Гарри поднялась по ступеням, дверь ей открыл домовик, который сразу же проводил к хозяевам.

— Благодарим, что согласились на наше предложение, леди Певерелл, — склонился к ее руке с традиционным поцелуем Чарльз Поттер.

— Мне бы хотелось узнать, что именно вы желаете видеть в защите каждого из двух указанных домов. После чего мы сможем составить контракт с традиционными условиями неразглашения.

Чарльз слегка поморщился.

— Я бы предпочел обойтись совсем без бумаг.

Это вызвало у Певерелл улыбку.

— Понимаю, поэтому контракт будет устным. Стандартная процедура принесения обетов сроком действия на время выполнения работы, после чего узы погаснут. Я передам вам все бумаги с необходимыми инструкциями по активации и нейтрализации. Как поступить с ними, вы вольны выбирать сами.

— Гоблины не зря отзывались о вас, как о профессионале своего дела, — с уважением заметил Поттер.

— И тем не менее, вы обратились ко мне не через них, а прибегли к посредничеству леди Блэк, — заметила Певерелл.

Ей были нужны подтверждения собственным подозрениям, и она их получила.

— Вы же понимаете, даже у гоблинов есть свой интерес в текущем противостоянии. Никто не застрахован от случайностей. И даже нейтралам требуется в наше время защита.

Это так, стоит лишь добавить, что гоблины всегда преследовали только свои интересы, ничьи больше. Но от этого правда не менялась. В своем желании заполучить нечто важное, они могли поступиться какими-угодно принципами. Стоит лишь вспомнить Крюкохвата, который позволил Гарри в свое время ограбить Гринготс.

— Полностью с вами согласна. В таком случае, прошу показать мне поместье и сообщить список чар, которые вы хотели бы установить.

Чарльз предложил свою руку Дорее, Гарри последовала в паре шагов сбоку, чтобы не мешать паре и в то же время быть с ними наравне.

В молодости она часто представляла, каким было родовое поместье ее семьи, каким был дом, в котором она могла бы расти, если бы не война. После смерти родителей, Джеймс закрыл поместье. Он не мог оборонять его в одиночку. И пригласить тоже не мог никого — ни Люпин, ни тем более уж Петигрю не смогли бы поддерживать защиту, замкнутую на особых артефактах. Под требования подходил один лишь Сириус, но тот постоянно пропадал на работе. И Джеймс предпочел летний домик, так как его проще защитить, проще уберечь в нем свою беременную жену.

Что было бы, вырасти Гарри в таком доме? С портретами предков на стенах, с бежевыми стенами и ореховыми коврами на полу. С запахом ландышей и перволиста, чьи тонкие нотки ощущала женщина в воздухе.

— Мне нужен непроницаемый барьер, с точками выхода через определенное количество порт-ключей, — тем временем говорил Чарльз.

— На какое именно количество ключей вы рассчитываете? Одноразовые или…

— Или. Мне нужно три ключа. Для меня, моей жены и сына.

— Хорошо. Что-то еще?

Далее последовал список барьеров, Гарри потерла лоб. Половина из них требовала кровных ритуалов, провести которые мог один только глава рода. О чем и сообщила Поттеру-старшему. Тот согласился с требованиями волшебницы, тем более, что Певерелл обещала подробные инструкции.

Работы предстояло непочатый край. И это только в основном поместье. Что уж говорить о Годриковой Лощине, где на домике барьеров кот наплакал? Гарри вздохнула, труда она никогда не боялась. Боялась лишь не успеть до нового учебного года. Ничего, постарается уложиться в срок.

К вечеру они заключили договор, к которому пришли путем многочисленных жарких, хоть и вежливых споров. Ленты обета обвили запястье, говоря, что сделка заключена.

Гарри пообещала себе постараться, чтобы Поттеры остались живы. Она не хотела страданий Джеймса.

23

— … а тут кровная привязка и целая сеть, смотрите! — возбужденно тыкал пальцем Джеймс в пожелтевший от времени кусок пергамента с какими-то чертежами.

