Секунда, и все полетело к чертям. Автоматная очередь вдребезги распотрошила окно, я вовремя успел нагнуться, избегая залпового огня. Кирилл развернулся и вжался в стену, дверь с размаху распахнулась, и несколько пуль целенаправленно полетели в его грудь, вызывая брызги крови под нервное дерганье тела при каждом выстреле.

— Горда!

Я не узнал своего голоса, он был скорее схож на рев раненого зверя. Я не чувствовал, как осколки от окна впиваются в мою кожу, разрезая ее при каждом моем резком движении, но следующее, что я сделал, — это выровнялся по стенке и спустил всю обойму на одном дыхании в голову парня в маске. Я рухнул на колени перед Кириллом, совершенно забыв о том, что сзади меня еще трое противников. Мои мысли превратились в хаос, я прижимал окровавленное тело друга к себе, щупая его пульс на запястье, который мало-помалу угасал. Горячая алая жидкость сочилась по моим рукам, пропитывая насквозь нашу одежду. Мое сердце пропускало удары, я не знал, что делать, я просто смотрел на него, повторяя как заведенный: «все будет хорошо». Все конструктивные мысли покинули меня, я умирал рядом со своим другом, чувствуя, как жизнь уходит из его тела. Что-то отдалось болью в районе шеи, я не сразу сообразил, что происходит. Мое сознание помутнело, черные блики все больше загораживали обзор, и я уже фактически ничего не видел, но все еще слышал.

— Грузите отпрыска Морозова в машину, — скомандовал хриплый мужской голос.

— А что делать со вторым парнем? — спросил молодой голос.

— Оставьте его, все равно сдохнет по дороге, — равнодушно ответили ему.

Все внутри меня сжалось, я уже не в силах был открыть глаза, и даже слова доносились до меня отдаленно, но боль, не прикрытая ничем боль утраты, как оголенный нерв, терзала меня, пока я полностью не отключился от этого мира.

***

Я пришел в сознание в не знакомом для меня месте. Мои руки были связаны за спинкой стула, а передо мной за столом сидел мужчина. На улице все еще была ночь, и слабое освещение лампочки не давало мне рассмотреть его. Голова раскалывалась на мелкие частички, и я все еще не мог привести свои мысли в порядок, как мгновенно в моем сознании предстал истекающий кровью Кирилл. Я рыкнул и дернулся, прекрасно осознавая свое бессилие.

— Пить хочешь? — послышался женский голос из-за спины.

— Ирина?

Девушка встала передо мной и расплылась в улыбке. Я не мог в это поверить, в моей голове это не укладывалось: она была слишком глупа, чтобы сливать хоть какую-то информацию о моем отце. Он всегда выбирал молоденьких девушек не только потому, что развлекался с ними, а потому, что они в силу своей неопытности не могли работать на конкурентов, он забирал их непосредственно после окончания университета. И я не представлял, как ее кто-то мог завербовать раньше моего отца, если он заранее отбирал ее для себя.

— Максим, не стоит выстраивать логические цепочки, в твоем состоянии у тебя это еще несколько часов не получится, — промурлыкала она, касаясь моего лица.

Я резко дернул головой в сторону, и спонтанно нахлынувшая боль заставила меня прикусить нижнюю губу до крови.

— Ну что ты, милый…

— Ира, что ты тут делаешь? — прохрипел грубый мужской голос, который я уже слышал.

— Да так, зашла проверить состояние клиента.

— Проверила? А теперь выметайся! — приказал мужчина и вывел ее из комнаты.

Он сел передо мной на корточки, позволяя рассмотреть свое лицо, и ухмыльнулся. В моих глазах отразилось замешательство с примесью нескрываемой озадаченности, а позже мое сознание затмила ярость.

— Дядя! — прорычал я.

Глава 30

Слезы скатывались по моим щекам. В душе я разрывалась на части от бессилия и невозможности исправить ситуацию, с каждой минутой складывающуюся все хуже и хуже. Максим с Кириллом остались в доме, а мы гнали по проселочной дороге к трассе. Лицо Киры не выражало никаких эмоций, но я прекрасно видела ее реакцию, когда она поняла, что они не пойдут за нами. Страх, боль, гнев, надежда. Все смешалось, и лишь метель продолжала неустанно засыпать сосновый бор снегом. Черный внедорожник неизвестных следовал за нами по пятам, не отставая и порой практически догоняя нас. Пару раз они даже стреляли по багажнику, но у Киры была бронированная машина. Время от времени девушка связывалась с людьми из охраны Морозовых и сообщала наши координаты. Она уже отчиталась по поводу того, что Максим остался в доме, и туда была направлена бригада. Это известие вселяло надежду в мое сердце, но я инстинктивно чувствовала, что с ним что-то случилось, и мне даже казалось, что он уже не там. Паранойя до добра меня не доведет.

