-- Пройдемся может опять? Погода-то отличная. Заглянем потом может куда-нибудь еще, пропустим по стаканчику.

-- Давай.

Летом поздно темнеет. Мы вышли из кинотеатра в половину десятого и окунулись в зеленую Москву. Проходя по бульварам и красивым улицам, мы говорили бог знает о чем. Дискомфорт, который я испытывал при ней наконец-то прошел, и я спросил:

-- Слушай, а почему ты мне написала?

-- Ты знаешь... Тогда в поезде, я просто очень захотела секса.

На следующей неделе мы пошли на рейв. Она жаловалась, что совершенно нельзя найти колес, и попросила найти если будет возможность. Я позвонил Худому, и он притащил две больших белых таблетки с маркировкой бетмэна.

-- И как они? -- спросил я, отдавая ему деньги.

-- Нормально. Никто вроде не жаловался.

Мы посидели недолго с Худым, попили пива и как только он ушел, я сразу набрал Ане.

-- Все нормально. Мне принесли.

-- Отлично, -- сказала Аня, -- говно в носке проноси.

-- А где встретимся?

-- Давай внутри уже. Часов в десять. Как раз там начнется все. И это. Говно в носке приноси.

Я знал где находится этот клуб по своей панковской молодости. Всю старшую школу я ездил туда на концерты, вечером. А по ночам там, как и сейчас, проходили рейв-вечеринки. Теперь я повзрослел и стал ходить во вторую смену. Странно, но я ни разу не ехал от метро Сокол, в сторону старого ДК в гордом одиночестве. Тогда, в отрочестве, каждый раз набивался полный трамвай пьяных малолетних панков. Они пели песни, было весело. А сейчас. Сейчас я не понимал куда еду. То ли на вечеринку, то ли на свидание.

На входе сразу стало понятно, какой характер будет носить мероприятие. Пьяный и обдолбанный диджей-иностранец в компании крепких отечественных молодчиков пытался пронести внутрь граммов пять белого порошка. Охранник забрал пакетик и не пускал внутрь артиста.

-- I can't play without it! Just let me in!

Когда я услышал это, то понял, что диджей совсем не в адеквате -- с какой целью он пытался сказать что-то русскому охраннику на английском языке? Он и правда думал, что тот его поймет? Отечественные молодчики включились в спор, убрали с прохода диджея и вступили в разговор с охранником. Я пронес таблетки в носке.

Аня ждала в холле то ли меня, то ли таблетки.

-- Привет, -- сказала она, как всегда флегматично, будто из последних сил, -- принес?

-- Да, как ты и говорила. Здесь достать?

-- Лучше в туалете. Ты иди, я пофоткаю пока.

В туалете стояла толпа парней. Они курили, да так, что глаза резало от дыма и трудно было разглядеть в этом тумане хоть что-то. С трудом добравшись до кабинки, я достал запаянную слюду из-под пачки сигарет из носка, аккуратно порвал и извлек содержимое.

-- На, -- отдал я Ане таблетку, -- когда употребим?

-- Ого. Какие большие! Да и белые еще. Не знаю даже... А ты?

-- Да я бы сейчас съел. Когда вопрет, как раз играть начнут.

-- Давай. Ладно, пойду я еще наверх пофоткаю. Ты со мной?

-- А есть какие-то другие предложения?

-- Вон, видишь дверь? За ней чилл-аут. Там будет один интересный музыкант. Играет достойный такой эмбиент. Если хочешь, можешь сходить туда, как раз диванчик займешь.

-- Договорились, -- я взял ее за руку, -- ты скоро?

-- Да, наверное.

За дверью оказалось небольшое помещение, с несколькими диванами, столами и барной стойкой. Внутри во всю шло выступление, с хорошими звуком и музыкантами, раскидавшими по полу свои ноутбуки и разные причудливые примочки. Рядом с ними сидели какие-то девчонки-хиппушки, с длинными волосами и яркими майками. Они водили по воздуху руками и смеялись. Мне подумалось, что они не были знакомы с музыкантами, а просто пришли на вечеринку и закинулись ЛСД.

Я подошел к барной стойке и заказал пива, чтобы запить большую таблетку. Отвернувшись от бармена, я закинул колесо в рот и сделал несколько глотков. В этот момент сзади кто-то хлопнул меня по плечу и громко сказал:

-- Дэээээн!

