- Не трать слов и времени, Кхамма. Воевода просто-напросто глуп и заносчив.

Кхамма сам повел воинов на приступ. Они овладели укреплениями менее чем за полчаса, но потеряли два десятка воинов. Кхамма выстроил захваченных солдат во дворе и вывел перед ними их командира. Он отчитал его с холодным бешенством:

- Ты - негодяй. Ради своей глупости и спеси ты заставил своих и моих людей убивать друг друга в ненужном бою. Следовало бы отрубить тебе руки и ноги и оставить жить. Но я слишком зол и казню тебя сам.

На глазах унгаровского гарнизона Кхамма отрубил голову воеводе. Он заставил плененных солдат разрушить и поджечь крепость, и после этого вернул им оружие.

- Я не хочу, чтобы на обратном пути мне снова пришлось штурмовать этот форт. Вы поняли меня? - спросил Кхамма унгаровцев.

- Поняли! - недружно отвечали те.

Кхамма ушел прочь не оглядываясь на разоренную крепость, но на душе у него не было спокойно. До сих пор он громил только врага - демонов, воинов, что сами могли сплясать пляску победы, потрясая его отрубленной головой. И вот - он оставлял за собой руины чужого дома и казненного им человека...

Правда, в столице Унгаровы никто не помянул ему этого. Царица Лувалла, принимавшая Кхамму и его спутников, была вежлива чуть ли не до раболепия ещё бы, она ведь держала руку Сильных - и получалось, сделала не ту ставку.

Их стол возвышался на подиуме, и за ним была только сама Лувалла с сестрой Тивеллой, а с Кхаммой были Волчонок, Айа, Илиса и звездочет И. Тут же взгромоздился Граум - обгрызая здоровенные кости, он не забывал зорко оглядывать все происходящее. Внизу в зале за их трапезой наблюдали придворные и командиры Кхаммы.

- А я и не знала, что наследного принца Ань сопровождает его жена, - с приторной змеиной улыбкой произнесла царица Унгаровы. Она говорила по-аньски. - Кажется, вас зовут О-ин, о величайшая из моих царственных сестер?

Илиса впыхнула.

- Меня зовут Илиса, и я не аньская царевна.

Брови Луваллы изумленно выгнулись:

- О! Ах, как же я не поняла сразу... Так, значит, это вы - О-ин, высокородная госпожа? - обратилась она к этеске.

Айа часто общалась c Илисой и И Панем и неплохо освоила аньский - как, впрочем, и сам Кхамма и многие из тарремцев. Амазонка спокойно ответила:

- О-ин осталась в Ко-Ань. Многодневные переходы и бои не для барышни, чьи ступни не касались ничего, кроме бархата и шелка. А я... - этеска сделала паузу, - Айа!

Это прозвучало почти как "Я - Кхамма!"

- Ах, как жаль, что не удалось увидать царевну О-ин, - ядовито вздохнула Лувалла.

- Это поправимо, - все так же спокойно отвечала Айа. - Надо только продать всю Унгарову с её землей и народом, чтобы купить вдоволь припасов и нанять хорошое войско. Потом всего два-три месяца боев и переходов до Ань. А там остается подождать каких-нибудь года два, пока царевна О-ин любезно выставит мизинчик из кареты, проезжая мимо. Наша О-ин чрезвычайно воспитанна и считает своим долгом быть снисходительной к низшим.

Теперь вспыхнула Лувалла - непревзойденная лучница, Айа и теперь послала стрелу без промаха. Сестра царицы потупила глаза, пряча улыбку очевидно, она была не на стороне Луваллы.

- Я слышала, вы раньше командовали какими-то дикарями где-то в джунглях на Западе? - осведомилась Лувалла.

Никакого сомнения, что Айа и на сей раз ответила бы не хуже, но тут к ним поднялся какой-то юноша богатырского телосложения. Его огромные мышцы так и играли. Он окинул взглядом чужаков и спросил:

- Лувалла, ты дозволишь мне присесть за один стол с высокими гостями?

- Конечно, - с облегчением отвечала царица. - Садись, Тунтир. Познакомьтесь, это Тунтир, мой племянник по покойному мужу, - пояснила она всем.

- И незаменимый любовник, - дополняя, пискнуло зеркальце.

Лувалла нахмурясь посмотрела в сторону Кхаммы - и ему показалось, что она расслышала голос Атри. Зеркальце вдруг выкатилось из-за пазухи Кхаммы.

- О, какая изящная вещица! - протянула Лувалла. - Я могу взглянуть?

- Похоже, царица Лувалла понимает науку магии, - заметил И Пань, наблюдая, как Лувалла изучает зеркальце.

- О, я совсем невежда! - в змеиной улыбке скривила губы царица. - Так, пустячки для собственного развлечения.