— Как ты? — заговорила со мной Кира, до этого молчавшая.

— На душе гадко, — прошептала я.

— Это хорошо, значит, она у тебя есть. В бардачке несколько мини-бутылок с коньяком, выпей хотя бы одну — полегчает.

— Я не поклонница крепкого алкоголя.

— Твое право.

Больше мы не разговаривали. Только дорога и выезд на трассу, только скорость и желание оторваться. Навстречу нам вылетел черный тонированный «мерс», вынуждая преследовавшую нас машину затормозить. В зеркало заднего вида я заметила идентичную машину с другой стороны от неизвестных. Кира резко затормозила и сдала назад.

— Из машины не выходи, — резко прозвучал ее голос.

Я согласно кивнула и переключила свое внимание на мужчин в черной форме с оружием, окруживших внедорожник. Кира знала этих ребят и встала в стойку рядом с ними. Вскоре лицом в снег лежали трое мужчин, а вокруг них расхаживали, похоже, «наши» люди. Кто-то из них подошел к Кире и что-то сказал ей. Девушка вскрикнула, и мужчина попытался схватить ее за руку, но она увернулась и заехала ему в челюсть с кулака, побежала обратно к своей машине. Заняв место водителя, она даже не пристегнулась, а завела двигатель и стала разворачивать машину по направлению к проселочной дороге, обратно в дом. Я попыталась с ней заговорить, но все мои попытки были проигнорированы, а ее лицо было белее мела, как будто она увидела призрака. Я видела, как ее трясет, и не понимала, что случилось. Точнее старалась не давать своей фантазии рисовать красочные, жуткие картины в моем сознании. Я попыталась взять себя в руки и размеренно дышать, я должна быть сильной, сейчас не время расклеиваться.

Возле дома Кира резко затормозила и вылетела из машины, пулей вбегая в него. Я вышла следом за ней и обратила внимание, что среди припаркованных внедорожников стоял тонированный «Lexus» отца Максима. Сердце сжалось, а ноги стали ватными, я часто заморгала, отгоняя прочь вновь нахлынувшие, уничтожающие меня мысли. Вдалеке послышался звук сирен, и я как будто вынырнула из транса. Я не слышала никого и ничего, вбегая вверх по лестнице, расталкивая скопившихся людей в черных костюмах. Все они были из личной охраны Морозовых и с некой горечью в глазах смотрели друг на друга. Мгновение, и чьи-то руки хватают меня и оттаскивают от комнаты, залитой кровью, а я лишь вижу сжавшееся тело парня у стены и Киру, вырывающуюся с тисков чьих-то рук. Я кричала, я уверена в том, что кричала, хоть и не слышала своего голоса. Мне не хватало воздуха. Я задыхалась не в силах огородить себя от реальности, нахлынувшей на меня. Кто-то прижал меня к себе и гладил по голове, приговаривая: «это не он», «не он». И я не была уверена, кого больше успокаивает этот человек: себя или меня. Я даже не сразу смогла понять, кому принадлежит этот голос, пока образ отца Максима не всплыл в моем сознании.

— Виктор Игоревич… — прошептала я в грудь мужчины, что продолжал крепко прижимать к себе и поглаживать мои волосы.

— Тише, девочка.

Мужчина вывел меня на улицу, в то время как приехала скорая помощь и санитары осматривали Кирилла. Он потерял много крови, и никто не мог дать гарантии, доживет ли он до больницы. Кира не отходила от него и поехала вместе с ним на скорой. Виктор Игоревич отправил две машины им в сопровождение, а сам остался возле дома, где его люди проводили осмотр. Я не отходила от него, следуя за ним хвостиком, и вслушивалась в каждое его слово. С маниакальной сосредоточенностью он раздавал указания команде, созванивался со своими людьми, которые должны были выйти на Максима по следам на выпавшем снегу, хоть метель и старалась их скрыть.