Потому что жить в стране с многочисленными крестражами гениального, могущественного безумца — все равно, что сидеть на бочке с порохом.

Пещера была точно такой, какой она ее помнила еще с первого пребывания в ней. Позже Гарри не раз навещала место захоронения одного из крестражей. И место смерти Регулуса Блэка по совместительству. Она нашла его среди инферналов озера, похоронила, как полагается. После этого портрет леди Вальбурги стал разговаривать с ней… вообще, стал разговаривать, а не кричать и не фыркать презрительно.

Она помнила спектакль по добыче первого крестража. Часть ее подготовки. Директор заранее побывал в пещере и снял все серьезные ограничения, оставив лишь парочку, для демонстрации. Часть ее тренировки, показательный пример того, что добыть остальные будет не легче. Какое же это хранилище для очень важной вещи, если, чтобы попасть туда, нужно всего лишь рассечь руку о скалы? Директор просто не желал пугать ее, не желал, чтобы она знала, что для уничтожения крестражей требуется гораздо больше знаний, чем имелось у нее в запасе. Гарри тогда вообще не задавалась вопросами, она шла вперед, полностью погруженная в выполнение своей миссии, на которую ее затачивали с раннего детства.

В защитном плетении было накручено столько, что женщина невольно охнула от восхищения. Том уже побывал здесь и гарантировано оставил свое сокровище. Возможно, ее появление заставило его поторопиться расстаться с крестражами и поискать им безопасное место.

Но он слишком привязан к местам, которые напоминали о его "подвигах", о его власти и славе. Пещера, где он запугал мальчишек, старая развалина Мраксов, где он впервые применил Непростительное. Хогвартс, где он… был дома.

Маленькая лодчонка неподвижно стояла у берега, никаких волн, никаких покачиваний. Гарри вспомнила ложь Дамблдора, что магический предмет не видит ее, как волшебницу. Но ведь… она уже тогда пережила смерть близких, она уже тогда применяла Круциатус к Беллатрисе.

Дамблдор хотел, чтобы она как можно дольше оставалась ребенком, мыслила, как ребенок, верила, как ребенок. Потому что что такое жизнь одного существа, когда на кону магическое сообщество? И сердиться не получалось, из Гарри слишком долго воспитывали Героя. Как темный маг, она понимала логичность таких ставок, но теперь не была согласна находиться на одной из чаш весов.

— Не смотри вниз, — предупредила она Сметвика.

Тот уже посмотрел, позеленел слегка. Ну, да, зрелище не самое приятное, даже для привыкшего казалось бы ко всему целителя.

— Что… что это?

— Инферналы, или зомби низшего порядка. Без разума, без чувств, не слишком быстрые, но исполнительные и устрашающие, — Гарри приняла руку и вышла на островок. — Остановить можно только Адским пламенем.

Чаша с зельем стояла на пьедестале, зелье мерцало, манило медальоном на дне. Том действительно был гением. Хотя, скорей всего, здесь постарался талантливый зельевар, такой, как Северус Снейп. В прошлой жизни этим занимался именно он. Модифицированное зелье ночных кошмаров, которое пробуждает самые глубинные страхи. Каким-то образом зельевар добился, чтобы состав работал и наяву, на не спящего человека.

Гарри провела кончиками пальцев по краю чаши. Логичным выводом являлась необходимость выпить зелье, чтобы достать медальон. Но на самом деле, это было и не обязательно. Опустевшая чаша — вот, что являлось сигналом к пробуждению армии инферналов. И нужно перехватить этот сигнал, уничтожить его, чтобы не дать озеру всколыхнуться.

— Я думал, только некроманты могут создавать зомби, — Сметвик расхаживал по краю озера, осматривался по сторонам.

Гарри пожала плечами, не отвлекаясь от изучения плетения чар на чаше.

— Только некроманты могут создать умертвий и личей, инферналов — любой темный маг, у которого имеются соответствующие знания и уровень дара. Потому инферналы и выделены в отдельную графу и изучаются на Защите всеми без исключения, в то время как принцип уничтожения зомби и умертвий не проходят. Некромантов слишком мало, если поднимется кладбище, сразу найдут, кого подозревать. Поэтому мы и не высовываемся, вернее, стараемся не нарываться в открытую.