Меж тем заговорил Тунтир, с вызовом глядя на Кхамму:

- Наш непобедимый гость не желает потешиться молодецкой забавой? Борьбой, к примеру, или схваткой на палицах?

- Тунтир, - встревоженно заговорила Тивелла, - владыка владык не может бороться с тобой, это невозможно!

- Тивелла права, - подтвердил Кхамма. - Настоящая борьба для мужчин это встреча в сражении, где нет зрителей, а судья только смерть. Когда делаешь это изо дня в день, чтобы выжить, уже нет желания заниматься этим для забавы.

- А я-то думал, что настоящий воин никогда не откажется от схватки, дерзко возразил Тунтир.

Он напрашивался на хороший урок, но храбрость юноши понравилась Кхамме, и он отвечал миролюбиво:

- Если ты так любишь битву, Тунтир, то почему не бился с Сильными?

- Но нас принудили к союзу, мы не могли, - поспешно вставила Лувалла.

- Ну что ж, есть ещё стол витязей в царстве Велемихи, - сказал Кхамма. - Там я видел таких бойцов, против которых мудрено было бы устоять и Огину, моему брату, а он владеет клинком куда лучше меня. Отправляйся туда, Тунтир, и испытай себя.

Юноша недоверчиво хмыкнул:

- И ты не стесняешься при всех сознаться в своем воинском несовершенстве?

Кхамма терпеливо отвечал:

- Если ты так хочешь потягаться со мной, юный храбрец, то выучи сначала язык зверей. Как я объясню сеуру, что мы пытаемся убить друг друга понарошку? Граум растерзает тебя, как только ты направишь оружие в мою сторону.

- Пожалуй, пора позвать Гхимму, - пропищал Атри.

Видимо, Глазок сумел это сделать - Гхимма, чуть-чуть покачиваясь, уже поднимался к ним:

- Кхамма, я хочу эту чашу выпить с тобой!

- Эй, Гхимма! - окликнула Айа. - Этот юноша хочет поединка.

- Да ну? - обрадовался Гхимма. - Вот это дело! А то эти, - тарремский сотник презрительно повел рукой в сторону зала, - уже повержены.

Он сел напротив Тунтира и строго проговорил:

- Пить сразу по полной чаше. Никаких передышек! До дна. Я первый.

Гхимма осушил свой кубок и спросил:

- Ну, сдаешься?

- Нет! - зло отвечал Тунтир.

Через полчаса юный богатырь рухнул головой на стол. Лувалла велела слугам унести его и на время удалилась сама. Гхимма укоризненно покачал головой:

- И это с такими мышцами! Слабак.

- Гхимма, ты незаменим, - признал Кхамма улыбаясь.

- Наконец-то ты это понял, - браво отвечал старый товарищ.

Он молодецки подбоченился и снова спустился в зал - искать новых противников.

- Это для него пустяк, - сказала Айа Тивелле. - Под Ко-Ань Гхимма два дня держал на месте всю армию Сильных. Расскажи-ка, И Пань, - ты ведь был там.

И Пань поведал о подвиге Гхиммы.

- А я-то думала, что он всего-навсего пьяница, - проговорила Тивелла, разыскивая взглядом Гхимму в зале внизу. - Вы не должны быть строги к Тунтиру, Кхамма. Он не уклонялся от схватки с Сильными. Когда месяц назад они отходили к морю и были у нас во вдорце, Тунтир вызвал на поединок Сильного.

- Вот как? - изумился Кхамма. - Недаром он мне понравился. И что же?

- Сильный сбросил Тунтира с помоста и велел высечь плетьми. Сильный, тихонько добавила Тивелла, - походил на вас, Кхамма, как две капли воды.

- Даже так! - вскричал Кхамма. - Тогда понятно... почему Тунтир себя так вел.

Но подумал он совсем другое - он понял теперь слова Сильного в облике огромного зверя, которого сразил Граум.

- Да, в том-то и дело. И я никак не ожидала, что вы окажетесь столь великодушны - не то, что тот, Сильный.

- Тивелла, - отвечал Кхамма. - Я - Кхамма! Но Кхамма - это не только тот, кого ты сейчас видишь. Кхамма - это Граум, что караулит каждое враждебное движение у меня за спиной. Кхамма - это Айа, что стрелой попадает в муху. Она готова была лишить глаз самого владыку ада - и сделала бы это! Кхамма - это Илиса, что сумела различить то, что не умели распознать глаза мудрецов и демонов. Кхамма - это мой брат Огин. Это одно болтливое зеркальце. Это мудрец И, что на короткой ноге с мудрецами Унь, а каждый из них удивительней всего царства Велемихи. Это жезл Фенамоа. Это ещё много чего. Тунтир не понимал, чего просит, когда хотел сразиться со всем этим.