Молодой мужчина несколько мгновений стоял неподвижно, пытаясь уложить в голове странное поведение брюнета, и уже было хотел снова постучать в дверь, но вспомнил, что до начала дежурства осталось всего пятнадцать минут, и опаздывать ему никак нельзя. Пообещав себе обязательно разобраться со всем этим сегодня же вечером, Том бегом отправился на работу.
Захлопнув дверь, Билл едва смог доковылять до дивана, чувствуя, как мышцы отзываются тупой болью от каждого слишком резкого движения. Ранний визит Тома, своим цветущим видом, словно насмехающегося над бледностью хозяина квартиры, вывел едва успокоившегося брюнета из и так шаткого равновесия. С кряхтением, достойным столетнего старика, Билл опустился на диван в гостиной, сразу же заваливаясь на бок и поджимая колени. Лениво нажав кнопку пульта, он бессмысленно уставился в экран, на котором тошнотворно радостная ведущая утреннего выпуска новостей щебетала о том, как много браков в этом месяце было зарегистрировано в их городе. Впрочем, его мысли были далеки от темы передачи, он вспоминал, как началось злополучное утро.
Билл медленно открыл глаза и посмотрел на зеленые цифры, высвечивающиеся на дисплее будильника – тяжелый разочарованный вздох сорвался с пересохших губ. То, что он умудрился проснуться так рано в свой неожиданно свалившийся выходной, раздражало, к тому же с трудом открытые глаза чесались, будто в них песка насыпали. Минут двадцать брюнет лежал, не меняя позы, в надежде, что сон, не успевший до конца рассеяться, снова заберет его в свои пушисто-уютные объятия. Однако Морфей решил, что на эту ночь его работа закончена, и юноша перевернулся на спину, выпрямляясь с легким стоном, который моментально перешел в болезненный вскрик.
Тело заныло, каждая мышца, словно завибрировала, а кожу живота неприятно и чертовски знакомо что-то стягивало. Зажмурившись, Билл мысленно разразился ругательствами в адрес всех высших сил, ну и не забыл помянуть главного виновника всех его страданий. Пусть и во сне, но сосед продолжал приносить ему сплошные неприятности.
Отлежавшись, некоторое время, Билл со стонами поднялся с мягкого матраца и поплелся в ванную, встретившую его приятным запахом любимого геля для душа. Мельком взглянув на полочку, брюнет заметил, что вечером забыл закрыть крышку бутылки, и теперь запах апельсинов распространился по небольшому помещению, окутывая облаком уюта и тепла. Теплые струи воды, как это бывало всегда, вернули Биллу хотя бы подобие нормального самочувствия, и, изрядно повеселевший, юноша надел любимый домашний костюм, вернулся в спальню, и замер на пороге, разглядывая развороченную постель. Приблизившись, брюнет брезгливо, двумя пальцами приподнял простынь, испачканную чем-то непонятным. Решив не задумываться о том, откуда на его постели появились подобные загрязнения, юноша снял белье и, скрутив в один узел, запихнул в стиральную машинку, не забыв включить режим дополнительного полоскания.
Все это сопровождалось тяжкими вздохами и постанываниями, поскольку тело нещадно болело. Разобравшись с уборкой, Билл заварил себе большую чашку чая, и присел за столик, не забыв поморщится от очередной порции неприятных ощущений. Казалось, болят не только мышцы, но и все внутренние органы.
«Если бы я не знал точно, что этой ночью в моей постели никого кроме меня не было, подумал бы, что кто-то меня довольно цинично тр*хнул», — усмехнулся брюнет, когда от соприкосновения с диваном его пятую точку прошила молния боли.
Повозившись несколько минут, но так и не найдя безболезненной для своего неизвестно от чего пострадавшего тела позы, Билл чертыхнулся и решил, что следует хотя бы в интернете посмотреть, откуда могут появиться такие странные симптомы. Дотянувшись до валяющегося на другом краю дивана ноутбука, Билл водрузил его себе на колени и нажал кнопку включения. Через несколько секунд перед его глазами появилась заставка рабочего стола. Брюнет вздохнул и отвел глаза – с монитора на него смотрели две пары счастливых карих глаз. Сколько раз уже Билл порывался удалить заставку, сменив ее на нейтральные виды природы или иллюстрации к любимым книгам, но в последний момент останавливался и несколько минут разглядывал изображение. Время, проведенное с Томом, отложилось в его сердце где-то настолько глубоко, что юноша и не надеялся когда-нибудь избавиться от воспоминаний.