-- Слушай, я чуть не подавился, будь аккуратней, Штакет. Ты как тут оказался?

-- Да я с Белкой пришел.

Не успел он договорить, как сзади на меня накинулся смеющаяся Белка.

-- Здарова, Дэн!

Я повернулся к ней, она, как всегда, улыбаясь во все тридцать два зуба, обняла меня и чмокнула в щеку.

-- Ты как здесь? -- спросила она.

-- Да вот, с подругой пришел.

-- Понятно.

-- Слушай, а дай пивка хлебнуть? -- встрял Штакет.

Мне, конечно, не жалко, но Штакет все время клянчит у всех пиво. Однако сегодня он был с Белкой, и я думал, что она, как всегда, будет его угощать весь вечер. У них были какие-то странные отношения: с одной стороны -- просто друзья, с другой -- неразлучны. Мне такие взаимоотношения с девушками не ведомы. Быть может, они просто не распространялись.

Штакет выдул полстакана и сказал:

-- Спасибо, мы пойдем.

А я приметил отличный мягкий диван. Единственным минусом его было то, что музыкантов не видно, но это ерунда. Главное, что сидеть мягко и удобно. Я расслабился и ждал, пока таблетка заработает. Тихая музыка с пивком способствовали.

-- Как ты? -- выдернула меня из забытья Аня.

Выглядела она довольной. Это так с ней редко случалось по моим наблюдениям.

-- Нормально. Тебя вперло?

-- Нет пока, но чувствую, как подступает. А тебя?

-- Да пока не особо что-то.

-- А ты целую съел?

-- Ага, а ты?

-- А я половинку.

-- Ты может присядешь? Или дальше пойдешь фоткать?

Она плюхнулась на диван.

-- Будешь чего-нибудь пить?

-- Коктейль может какой.

-- Ок. Сиди тут, не убегай не куда, сейчас принесу.

Не успел я поставить стакан на стол, как почувствовал, что приход начался. Я посмотрел на Аню, в ее глазах было столько химической любви, что я понял, она испытывает те же самые ощущения. Мою кровь наполнили эндорфины, я чувствовал это физически. Волна сильного и неожиданного счастья смыла меня из реальности, в другой, потусторонний мир. Мое тело уже не было моим, оно стало сгустком любви ко всему сущему и наслаждения, наслаждения от жизни, от всего что происходит вокруг. Я присел рядом с Аней и положил свою руку ей на живот. Ей понравилось. В моих ладонях приятно рассыпались крошечные шипы, они не кололи, нет, они дарили мне радость. Я поцеловал Аню, нежно, глубоко и с языком. Я хотел поделиться с ней шипами и сунул руку под майку, она не сопротивлялась. По залу разносился эмбиент и насыщенный бас совпадал с ударами наших сердец.

Не знаю, сколько времени мы провели вот так, но когда сет закончился, Аня в первый раз хлебнула сладкой и прозрачной жидкости и сказала:

-- Круто!

Нам даже не нужно было секса. Простые прикосновения и поцелуи приносили мне больше удовольствия, чем самый сильный оргазм.

-- Пошли наверх. Там музыкант интересный сейчас играет, -- сказала она, прикончив коктейль.

-- Ок.

Мы поднимались по широкой каменной лестнице, с массивными перилами, за которые я держался. Прикосновение к бездушному камню было настолько же восхитительным, как и прикосновение к Ане. Я не смог удержаться, остановился и сказал:

-- Ань, потрогай, это офигенно.

Она взялась за поручень сначала одной рукой, потом другой и начала его гладить.

-- Да, супер, -- она засмеялась.

Когда мы добрались до главной сцены, то ко мне вернулись мои шестнадцать лет. Ничего не изменилось. Разве что публика без ирокезов и немного старше. А музыка все та же -- громкая и жесткая. За пультом стоял тот самый парень, которого не пускали из-за наркотиков, судя по скорости, с которой он запускал свои трэки, наркотики ему пронести все же удалось.

-- Ладно, я фоткать пойду, -- сказала Аня.

-- Я тогда поколбашусь.

-- Ок.

Мне хотелось танцевать под экстази так, как описывал это в своих новеллах Вэлш. Я хотел, чтобы бит проходил через мое нутро, придавая импульс конечностям, чтобы мышцы сокращались в судорогах, и я ловил от этого кайф. Но на этот раз чуда не произошло, то ли я переоценил возможности волшебной таблетки, то ли талант Вэлша.