Вырвал меня из воспоминаний и размышлений звонок в дверь. Открыть было некому; родители Фила уехали в магазин и вернутся не скоро, а сам Феликс был на учёбе, а затем собирался пойти к друзьям, так что до вечера сижу дома одна и мне придётся всё-таки подходить к двери, хотя данная перспектива меня абсолютно не радовала.

Выбравшись из-под одеяла, я не стала накидывать на себя халат, оставшись в одной пижаме, состоящей из белой майки и фланелевых длинных голубых штанов с бегемотиками. Я, зевнув, повернула вертушок, даже не удосужившись посмотреть в глазок, и, нажав на ручку, остолбенела, когда дверь окончательно распахнулась – на пороге стоял Стас. Сердце забилось часто в его присутствии, как это бывало ранее, но мне совершенно не хотелось его видеть и в ближайшие несколько дней. Я не держала на него обиды, правда, несмотря на то, что имело бы смысл это делать, я просто не могла, и теперь я просто стояла, как вкопанная и не знала, что сказать.

- Привет, - хрипло произнёс он. И только от его голоса к глазам подступили слёзы. Я помнила всё, что он сказал три дня назад, всё до единого слова. Боль в груди была до сих пор ощутимой. Я молчала, продолжая держать его на пороге, и не пуская в квартиру. – Позволишь войти? Нам нужно поговорить…

- Нам не о чем говорить, - я удивилась собственному равнодушию в голосе, когда внутри меня всё взрывалось фейерверками. – Уходи, Стас, я не хочу тебя видеть, - это относительно было ложью. Я не могла без него, меня это пугало и разрывало на части. Боже, что с нами будет?

- Я должен с тобой поговорить, а потом будешь решать, как с этим знанием поступать, Кира, - снова произнёс он. Я, отведя взгляд, отступила на пару шагов назад, показывая, что он может войти. Белов прошёл в прихожую и захлопнул за собой дверь. Краем глаза я видела, что он смотрит не именно на меня, а на мою щёку, которая сейчас полыхала как факел. Он сжал зубы, жевалки заходили ходуном. Я медленно повернула голову и теперь уже смотрела на него, неосознанно проводя пальцами по болевшей щеке. – Могу ли я просить тебя о прощении? – А может ли? – Но, сначала я должен тебе ещё кое-что сказать. Если не скажу, это замучает меня…

- Стас, ты понимаешь, я… - я уже хотела сказать, что прощаю. Что прощу всё, потому что безумно люблю. Говорят, что в таком возрасте нет любви, но я прекрасно понимала, что этот тот человек, который мне нужен. Мы прошли всё, что только можно: ненависть, боль, желание, любовь… В каждой паре происходят ссоры, без них никуда. Если нет ссор – нет идеальных отношений. Я поняла это за эти дни. Я готова, я скажу это… но меня резко прервали. В следующее мгновение, желудок ухнул вниз, а сердце, будто пропустило удар:

- Я тебе изменил, - сорвалось с его губ. Мои глаза расширились, и теперь я уже не могла сдерживать слёзы, они градом покатились по моим щекам, хотя мозг ещё не мог переварить подобную информацию. Он что? Изменил? Как? Когда? Почему? – Я не хотел этого, Кира, мной управляла ярость в тот момент, злость, боль… пожалуйста, пойми меня, прошу…

- Понять? – прошептала я, почти не двигаясь с места. Как он может меня об этом просить? Когда его руки потянулись ко мне, я почти отпрыгнула от него, как ошпаренная, вцепившись в стену и переводя дыхание. – Ты хочешь моего прощения, Стас? – Я готова была простить его удар, готова, потому что люблю, но теперь, несмотря на это, я не могу простить ему измену. Это был конец. Я ощущала это. – Это была Кондратьева, да? Так вот почему она так смотрела на меня в тот день… Теперь я узнала, какова была её роль в этой игре… - сама себе говорила я, несмотря на Белова, который также стоял не шевелясь. Его присутствие выражалось в сбитом дыхании.

