Как только к ней вернулась способность соображать, Джулия, не спуская девочку с рук, подошла к телефону. Прижимаясь друг к другу мокрыми от слез щеками, они сели на кровать, и Джулия набрала номер Мэтти. Это было поистине чудо, что Мэтти оказалась дома.

— Пожалуйста, приезжай немедленно, — сказала Джулия. — Мне нужна твоя помощь.

Мэтти сидела, держа на коленях Лили. В последнее время она носила прическу в виде собранных в узел волос, перетянутых шнурком от ботинок, но Лили удалось развязать этот узел, и теперь она играла с блестящими золотистыми шнурками. Мэтти осмотрела ранку на ее руке, которая стала к этому времени ярко-красного цвета.

— Перелома нет, — ободряюще сказала она.

Но она не предложила Джулии выпить спиртного — свое обычное средство от всех бед, а приготовила чашку чая с сахаром. Джулия выпила его, не ощущая вкуса.

— Я хотела причинить ей боль, — шепотом призналась она, испытывая необходимость исповедаться. Она чувствовала что-то отвратительное, что жгло ее сильнее, чем этот горячий чай.

Мэтти не сводила с нее глаз.

— Это то, чего ты не должна делать, — сказала она, — от этого возникают большие проблемы. Все допускают это или бывают близки к этому. Ты не чудовище и не исключение. Я видела, как поступала Роззи со своими детьми, моя мать с нами, когда мы были маленькими, пока совсем нас не покинула. Да и сама я с Фил или Мэрилин, да и со всеми остальными. Иногда это заводит слишком далеко.

— Я могла нанести ей большую травму. И даже хуже…

— Сомневаюсь, — перебила ее Мэтти. — Но это не значит, что тебе не нужна помощь.

— О, Мэтти…

— Как насчет того, чтобы нанять приходящую няню или как они там называются?

Джулия обвела рукой три маленькие комнатки.

— Сюда? И к тому же я только недавно договорилась с Форган.

Мэтти протянула руку и похлопала ее по плечу.

— Не беспокойся, — сказала она. — Мы что-нибудь придумаем.

Неожиданно скоро наступил день открытия магазина. Джулия ощущала себя каким-то ходячим ворохом списков. У нее был список товаров, список людей, обещавших прийти на открытие, список необходимых дел и даже что-то вроде списка списков. Она находилась в состоянии такого напряженного ожидания, как будто открывала универсам, а не магазинчик где-то на задворках Кинг-роуд.

С Лили у них установилось что-то вроде перемирия. Она позволяла отводить себя к миссис Форган, но вела себя там так отвратительно, что ограниченный запас терпения воспитательницы был явно на пределе. С каждым днем она все плотнее поджимала губы, и Уоррен, цеплявшийся за ее юбки, выглядел все более запуганным.

— У нас сейчас довольно трудный период, — успокаивала ее Джулия. — После того как я открою магазин, мы обе будем вести себя лучше.

— Я очень на это надеюсь, — ехидно ответила миссис Форган.

Вечером предполагался банкет. Феликс сказал, что соберется довольно много людей. Джулия провела целый день, наводя чистоту в магазине и нервно поглядывая на ряды сверкающих стаканов, стоявших в ожидании гостей. Она пораньше забрала домой Лили и напоила ее чаем, и как раз застегивала молнию на своем красном шелковом платье-тунике, готовая умчаться сразу же, как только явится няня, когда та позвонила по телефону. Она сообщила, что больна и не может прийти. Джулия поняла, что правда скорее в том, что ей назначили свидание, но тут уж ничего нельзя было поделать.

Лили с ангельским личиком пила банановый сок.

— Лили, мамочка собирается взять тебя с собой на торжественный вечер. Ты будешь хорошо себя вести?

— Могу я надеть свое вечернее платье?

Джулия достала платьице и застегнула на ней пуговицы. И они поехали вместе в магазин.

Томас был уже там, мурлыча и откупоривая бутылки с вином. Джулия была так рада видеть его, что кинулась на шею. Она уже почти забыла, что имела пайщика, пусть не слишком активно принимавшего участие в ее делах. Уже ходили шуточки относительно их близости не как пайщиков, а как «спальщиков», хотя и не с той простотой и естественностью, на которую могла надеяться Джулия.

