— Ч-что? – брюнет во все глаза смотрел на целителя, не понимая, о чем тот говорит, но вот застывшее вмиг тело возлюбленного говорило о том, что их них двоих Том точно знает, о чем идет речь.

— Оно ему повредило? – сиплым от страха голосом спросил Том.

— Ну, это как посмотреть – уклончиво ответил Вольф, чуть усмехаясь. – Через восемь месяцев пройдет.

Том нахмурился, не понимая, почему целитель так спокоен, и, причем тут названный странный срок.

— Вольф? Ты хочешь сказать, что… — Билл побледнел, очередной раз, доказывая свое умение быстро анализировать услышанное.

— Да, Билли, через восемь месяцев ты подаришь этому лопуху ребенка, и я не знаю, как я скажу об этом твоему отцу, — Вольф вскинул бровь, глядя на хватающего губами воздух Билла, и мысленно прикидывал, какое успокаивающее зелье будет способно хоть немного усмирить Йорг, когда тот узнает о беременности единственного сына.

— Ребенка? Но, как…? – Том вообще не понимал, что происходит, его сознание не могло уловить связи.

— Ну, как именно, я предпочел бы не знать, — ехидно усмехнулся старый маг, вгоняя ведьмака в краску, — Но, то зелье, которое ты дал Биллу, судя по сроку беременности примерно месяц назад, имеет побочные эффекты.

— Я спросил, — возразил Том заторможено, — Мне сказали, что оно безопасно.

— Конечно, ведь ты, я больше чем уверен, не сказал мастеру, приготовившему зелье, что принимать его будет парень, и что этот парень не совсем человек.

Том в этот момент отчетливо почувствовал, что в этот раз он переступил черту, за которой его ждет неизвестность. С огромным, лижущим внутренности жарким пламенем, страхом, он перевел взгляд на своего любимого мальчика. Лицо Билла было совершенно белым, как горный снег, а чуть раскосые глаза смотрели в одну точку, будто юноша разучился видеть.

— Билли? – голос Тома был едва слышен, он до дрожи боялся, что вот сейчас брюнет взглянет на него и скажет, что никогда больше не хочет его видеть, что никогда не простит.

— Что это было за зелье? – таким голосом Билл с ним не говорил еще ни разу, и Том вздрогнул от холода, сквозившего в каждом коротком слове.

Вольфганг посмотрел на двух мальчишек, почти детей, которым предстоит сделать взрослый выбор, и, покачав головой, тихонько вышел за дверь.

— Я не помню названия, — тихо ответил Том, — розовое такое, искрящееся.

— Неужели ты так сомневался во мне, что решил заставить меня любить тебя с помощью зелья?

— Н-нет, Билл! – Том судорожно теребил пальцами покрывало, накрывающее диван. – Мне сказали, что это зелье просто обостряет все чувства, оно не привораживает.

— Зачем ты это вообще сделал? – голос Билла был тих и безэмоционален.

— Я просто испугался тогда, — признался том, опуская голову, — Ты перестал обращать на меня внимание, постоянно злился, а потом вообще разделил кровати… Я испугался, что больше не нужен тебе.

— Ты хоть раз пробовал думать, прежде чем делать? – Билл, наконец, изменил позу, подтянув колени к груди, — Я понял, что это было за зелье. Том, его нельзя принимать таким, как я. Я же не вполне человек, Том… И зелья действуют на меня по-другому. И зачем ты сам его выпил?

— Но… — Том нахмурился, — Я его не пил.

— Пил, иначе я бы не… — Билл резко выдохнул и тряхнул черными волосами. – Такое возможно, если зелья приняли оба. Ты перепутал чашки…

Тома словно видение настигло – вот Билл опускается на пол рядом с ним, вот ставит свою чашку рядом с той, что секунду назад опустил он сам.

— Том, ты хоть понимаешь, что натворил? – Билл поднял на юношу взгляд, полный слез. – Ты понимаешь, что ты сделал?

— Билл… — ведьмак хотел дотронуться до своего любимого мальчика, по щекам которого покатились слезы, но Билл отшатнулся от него.

— Ты все испортил, Том! Все! – брюнет всхлипнул и встал с дивана, отходя к окну, его тонкий силуэт казался призрачным в сумеречном свете, льющемся сквозь стекло.

— Билл, послушай, но, может быть…

— Может быть, что? Что, Том?! – Билл вытер мокрые щеки рукавом. — Как избавиться от этого всего?

Том вздрогнул от этой фразы. Он пока еще не осознал, что внутри Билла сейчас живет его ребенок, маленькое живое существо. Но даже той капли понимания хватало, чтобы знать наверняка, – он не хочет, не допустит, чтобы он исчез.

— Билл, не надо так говорить. Никто не хочет, чтобы ты…

— Том, ты что, не понимаешь? – Закричал Билл, нечаянно смахнув с тумбы какую-то статуэтку, — Что мне теперь делать? Как я буду учиться? Я много лет учился, стремился к тому, чтобы заниматься наукой. А что теперь?

Тома внутри будто что-то кололо острой иголкой. То, что Билл, очевидно, не хочет ребенка, оказалось, очень больно принять.

— Билли, тебе надо успокоиться, — Том попытался приблизиться к юноше, но тот только отступил на шаг назад, сверкая глазами. – Мы обязательно что-нибудь придумаем.

— Мы? Спасибо, — прошипел Билл, — ты уже так подумал, что я теперь не знаю, как мне выпутываться из всего этого.

— Билл, пожалуйста, — Том был готов умолять.

— Уйди, — Билл отвел взгляд.

— Билл.

— Уйди! Уходи, я не хочу тебя видеть! – вскрикнул юноша, и выскочил за дверь.

Том, было, погнался за брюнетом, но его остановил Вольф, неожиданно появившись в дверях.

— Том, не трогай его. Дай Биллу время успокоится. Через пару недель его мнение о произошедшем совершенно поменяется.

— Но, как же… — растерянно ответил юноша, глядя вслед убежавшему брюнету.

— Том, с ним все будет хорошо, я обещаю. А вот тебе надо как следует подумать, мальчик.

— О чем?

— О ребенке, конечно.

— О чем тут думать? – отмахнулся Том, — конечно, это неожиданно, но ничего не меняет.

— То есть тебя не пугает перспектива в ближайшем будущем стать отцом, – немного удивился Вольфганг.

— Конечно, мне страшно, — кивнул Том, — но я люблю Билла.

Вольфганг, глядя в испуганные и встревоженные глаза Тома, покачал головой и сказал:

— Том, иди домой сейчас, а Билл останется тут, под моим присмотром.

— С ним что-то не в порядке? А с ребенком? – мигом забеспокоился ведьмак.

— Нет, все нормально, — успокоил юношу целитель, мысленно улыбаясь. Еще и часа не прошло, как стала известна шокирующая новость, а у Тома уже проснулся отцовский инстинкт.