Гарри, рассматривавшая в это время старую схему постройки поместья Поттеров, только улыбнулась. У Сметвика в госпитале началась "горячая" пора — наступило время обязательных прививок от сезонных магических болезней и эпидемий, включая драконью оспу. И пусть драконов в Лондоне днем с огнем не сыщешь, предусмотрительность превыше всего. Поэтому с разрешения лорда Поттера, женщина брала Северуса с собой на работу. Вскоре к ним как-то незаметно присоединились Джеймс и Сириус. Гарри дала им задание разыскать описания защиты поместья времен постройки, чтобы ее собственные артефакты и чары не мешали базовым заклинаниям, наложенными предыдущими главами родов.

— Профессор, смотрите! — юные лица сияли от восторга.

Надо же, она и не заметила, как они подросли, вытянулись. Северус круглый год на глазах, в нем эти изменения не так ярко выражены, но Сириуса и Джеймса она не видела толком почти два месяца. А когда встретила — не узнала. Мальчишки вытянулись, загорели, пропала последняя детская припухлость, черты уже начинали обретать свою взрослую завершенность. Сириус и раньше был симпатичным мальчиком, сейчас же угрожал стать красавцем-сердцеедом. Да и Джеймс от него не отставал.

В остальном — еще сущие мальчишки, которым только и нужно, что полазить по чердакам в поисках сокровищ. Правда, вместо сокровищ — старые чертежи, но тут уж кого что интересует.

— Представляете… — тем временем начали возбужденно галдеть ребятишки, перебивая друг друга, подпрыгивая от нетерпения.

Гарри заглянула в пергамент, что же они такое там нашли. И сама чуть не засияла. Это упрощало ее работу в разы. Разумеется, если Чарльз Поттер согласится.

— Вам нужно показать это мистеру Поттеру.

Мальчишки переглянулись и ринулись по коридору к кабинету главы рода. Гарри усмехнулась. И где вся сдержанность аристократов? Она отступает, когда дело касается "сокровищ".

— Вы сумели найти общий язык с Джеймсом и Сириусом, — на пороге библиотеки стояла Дорея Поттер. — Мне самой казалось это невозможным, после того, как им исполнилось десять.

— Юношеский бунт, — понимающе кивнула Певерелл. — У маглов он идет с двенадцати до пятнадцати лет, когда происходит созревание организма. Но ведь маги опережают по физическому развитию простецов, вот и у вашего сына и племянника это началось чуточку раньше.

— Но мы с Вальбургой все равно намучились, — Дорея опустилась в кресло, и Гарри заняла сиденье напротив. Домовик принес чай и выпечку. — Когда они отправились в школу, мы опасались… худшего. Поначалу так и было, но потом случилась… ваша терапия. Люциус Малфой рассказал нам в письме, что произошло. По секрету, разумеется.

— Разумеется, — усмехнулась Гарри, сдерживая желание поаплодировать наследнику Малфоев и его осведомленности. Она-то считала, никто не в курсе наказания мадам Помфри, так как происходило оно за закрытыми дверями.

— Вы сделали то, на что у нас никогда не хватало решимости. И чего, оказывается, недоставало Джеймсу, — тонкий юмор, замешанный на благодарности. Гарри опустила ресницы, принимая.

Женщины пили чай, обсуждали погоду, последние веяния моды, в которых Гарри не слишком разбиралась, так как предпочитала один и тот же стиль. Впервые в их беседе не было напряженности, второго дна. У Дореи имелось достаточно времени, чтобы приглядеться к преподавателю своего сына в неформальной, скажем так, обстановке. И Гарри расслабилась. Совсем немного, чтобы не потерять бдительности.

В помещение ураганом ворвался Чарльз Поттер, за ним по пятам спешили юные исследователи. Глаза всей компании лихорадочно блестели.

— Леди, прошу прощения за столь внезапное вторжение, — он замер, поклонился. — Но мне срочно нужно поговорить с вами, Мастер.

— Разумеется, — Гарри поднялась. — Прошу меня простить, леди Поттер.

— Ничего страшного. Надеюсь, мы продолжим нашу беседу в следующий раз.

— Мне было бы это очень приятно.

Всей дружной компанией они вышли в коридор. Чарльз не стал прогонять подростков, Гарри видела, что он одобряет их увлеченность Артефакторикой.