- Я не думал тогда ни о чём, я совершил ошибку, я это осознаю, - сдавленно произнёс он, снова приближаясь ко мне. – Мне Дэн вчера устроил промывку мозгов, и тогда я понял, что во всём виноват только я… Кира, Боже, мне так жаль…

- А ты думал обо мне, когда трахал эту стерву? Ты думал о том, что буду чувствовать я, когда узнаю? – заорала я, вскинув голову вверх, ощущая, что даже шея была мокрой от слёз, которые не хотели высыхать. Как же мне было больно, я дышать едва могла. Грудную клетку, будто щипцами сдавило. – И ты это понял после того, как поговорил с Денисом, серьёзно? Ты не поверил мне… Ты никогда не верил мне… А любил ли ты меня вообще, были ли это настоящим, или всего лишь чёртова инсценировка, которую ты умело провернул? Скорее всего, так оно и было! Какая же я идиотка, круглая идиотка! – из меня вырвался истерический смех, который медленно, но верно перерастал в истерику. – У тебя хотя бы хватило совести сознаться во всём… - я пристально посмотрела в его лицо, которое перекосилось от боли. Но мне было больнее сейчас, в разы больнее! Мне было сейчас плевать на то, что чувствовал Стас, абсолютно. Хотела его простить? Ничего не выйдет… - Ты хоть понимаешь, что это конец? – уже шепча, пробормотала я, сама не веря в то, что это говорю.

- Понимаю, - всё, что ответил он, поморщившись, будто его ударили. – Я знал, что так будет, но не думал, что это будет настолько…

- Больно? – снова прошептала я, а затем вскрикнула, - теперь чувствуй то, что чувствую я! Хотя, ты никогда не был способен на что-то большее, чем самовлюблённость и эгоистичность! – это было подло, кидать ему в лицо что-то подобное, потому что я знала его, знала его историю, но я сейчас не контролировала себя. Он провёл рукой по волосам и отвернулся, переводя дыхание. Его колотило, я видела это, но мне уже было без разницы. – Всё кончено, Стас. Уходи, - тихо, однотонно произнесла я, на что он резко повернулся, что-то ища в моих глазах. А в них ничего не было, они потухли. Я снова вернулась в прошлое, когда научилась закрываться и ничего не чувствовать.

- Вот так просто? Всё? – с малой толикой надежды на что-то, спросил он, а я продолжала смотреть в невидимую точку за его спиной, но не в его глаза, потому что, если я это сейчас сделаю, то сломаюсь и смогу простить, но этого не будет. Всё, это был конец.

- Да, - я обняла себя за плечи. – Уходи! Уходи… - срываясь на шепот, проговорила я. Он в последний раз посмотрел на меня:

- Прости, рыжая, - произнёс он, - надеюсь, когда-нибудь всё же сможешь простить… - И вышел за дверь. Как только она захлопнулась, я разрыдалась. Боже, как же всё болело… Я скатилась по стене и обняла колени, прижав те как можно ближе к себе и опустив голову. Я ничего не хотела, внутри разрослась такая пустота, что её уже ни чем не заполнишь, она поглощала меня, не давая нормально дышать.

Я не знаю, сколько так просидела, но, когда чьи-то руки подхватили меня и понесли в комнату, я поняла, что это был брат.

- Фил, мне так больно… - всхлипнула я, утыкаясь носом ему в грудь. Слова едва давались мне.

- Тише, - начал успокаивать меня он, поглаживая по голове. Опустив на кровать и укрыв одеялом, он сел на край и посмотрел на меня. – Это к лучшему, - он всегда понимал меня, что со мной происходит. Феликс в какой-то мере заменил мне старшего родного брата. Они так были похожи характерами, хоть и разные на внешность. Это был единственный человек, даже родители так не умели. Я ещё больше натянула одеяло на нос, всхлипнув: - я не смогу без него…