- И что теперь делать?!- снова воскликнул Горь (кстати сказать, несмотря на свою относительно неплохую начитанность Чернышевского он так и не удосужился прочесть за всю свою жизнь). Казалось, что прямо перед ним в табачном дыму возник призрак "Завода ? 8" и аквариум с несчастными рыбками.

- Если по уму, то нужно, не теряя времени, тщательно изучать "Капитал". Помнишь, наверное, это бессмертное изречение вождя - "учиться, учиться и учиться!"?

- А то!

- Это поможет занять достойное место в будущем авангарде. Ты из какого института?

- Из Финансово-Экономического.

- Молодцом! Когда защита диплома?

- Через год, а что?

- Запиши телефон, защитишься - позвонишь. И помни - не трать ни минуты, тщательно изучай "Капитал", все, что касается политэкономии капитализма, а про политэкономию социализма - забудь! Эх, только бы времени хватило!

Через год Семен Борисович Горь благополучно окончил высшее заведение и получил диплом под названием "Младший счетовод-кладовщик широкого профиля". Его распределили на "Подшипниковый завод ? 9", расположенный в соседней губернии, но после звонка Шустрингу перераспределили в экономический отдел Коминтерновского РК ВЛКСМ. "Совсем рядом прошло,- подумал тогда Семен,- Чуть осколками не зацепило".

- Ну как - изучил "Капитал"?- спросил его улыбающийся Шустринг в первый же рабочий день.

- В полной мере!- бодро воскликнул тогда Горь.

- Вот и молодец, скоро нам твои знания понадобятся.

Деятельность экономического отдела поначалу была рутинной - все те же отчеты и совещания. Теперь Семену приходилось часто ездить в обком КПСС, возить бумаги на подпись заместителю председателя по идеологии товарищу Борису Архиповичу Промахову - типичному старому бюрократу еще хрущевской закваски. Похож он был на жирного китайского истукана (из-за окруженных упругими кожаными мешками глаз), зачем-то одетого в мешковатый костюм от фабрики "Большевичка". Единственное, что умел делать Промахов, так это подписывать разного рода бумажные листы. Для этого у него был разработан целый ритуал.

- От Макарки из Коминтерновского? - спрашивал он у Горя и получив утвердительный ответ, приступал к священнодействию. Первым делом Промахов довольно долго держал лист перед глазными щелями, а затем медленно доставал из внутреннего кармана толстую чернильную ручку и начинал неспеша раскручивать колпачок.

- Опять, наверное, чего-то там намудрили?- спрашивал он у Горя.

- Нет, Борис Архипович, в этот раз все в порядке!

- Ой, смотрите у меня, комсомольцы - беспокойные сердца! Когда-нибудь доиграетесь - вызову на бюро!- Промахов вытягивал руки, вперед освобождая манжеты клетчатой рубашки из рукавов пиджака, и приступал собственно к нанесению на бумагу резолюции и подписи. Изобразив в правом верхнем углу слово "Утверждаю" он всегда подчеркивал его ровно два раза и, приоткрыв от напряжения рот, принимался рисовать подпись. Эта самая подпись была настоящим произведением искусства - очень сложное скопление плавно изогнутых линий и ровных перекладин с изумительной красоты вензелями и виньетками совсем в пушкинском стиле. Горь был уверен, что такой рисунок не смог бы точно скопировать ни один художник мира.

- Это все?- спрашивал Промахов по окончании работы.

- Да, Борис Архипович, это - все!- отвечал Семен.

- Ну, иди, работай. И передай Макару, чтобы с квартальным отчетом все было в ажуре, а не так, как в прошлый раз! Ты меня понял?

- Понял, Борис Архипович!

- Ну, ступай-ступай.

Однако привычная работа отдела продолжалась недолго. Вскоре, кто-то надоумил главного партийного бюрократа СССР приподнять немного Железный Занавес и напустить вовнутрь евроазиатского казана внешних сквозняков. Почти моментально в окружающем райком пространстве все пришло в движение. Сначала сквозняками затащило и выплеснуло на бумажные листы огромное количество антисоветской литературы и воззваний к пролетариату - о смене авангарда и способа достижения окончательной цели наиболее полного удовлетворения потребностей, а затем появились и новые (давно позабытые) идеи экономического характера.

