подсказал ему, что учёбу никто не отменял.

- Том в г*вно, - констатировал Билл и обнял близнеца, заставив того немного на него облокотиться. – Так что машину поведу я, можете бояться.

- А ты сам не в г*вно? – ехидно поинтересовался Корди, нетрезвым взглядом оглядывая Ларса. – Эй, брательник. Младший!

Ларс был младше на двенадцать минут, и Корди частенько делал на этом акцент. Кто первый? Старший. Кто останется дома? Младший. Пользоваться своим положением он привык с детства, и привычка эта никуда не исчезла с годами. Впрочем, Ларс никогда не высказывал недовольства по этому поводу.

- Не дёргай меня, - попросил парень, тем не менее, вцепляясь в руку брата.

- Билл, - зашептал Том ему на ухо. – Я не пьяный вообще-то.

- Я понял, - Билл пребольно ущипнул его за бок, и Том отстранился на мгновение.

- Ты спать хочешь?

- Вы о чём шепчетесь? – прервал их Ларс.

Вот уж кто действительно был в г*вно и даже не стеснялся своего состояния. Он не умел пить, но при этом пил. Корди тоже не отличался этим замечательным умением, но поступал более разумно, не вливая в себя спиртное литрами.

- Пою Тому колыбельную, - бросил Билл и снова наклонился к близнецу. – Не хочу спать. Есть предложения?

Том довольно кивнул и принялся выкрикивать какие-то глупости. Они пробрались через толпу танцующих и вышли на улицу, наконец-то вдыхая свежий воздух. Обдало холодом. Возле входа курила изрядно подвыпившая компания. Билл поймал себя на мысли, что пьяные сегодня все, наплевать, какими путями, просто накрыло всеобщее опьянение.

Билл закинул Лангбайнов к их дому, парни тепло распрощались, и Корди потащил брата в подъезд, негромко матерясь по дороге.

- Едем домой, или твое предложение внедомашнее? – Билл игриво посмотрел на брата, изогнув бровь.

- В машине? Нет, - Том засмеялся и приник к улыбающимся губам.

Весь день прошёл в довольно суматошной обстановке, они постоянно были заняты внешним миром, а иногда очень сильно хочется отгородиться. Билл поочерёдно прихватывал полные губы, ногтями царапая кожу на шее Тома. Ему всё казалось, что сейчас он окажется придавленным к сиденью, но Том держал себя в руках.

- Всё, едем, - сказал он, отстранившись.

***

Билл проснулся и непредусмотрительно открыл глаза, отчего сразу же пришлось зажмуриться: шторы были распахнуты, и в глаза било зимнее солнце. Том совсем его не жалеет? Можно дать поспать раз в год, даже если стрелка часов давно перевалила за обеденное время, сам этим делом грешит, к тому же у них законный отпуск, никуда не надо. Билл привстал на локте и тут же услышал испуганный окрик:

- Лежи! Не двигайся.

Билл не посмел противиться брату, осторожно лёг в ту же позу, боязно приоткрыв один глаз. Том сидел на полу, держа в руках большой альбом в твёрдом переплёте, и размашистыми движениями водил карандашом по бумаге. Он всегда так рисовал: наброски создавались кучей ненужных линий, со стороны казалось, что он просто загаживает бумагу, но с каждым штрихом появлялась желаемая картина.

- Ты спятил? – тихо спросил Билл, сдерживая улыбку.

Том резко мотнул головой, не отрываясь от рисунка. Он вообще-то давно Билла не рисовал, так давно, что тот уже успел вздохнуть спокойно, позировать несколько часов подряд – это сущий кошмар, а сам Том работает без устали, делая перерывы очень редко.

- И с чего тебе проснуться вздумалось? – подал голос Том. Видимо, очередная линия не представляла собой ужасающую по важности сложность. – Спал бы ещё часа два.

- Я выспался, - Билл всё-таки улыбнулся, пользуясь тем, что близнец на него не смотрел. – Нехорошо без моего согласия…

- Молчи и голову на подушке ниже опусти, как было.

- Откуда я знаю, как было?

Том цокнул и, отложив альбом, подошёл к Биллу. С минуту он пытался пристроить близнеца так, «как было», отходил пару раз, оценивая своё живое произведение, и в конце концов остался доволен результатом. А Билл краем глаза разглядел, что же брат успел изобразить. Только лицо и одеяло схематично, без складок и излюбленных мелочей Тома.

- Вот и лежи, мне немного осталось.

- Ты считаешь, это немного? – без всякой претензии на интонацию, еле шевеля губами, спросил Билл. – Я, кстати, пить хочу.

- Сейчас.

Том снова встал и унёсся на кухню. Двигаться было непредусмотрительно для дальнейшей судьбы, а чуть-чуть приподняться и взглянуть на рисунок Биллу хотелось нестерпимо. Если Том его рисовал, то всегда как-то по-особенному, будто смотрел с невидимого для других, и даже для самого Билла, ракурса. Этого не отражало зеркало, не ловили фотографии.

Послышались шаги, и появился Том со стаканом, в котором болталась белая трубочка.

- Через неё пей.

- Ты уж тут слишком…

- Тихо.

Том требовал не двигаться, а сам ещё и издевался, отводя трубочку от приоткрытых губ. Билл уже хотел плюнуть на это обездвижение и накричать на брата, но Том вдруг отнял стакан совсем и, присев на кровать, поцеловал его, забыв о своих трудах по нахождению нужного положения. Билл перевернулся на спину, сомкнув руки на шее близнеца и заставляя лечь сверху.

- А говорил: «Не двигайся, не двигайся», - улыбнулся парень и приник к тёплой коже на шее.