Они долго занимались любовью не выходя на берег, и в его движениях Ариана чувствовала страсть. И в мире вокруг нее что-то переменилось, сдвинулось, стало совсем другим. Что-то переменилось и в ней самой. Хорхе был бесконечно нежен с ней и внимателен, он говорил ей о любви, и каждое его слово было для нее откровением. Они жили бок о бок уже больше месяца, жили простой походной жизнью, и как-то незаметно и постепенно его убеждения и его идеалы проникли в ее убеждения. Его методов Ариана по-прежнему не одобряла, но ей казалось, что под ее влиянием Хорхе сможет отказаться от излишней жестокости и станет мудрым и справедливым, как и подобает настоящему борцу за справедливость. Впрочем, даже если его поступки и доставили кому-то несколько неприятных минут, что с того? В ее теперешних представлениях, он, безусловно, имел на это право. Разве воин, который в одиночку сражается со всем миром, не может позволить себе быть безжалостным к врагам?
Все это казалось ей таким ясным, простым и очевидным, что она только диву давалась, как могла не понимать этого раньше. И когда, задыхаясь, в тот первый раз они наконец выбрались на берег, поросший мягкой травой, она тоже шепнула, что любит его. Чувства здесь, правда, вряд ли играли роль… Но ей тогда так казалось. Просто от этого человека зависело, выживет она или погибнет: их жизнь в джунглях была примитивной и грубой, а Хорхе был тот мужчина, который заботился о ней, защищал ее и кормил. Древние, как сам мир, инстинкты… Он обещал, что не допустит, чтобы с ней случилось что-то плохое, и она ему верила, поскольку ничего другого ей не оставалось. Она и не заметила, как отступил на второй план тот очевидный факт, что Хорхе взял ее в заложницы; во всяком случае, этот факт ей больше не казался решающим. Теперь Ариане почти хотелось остаться с ним в этом лесу.
Вечером они снова занимались любовью – в палатке, сдвинув кровати. Когда Ариана заснула, Хорхе подсел к столу и зажег свечу. На этот раз он не стал ничего писать в тетради – а написал Ариане письмо, любовное, пылкое, в котором он говорил о своих чувствах и выражал надежду, что когда-нибудь они смогут быть вместе – в другом, лучшем мире, который он построит для нее. Он писал, что она стала его вдохновением, его путеводной звездой и что отныне их жизни связаны неразрывно. Закончив, Хорхе оставил послание на ее подушке.
Утром Ариана сразу нашла письмо и не смогла сдержать слез. С этой минуты Хорхе стал для нее единственной опорой в этом абсурдном мире – единственной реальностью, от которой она отсчитывала ориентиры. Образ отца в ее памяти словно померк, отдалился, и все, во что верил он, казалось ей теперь незначительным и пустым, зато каждое слово Хорхе исполнилось глубочайшего смысла. Только ему Ариана верила, только с ним связывала свои надежды. Лес ее околдовал – или страшные впечатления от пленения обернулись переворотом в сознании?
Как бы то ни было, дальнейшая ее жизнь в лагере была похожа на рай. Каждый день они с Хорхе подолгу бродили в джунглях, купались в реке и до полного изнеможения занимались любовью. Он был живым воплощением заботы и нежности, и Ариана с каждым часом любила его все сильнее. Мир, в котором она когда-то жила, окончательно растаял – остались только джунгли, палатка, мягкая постель и крепкие объятия Хорхе. И ее почти не заботило, заплатит ли отец выкуп… Она так и сказала Хорхе в какой-то из вечеров – они, как обычно, занимались любовью в палатке, – но он лишь рассмеялся в ответ:
– Тебе, быть может, это и все равно, зато мне не все равно. Понимаешь, Ариана, от меня, от нашей группы зависят судьбы тысяч людей, разбросанных по всей стране, и я не могу обмануть их ожидания. Я отвечаю за тех, кто мне поверил, а деньги твоего отца могут очень мне пригодиться. На них я смогу накормить тех, кто сейчас голодает, так что в каком-то смысле твой отец жертвует свои миллионы на благородное дело. Нужно только придумать что-то особенное – какой-то хитрый ход, чтобы получить эти деньги и не попасться. – Он не стал говорить ей, что брат уже обещал ему перевести полученные деньги на секретные счета, которыми мог распоряжаться только сам Хорхе. Как ему казалось, это могло вызвать у Арианы сомнения в его бескорыстии и благородстве, однако на самом деле ничего такого бы не случилось. Обожание, которое Хорхе умело внушил ей, было настолько глубоким, что Ариана больше не сомневалась в его целях и идеалах. Сейчас ей хотелось лишь одного: быть рядом с ним всегда.