— Я вынуждена была привести Лили. Эта чертова нянька подвела меня.

Томас с улыбкой оглядел Лили и ее наряд.

— Чем нас больше, тем веселее. Но ты здесь единственная малышка, и поэтому тебе требуется специальное место, с которого ты будешь всех видеть. Что ты скажешь на это?

Он поднял девочку на прозрачный надувной стул. В памяти Джулии сразу всплыл тот вечер, когда Лили сидела перед ней, покачиваясь, как бы плывя в белом с серебром гнездышке, вытянув прямо перед собой ножки, глядя широко открытыми глазенками и засунув в рот пальчик.

Приехали Феликс с Джорджем. Оглядевшись, Джордж заявил, что магазин выглядит очаровательно.

Затем явилась Мэтти с Крис Фредерикс, но она захватила с собой также и Тони Дрейка с какой-то молоденькой девушкой, с которой он встречался в последнее время.

Мэтти подмигнула.

— Случайно налетели друг на друга. Не так ли, Тони? — И добавила свистящим шепотом: — Я решила, что он немного скрасит обстановку. Только ни о чем у него не спрашивай.

Звезда кино и девушка-модель слонялись среди пальмовых деревьев Томаса, создавая красивый фон, и через несколько минут магазин наполнился людьми. Пришли какие-то фотографы с аппаратами со вспышкой и служители тех колонок прессы, где помещаются всякого рода сплетни, а также журналисты из торговых отделов и модные комментаторы, которых пригласили Феликс и Джулия.

Известие о чем-то новом и волнующем распространилось быстрее, чем лесной пожар. Челси все еще считался деревней, и этот вечер приема в «Чесноке и сапфирах» стал центром внимания всего района.

— Все собрались, дорогая, — торжественно произнес Феликс.

Джулия стояла в тесном кругу гостей, которые пожимали ей руки, целовали и высказывали свое одобрение.

— Мне нравится. Мы зарисуем это.

— Можно привести несколько девочек сделать пару снимков на фоне мебели?

— Тони уже видел это?

— Я хочу дюжину таких стульев.

Неожиданно все стали покупать. Джулия отошла к кассе и стала принимать деньги, настоящие деньги. Руки у нее дрожали. Тони Дрейк маячил у нее перед глазами с папкой глянцевых фотографий. Снятая на них мебель была слишком дорогой, чтобы Джулия могла купить ее, а потому она приобрела эту папку, надавав обещаний поставщикам, — вот все, что она могла себе позволить. Но мясистые загорелые пальцы Тони упрямо тыкали в одну страницу из папки.

— Я хочу купить вот этот стол.

Это был восьмиугольный обеденный стол, вырезанный из какого-то синтетического материала, опиравшийся на одну толстую ножку.

— Он стоит триста фунтов.

— Хорошо.

— На изготовление уйдет десять недель.

— Хорошо. Вы согласны продать или нет?

Джулия засмеялась. Тони Дрейк прав. Если она собирается продавать, то должна взяться за это интенсивно.

— Да, сэр. И если это для вас, я постараюсь, чтобы его сделали дней за десять.

Распродано было все. Лучше всего пошли мелкие вещи — оригинальной формы свечи, диванные подушки и фарфор; прибыль оказалась небольшой, но с довольно большим объемом оборота… «Ну вот, у меня есть свой бизнес». Радостная, Джулия подняла голову и в центре толпы увидела еще одно знакомое лицо. Это был Рикки Бэннер, младший брат Мэтти. Хотя это название ему уже не подходило: шестифутового роста молодой человек с прической а ля «Битлз». Рикки был бас-гитарой в группе, называвшейся «Одуванчики», которая играла в кабачках и клубах. Первую гитару Мэтти купила ему на деньги, полученные за роль в «Еще одном дне». Подобно всем Бэннерам, Рикки притягивал всех детей так же неумолимо, как коробка с леденцами. Лили взобралась ему на плечи, ее голова почти упиралась в потолок.

— Давненько не видались, Джулия, — сказал Рикки.

— Очень давно. — Она вспомнила кухню Мэтти в «четвертом сословии», когда пришла туда в первый раз; Роззи жарила лук, и повсюду шныряли дети.

— Мэтт сказала, что ты не будешь возражать.