В конце концов, вся территория СССР вскоре как грибами после дождя покрылась так называемыми "кооперативами". Шустринг тут же подсунул Промахову на подпись проект о создании кооперативной сети видеопроката "ВЕТЕРНЭПА" при Коминтерновском РК ВЛКСМ. Пробубнив обычное "Доиграетесь!" Промахов его как всегда украсил своими вензелями.

Сеть "ВЕТЕРНЭПА" располагалась в подвалах тех самых заводских бараков для разведения пролетариев и пользовалась в их среде невероятным успехом. Шустринг поручил развитие сети Горю, как самому опытному в отделе специалисту по экономике, а сам прикрывал его деятельность по партийной линии. Главной задачей Семена Борисовича на тот момент было извлечение из сети как можно большей прибыли с последующим аккумулированием ее в секретном сейфе, расположенном в специально вырытом под одним из подвалов погребе. Опытным путем Горю удалось определить, что максимальную прибыль приносят вечерние и ночные демонстрации жесткого порно под воблу и пиво "Жигулевское" (вероятно здесь сказалась общая ориентация заводского жилого фонда). Кроме того оказалось, что молодых пролетариев привлекают вывески на латинице, и сеть "ВЕТЕРНЭПА" была вскоре переименована в "VETERNEPA", а затем - в "VERTEPNEPA".

Спрос на западную духовность в пролетарской среде был таким огромным, что за первый же месяц работы сеть принесла очень значительную прибыль, которая совершенно определенно указала Семену Горю на преимущества свободной капиталистической экономики. Он оставил свой рабочий стол в РК ВЛКСМ и переехал в небольшой кабинет при одном из салонов. К слову сказать, этот салон располагался в том самом подвале, где раньше находился читальный зал Берты Наумовны, и, пересчитывая ночами мятые рубли и трешки, Сеня часто ее вспоминал.

Тем временем экономическая обстановка в стране накалялась. Кооперативы наглядно продемонстрировали свою жизнеспособность и эффективность, а потому прогрессивная часть населения уже вовсю ратовала за следующий исторический шаг - проведение приватизации крупных предприятий. Всем было понятно, что приватизация назрела, но было непонятно как ее можно осуществить в обстановке полного отсутствия крупных денежных средств у населения. Наконец, на самом верху нашелся один очень умный человек с веселой и запоминающейся фамилией. Он предложил ввести в оборот специальные приватизационные деньги под названием "мяучеры". Всех граждан наделили этими самыми "мяучерами", а затем тут же начали рекламную компанию по их дискредитации.

Для правдоподобности компания была подкреплена массовой остановкой промышленных предприятий и общим экономическим упадком. По улицам городов носились огромные толпы пролетариев с "мяучерами" в руках и не знали, куда их девать. Вскоре стоимость одного "мяучера" упала до символической отметки - цены одного флакона местной спиртовой настойки. Шустринг и Горь поняли, что пришел их звездный час. Они мгновенно организовали фонд "ДОБРО-ИНВЕСТ" и начали скупку "мяучеров" мешками. На это уходила вся прибыль от сети "VERTEPNEPA" и сформированные ранее предусмотрительным Горем запасы спиртовой настойки (с поставками этого пойла в торговую сеть тогда же начались серьезные перебои). К тому же на народном хозяйстве в те благословенные времена все еще сидела кукла Промахова (теперь уже в дорогом импортном костюме), которая по привычке подмахнула Шустрингу несколько очень важных приватизационных листов.

- Подавитесь, объебайсы!- кричали пьяные пролетарии и швыряли свои мяучеры на стол перед Горем и Шустрингом. Затем они хватали бутылку со спиртовой настойкой и залпом опорожняли ее прямо на выходе из ворот фонда "ДОБРО-ИНВЕСТ".