Начиная с этого дня Хорхе каждый вечер писал Ариане любовные письма, а она каждое утро находила их у себя на подушке. Что ни день – то письмо… Эти письма она прочитывала чуть не со священным трепетом – еще никто и никогда не объяснялся ей в любви так пространно и так красиво. Но Хорхе не только писал ей письма – они вместе ели, вместе спали, вместе гуляли по живописным окрестностям. Остальных обитателей лагеря – тех, кто когда-то ее похитил, – Ариана не замечала; в целом мире для нее существовал один лишь Хорхе. И хотя она провела в лагере чуть больше полутора месяцев, ей казалось, будто они прожили вместе всю жизнь.
* * *
Инструкции, касающиеся выплаты выкупа, поступили непосредственно в посольство – в письме без обратного адреса и без единого отпечатка пальцев, если не считать отпечатков почтальона. Наличные следовало разделить на несколько сравнительно небольших частей, каждую из которых предлагалось упрятать в тайник – тайники были разбросаны по всей Аргентине. Как вскоре выяснилось, тайники были выбраны не наугад, а с большим знанием дела, так что выследить тех, кто придет забирать деньги, было очень трудно. Впрочем, если бы кого-то и удалось задержать, было весьма маловероятно, что этот человек знает место, где преступники удерживают Ариану. Скорее всего деньги – каждая небольшая сумма – должны были передаваться по довольно длинной цепочке посредников, пройти по которой не представлялось возможным.
Эта простая, но весьма эффективная схема поставила в тупик даже специалистов ЦРУ.
– Чтобы осуществить подобную операцию, – сказал Роберту Сэм Адамс, – требуются десятки и даже сотни людей, готовых взять деньги из тайников и доставить их главарю. И скорее всего эти люди есть и ждут только сигнала, чтобы начать действовать. Главная проблема, однако, заключается вовсе не в том, что проследить за каждым курьером и пройти по цепочке до конца нам вряд ли удастся. Дело в другом: при такой системе могут пройти месяцы, прежде чем у главаря соберется вся сумма. Похоже, эти ребята не торопятся, и для них нет особенной разницы, получат ли они эти двадцать миллионов через месяц или через год. Но для нас разница есть – ведь все это время мисс Ариана будет оставаться в плену у бандитов, а значит, Хорхе по-прежнему сможет диктовать нам свои условия. Кто знает, что еще может прийти ему в голову? Ну и хитрый же сукин сын!.. – И агент недовольно покачал головой. Хорхе действительно оказался намного умнее, чем он считал, и ему это очень не нравилось.
– Как же нам быть? Как спасти ее? – растерянно пробормотал Роберт, стараясь справиться с очередным приступом страха. – Целый год – это ведь очень долго! За это время с моей дочерью может случиться все, что угодно, а мы даже не знаем, жива ли она. Что, если эти… эти бандиты давно с ней расправились?
– Это маловероятно, – как можно тверже ответил Роберту Сэм Адамс. – Мы не сидели без дела и собрали кое-какую информацию об этом Хорхе… В общем и целом убийство заложников не в его стиле. Он предпочитает оставлять их в живых, чтобы в критической ситуации использовать для оказания дополнительного давления.
Сэм не стал говорить, что одного из своих пленников Хорхе на протяжении восьми месяцев день и ночь держал в деревянном ящике, выпуская только раз в сутки, да и то на каких-нибудь полчаса, чтобы накормить. Бедняга едва не сошел с ума, но когда выкуп был наконец выплачен, он вернулся домой живым. Еще в двух случаях заложники погибли, но тут виновато было скорее несчастливое стечение обстоятельств, нежели злая воля Хорхе. Как бы то ни было, Сэму Адамсу казалось, что убить Ариану главарь революционеров решится только в самом крайнем случае. Живой она была ему куда нужнее, к тому же Ариана была молодой и красивой женщиной, и это тоже могло сыграть свою роль. Впрочем, им все равно не оставалось ничего другого, кроме как считать ее живой и… начинать выплачивать деньги. Сэм предложил способ, как можно значительно ускорить доставку наличных в тайники, откуда они десятками невидимых ручейков потекут к Хорхе. По его расчетам, эта система позволяла завершить всю операцию месяца за полтора, и Роберт не стал возражать. Он отлично понимал, что каждый лишний день, проведенный в плену, может стоить его дочери жизни.