Сметвик прищурился, сложил руки на груди.

— То есть ты используешь свой дар не только для запугивания некоторых Обществ?

Гарри усмехнулась.

— Да, еще я бегала по кладбищам, на которых произошло спонтанное стихийное поднятие и на которых при этом остались ценные артефакты, — еще несколько заданий Гильдии, вспоминать страшно и весело. Гарри весело, ее прежнему Сметвику — страшно. Он же ее лечил. — Хотя, чаще всего, они и являлись косвенной причиной поднятия.

— Что ты делаешь?

- Перехватываю контроль над УК — управляющим контуром. Есть еще БУК — боевой управляющий контур, но его может создать только некромант, который посылает свои армии в бой. Это, — она мотнула головой в сторону озера с мертвецами, — всего лишь для убийства покусившихся на сокровище. Они утаскивают его под воду и вновь замирают, в то время как армия продолжает идти вперед и убивать.

Сметвик поежился.

— Кажется, скоро я стану специалистом по темной магии.

— Разумеется. Только об источнике знаний не говори, — засмеялась Гарри. — Готово!

Она вылила зелье и забрала медальон. По пальцам шибануло темной магией, неправильной смертью. Женщина прикрыла глаза. Да, как она и предполагала, в тех книгах, которыми пользовался Том, как руководством, говорилось далеко не все о создании крестражей. Но понял Реддл это слишком поздно. Неправильность — а, точнее, недостаточность ритуала ощущалась всем телом.

— Идем обратно, — Гарри шагнула в лодку, сжимая медальон Слизеринов. Сметвик последовал за ней, держа палочку наготове.

Но озеро не всколыхнулось, инферналы продолжали бездумно спать. Скольких людей убил Том, чтобы создать эту армию? Женщины, старики, взрослые, крепкие мужчины. И даже… Гарри отвернулась от маленьких детских тел с тошнотворно бледной, набухшей от влажности кожей. Пусть она темный маг, но убийства детей не понимала и не принимала.

Поэтому с радостью вдохнула соленый морской воздух, с облегчением расправила плечи. И уничтожила медальон Адским пламенем. Он кричал, боль, ярость и ненависть разливались кругом, крестраж боролся, но воля волшебницы была сильнее.

Сметвик обнял женщину, поддерживая.

— Тебе надо отдохнуть?

Гарри помотала головой.

— Я не знаю, кто еще в курсе существования вот этого, — кивнула на оплавленные остатки бывшей реликвии Основателя школы. — Том никому не доверял, но, возможно, оставил кому-то инструкции, играя в темную.

И, скорей всего, это Абраксас Малфой. Нет надежнее места, чем его менор, чтобы спрятать дневник. Но к нему Гарри планировала подобраться через Люциуса, будущий глава рода вряд ли пожелает стать причиной возможного возрождения чудовища. Да и хранить столь темную вещь — опасно. Возможно, удастся на этом сыграть.

Среди буйной зелени уродливым пятном чернела развалюха Мраксов. Потрескавшиеся ставни, проваливающиеся, полусгнившие половицы. Здесь давно уже никто не жил, но и занимать землю не имели права, так как по магловским законам, Меропа Мракс была замужем и имела сына, значит, есть и наследник. А что он оставил все в таком состоянии — его воля. Жители деревни старались не приближаться к дому, у которого сохранилась дурная слава.

Дверь открывалась со скрипом, в нос ударил затхлый запах, за спиной оглушительно чихнул от пыли Сметвик. Но применять Чистящее не стал — Гарри предупредила, что лучше не колдовать лишний раз, чтобы не вызывать нежелательную реакцию. Мало ли, как Том защитил свое имущество.

На самом доме стояла защита чуть лучше стандартной, но вот внутри. Та самая половица из воспоминаний…. Гарри нашептывала катрены, они растекались таинственным шелестом по помещению, вместе с ними стелился под ногами холод Смерти. Подбирать светлые контрзаклинания она не собиралась изначально, лучше перебить своей магией, смять и уничтожить плетения. Пусть не так изящно, зато наверняка не останется никаких магических откликов. И хибара, скорей всего, рухнет под влиянием времени.