Отбросив ненужные мысли, Билл открыл поисковик и попытался сформулировать симптомы, вызывающие у него опасения. На «боль в мышцах» ничего достоверного не нашлось, потому как юноша мог точно сказать, что за последние полтора месяца особых физических нагрузок он не испытывал, да и беременность тут тоже была вероятным диагнозом. А вот на «тянущую боль в области живота» интернет вывел такое количество противоречивой и ужасной информации, что у Билла, открывающего ссылки одну за одной, разболелась еще и голова. Поняв, что интернет ему не поможет, брюнет отбросил ноутбук в сторону и снова улегся на диван, мысленно благодаря Девида за то, что сегодня ему не нужно идти на работу.
Звонок в дверь заставил юношу зарычать от бессилия и осознания того, что вот сейчас ему придется сначала сесть, а потом встать с дивана, дойти кажущееся теперь огромным расстояние до входной двери, и попытаться открыть замок. Собравшись с силами и прокляв для порядка стоящего за дверью посетителя, Билл добрел до двери и открыл ее, натыкаясь взглядом на соседа, которого вспоминал не единожды за это утро.
На законный вопрос, что ему надо, Том не ответил, и Билл разозлился, почувствовав на себе изучающий взгляд карих глаз.
«Что, радуешься, что без тебя я совсем расклеился, да? Урод!», — подумал брюнет и с грохотом захлопнул дверь перед носом соседа. Вернувшись на диван и приняв прежнюю позу испуганной улитки, Билл неожиданно вспомнил, что примерно так же себя чувствовал после третьей ночи с Томом. «В первые пару раз он меня еще щадил», — брюнет невольно залился краской, вспомнив эти самые первые разы, — «Зато потом вертел меня всю ночь, как куклу. После этого я так же не мог пошевелиться». Почувствовав, что дальнейшие размышления на эту тему вынудят его снова идти в душ, Билл решил отвлечься и начал переключать с канала на канал, в надежде найти что-нибудь, кроме слезливых бразильских сериалов.
Том возвращался домой в таком состоянии, что опасался уснуть прямо на ходу, не дойдя до собственной квартиры. После тяжелой смены в приемной скорой помощи он даже побоялся садиться за руль, потому что глаза закрывались, а голова гудела, как будто в ней была наковальня. Бросив машину на стоянке, парень спустился в метро, где умудрился проехать нужную ему станцию, из-за чего не успел на автобус, который мог довезти его практически до дома. На другом автобусе Том все же доехал до начала улицы, на которой располагался его дом, но пятнадцатиминутной прогулки по промозглым осенним тротуарам ему избежать не удалось. Подойдя к дому, Том по привычке посмотрел вверх, на окна крайней квартиры, и удивленно приподнял брови – судя по тому, что не мелькало и проблеска света, Билла дома не было. Взглянув на светящийся в темноте циферблат наручных часов, стрелки которых показывали двадцать минут второго, юноша подумал, что его сосед может быть и дома, но уже точно видит десятый сон.
Квартира встретила его привычным безмолвием и едва слышным тиканьем больших настенных часов, украшавших гостиную. Скинув ботинки, Том пристроил их у теплой трубы, мысленно говоря спасибо проектировщикам дома за такую странную систему отопления, которая начиналась прямо с коридора. Изрядно промокшую куртку парень повесил на спинку стула в гостиной, придвинув его как можно ближе к батарее, отметив, что к утру одежда снова станет сухой и теплой. Включив электрический чайник, Том отправился в спальню, попутно стягивая с себя свитер и футболку, и поморщился, уловив исходящий от одежды слабый запах медицинских препаратов. Юноша вспомнил, как Билл всегда жаловался на то, что вся одежда Тома пахнет больницей, и постоянно заставлял парня добавлять при стирке какие-то совершенно убойные кондиционеры с резким, сильным запахом. Впрочем, Тому действительно было приятнее ощущать запах можжевельника или мелиссы, чем уже въевшийся в сознание больничный тяжелый дух.
