- Нет, этот индюк со мной вообще не разговаривает. Я не знаю, как мы будем вести этот дурацкий день, - всё также, не отрывая взгляда от парня, себе под нос пробубнила я, но Назарова меня каким-то чудесным образом услышала. – Да, и я не горю желанием поддерживать с ним беседу. Пусть катится к чёрту. – В этот момент Стас покосился на меня и, ухмыльнувшись, продолжил писать. И так уже продолжается всю чёртову неделю. – Я точно его убью, Жень. Он меня бесит! – взяв ручку, я также решила переписать задание с доски, которое нам выдали ещё минут пятнадцать назад. – Стоп, какая Аня? – до меня только дошло, что помимо нашего «дуэта», девушка упомянула номер какой-то Ани. Неужели это та, о ком я сейчас думаю?

- Да, Кира, это Емельянова, - выдохнула блондинка, доставая из пенала штрих и, пару раз его встряхнув, начала что-то замазывать в своей тетради. Сказать, что я поражена до мозга костей – ничего не сказать. – Её тоже директриса заставила. Да и вообще, она весь одиннадцатый класс припахала выступать и готовить зал, несмотря на то, что девятые и десятые тоже будут присутствовать на этом концерте. Там единицы, кто захотел принять участие.

- Одиннадцатый класс - пример для подражания, Евгения, - изобразив голос директрисы, произнесла я, кинув ещё раз беглый взгляд в сторону Стаса, который всё-таки уткнулся в свой телефон, закончив переписывать задания. – Вот же идиота кусок, никакой помощи. Мозгов только на клубы, алкоголь и девок хватает, никакой пользы от этого овоща.

- Вообще-то, Астахова, я тебя прекрасно слышу, - неожиданно произнёс брюнет, не отрываясь от экрана своего айфона. – Закрой уже свою сплетнесочинялку и отвернись. Ты во мне скоро дыру прожжешь. – Сидящий впереди него парень, именуемый Колей Смирновым, местный спортсмен с достаточно привлекательной внешностью и крепким телосложением, но тупой, как пробка, громко загоготал в ответ на реплику Белова, отчего мои щёки покрылись красными пятнами, а руки самопроизвольно сжались в кулаки.

- Я не сплетничаю, а констатирую факт, Белов, - сквозь зубы прошипела я и кинула в него ластик, попав прямо в висок вышеупомянутого. Парень резко вскинул голову и, сузив глаза, посмотрел на меня, потирая ушибленное место. Зрительный контакт продолжался недолго:

- Астахова, может быть, ты пойдёшь констатировать факт к доске? – учитель оторвался от журнала и сердито посмотрел на меня. – Давай, поднимайся и реши мне четыреста пятьдесят шестой номер под всеми буквами.

- Сергей Николаевич, - протянула я, уже листая учебник. Эту тему я совершенно не понимала, и, как я буду вообще писать административную работу, я абсолютно не предполагала. Если у меня выйдет «тройка» за семестр – мать меня повесит. – Можно, кто-нибудь другой? – в надежде произнесла я, но она потерпела, как, впрочем, и всегда, крах, когда стальной взгляд математика ещё раз прошёлся по мне. Я тяжело вздохнула и поднялась с места.

- У тебя, Кира, за последнюю самостоятельную работу стоит твёрдая «два». - Несколько человек уже разрывались от смеха, особенно Стас, который синхронно кивал и угукал, якобы подтверждая слова преподавателя, но я тут ничего смешного не видела. – Так что отказываться тебе не стоит, если не хочешь получить ещё одну твёрдую «два». – Сжав в правой руке кусочек мела, а в левой учебник, я посмотрела через плечо на брюнета, который так и продолжал что-то изображать ответно в мою сторону, затем перевела взгляд на Женю, твердившую одними губами слова удачи, повернувшись, я написала на зелёной поверхности доски номер задания и пришла в ступор. Чёртовы показательные функции!

***

После последнего урока мы с Женей решили зайти к директрисе. Она - отдать черновик сценических номеров учеников, а я, чтобы донести до сведения, что идеи для номера так и не появилось. Стаса я намеренно не позвала, потому что не хотела в данный момент лицезреть его самоуверенное и наглое лицо.

Всё то время, что я отвечала у доски на алгебре, а это добрых двадцать минут, он, совершенно не реагируя на замечания учителя, продолжал меня сбивать всякими всевозможными пошлыми шуточками и возгласами. За один урок я от него услышала больше слов, чем за всю эту неделю, и получила «тройку» с огромным минусом за выполненное задание. И то, с натяжкой. Математика – это совершенно не моё, а тут ещё Светлана со своей ВШЭ*, в которую мне путь будет закрыт, даже со связями.

- Блин, Кир, её нет. Она уже уехала, - из приёмной секретаря вышла Назарова, всё также сжимая в руке файл с номерами, расписанными на добрую половину – пятнадцать листов, если не больше. Какого содержание этой кипы бумаг – я так и не узнала, за исключением того, что будет выступать Аня, которую я ну никак не вижу в образе на сцене. – Придётся окончательно доработать за сегодняшний вечер и сдать завтра, так что давай думай, с чем вы будете выступать. Песня, танец, сценка…

- Мыло, верёвка, стул – казнь, - передразнила я, но тут же потеряла былое настроение, когда увидела красноречивый взгляд блондинки, направленный в мою сторону. Я вздохнула и продолжила: - я даже не знаю, Жень. С этим человеком ничего путного не придумаешь и, честно, я не особо хочу что-то придумывать. Ну, вот не горю я желанием выступать. Кстати, а какой номер у Ани?

- Астахова, хватит ломаться! Твой настрой мне совершенно не нравится, а Марии Алексеевне тем более не понравится, так что возьми себя уже в руки и что-нибудь придумай, - звонко отчитала меня девушка, положив свободную руку на бедро. Никогда я ещё не слышала столько давления, тем более в мою сторону. Я улыбнулась. – У неё песня…

- Песня? – я громко расхохоталась, когда представила Емельянову, скачущую по задымлённой сцене в белом платье и с кудрями на голове. – Правда? Она поёт?

- Ну, как сказать, - начала Евгения, когда мы направились в сторону раздевалок. Мне уже не терпелось пойти домой и просто завалиться на кровать. Сегодняшний день, особенно уроки алгебры и геометрии подряд, высосали из меня всю жизненную энергию. – Она вокалистка в группе уже как полтора года, если не больше. Они исполняют песни в жанре «инди-поп». В основном делают каверы** на уже известные песни, поэтому их группа будет выступать на дне Святого Валентина в нашей школе. Анька их всё-таки уломала.

- Вот это поворот, - присвистнула я, накручивая длинный вязаный шарф на шею. Девушка в ответ широко улыбнулась, медленно застёгивая пуговицы на своём утеплённом пальто кремового оттенка, а затем, взяв сумку с лавочки, направилась к зеркалу, чтобы надеть шапку. Я пошла вслед за ней. – Ни разу от неё не слышала ничего подобного. Как группа-то называется?

- Емельянова – натура ветреная. Болтает без умолку постоянно, а что-то важное забывает говорить, причём постоянно, - девушка повернулась ко мне. – «The phoenix», так называется группа.