- Так вот, - продолжал Владыка Хаоса. - Если бы ты был столь же высокоорганизованным существом, как ежи, то знал бы, что перед бессмертными уже спустя две-три сотни лет все сильнее и сильнее начинает подниматься вопрос скуки и борьбы с нею.

- Скуки? - такого ответа император не ожидал.

- Ну да, а что тебя удивляет? Ты перестал меня радовать, а новые ребятишки обещают в недалеком будущем организовать просто восхитительное представление. Так что, - еж криво ухмыльнулся, - постарайся найти их и убить, если сможешь, а я посмотрю, как у тебя это получится.

"Скука, конечно же", - мысленно фыркнул Анаториан. - "Интересно, он хоть осознает, как от таких слов несет фальшью? Словно бубнит заученный текст. Эх, многое бы я отдал за то, чтобы понять ход мыслей этого существа"!

Анаториан решил, что если немного надавить, Фарнир все-таки пойдет ему навстречу, а потому он постарался изобразить на лице отчаяние и воскликнул:

- Но хотя бы дай подсказки!

- Хм-м, - еж задумался. - Нет. Это будет слишком просто.

- Ну хоть что-то! - в голосе императора появились нотки, похожие на мольбу. Он почти не фальшивил.

- Ладно, так и быть, - снизошел Фарнир. - Они молоды, старшему не исполнилось и четверти века.

Произнеся это, бог спрыгнул со стола и с невероятным проворством засеменил к углу комнаты, растворяясь в темноте. Сперва исчезла спина, покрытая иголками, затем лапы, потом усатый нос и мохнатые уши. В конце концов, осталась лишь одна пасть, полная острейших клыков.

- Веселись, - зловещим голосом произнесла пасть, - я с огромным интересом буду наблюдать за тобой.

Пасть растворилась воздухе.

Несколько секунд Богоравный Анаториан, властитель всего сущего на земле и наместник богов, стоял, ничего не делая, пытаясь сложить полученные сведения воедино. Думал он спокойно - годы у власти научили его тому, что в любой момент может случиться любая ерунда и нужно быть к ней готовым. Поори, вымести злость на ком-нибудь, если так хочется, в этом нет ничего дурного. Но вот потом - начинай работать головой, если желаешь ее сохранить!

"Не очень хорошо. Я бы даже сказал, плохо", - размышлял Анаториан, меряя шагами свой кабинет. - "Неизвестно кто, неизвестно где. Проще искать иголку в стоге сена. Но искать нужно, иначе Фарнир не пришел бы ко мне. Он может сколько угодно говорить про скуку, но я в это не верю. Столь изощренный и развитый ум попросту не способен мыслить примитивными человеческими категориями. Не-ет, тут есть что-то другое. Может быть, он хочет, чтобы я перерыл всю империю? Быть может, стоит плюнуть на это, чтобы сломать Фарниру игру? И снова нет. Если бы все было так просто".

Он понимал, что вне зависимости от своих действий сыграет на руку божеству. Анаториан не сомневался, что является разменной монетой в хитроумной комбинации, разыгранной во имя какой-то неведомой цели.

"Но я уже прожил в этом состоянии больше, чем мог даже вообразить. Что помешает мне протянуть еще столько же или даже больше? - разумно предположил он. - "Если, конечно, все сделаю верно".

Он сделал еще несколько кругов по комнате, пока, наконец, не принял решение.

"Если плохо действовать, и плохо бездействовать, то лучше уж делать что-нибудь, чем сидеть и ждать конца. Все, так и поступлю"!

Резко развернувшись на пятках, император вылетел из комнаты, распахнув дверь с такой силой, что та просто сорвалась с петель, и, набрав в могучую грудь побольше воздуха, взревел:

- Лиций, Цирилен ко мне!!!

Этот клич пронесся по сонным коридорам дворца, переполошив всех его обитателей. Анаториан стоял, прислушиваясь к созданному им переполоху, и улыбался. Нет, он все еще, велик, и он не позволит каким-то соплякам разрушить все! А значит, придется приложить усилия, чтобы найти их.

Не успело эхо в коридорах затихнуть, как из незаметного бокового ответвления выскочили двое. Первый - неприметный горбатый человечек среднего роста, прихрамывал на одну ногу - сломанная в нескольких местах, она с детства плохо его слушалась. На лицо горбун был откровенно безобразен, однако Анаториан ценил его не за привлекательность - для этого хватало и наложниц - а за светлый ум и преданность. Именно поэтому калека - сын вольноотпущенника - возглавлял тайную службу Фара и по могуществу уступал лишь нескольким людям в империи. Второй - полная противоположность горбуну. Высокий, статный, с породистым лицом чистокровного патриция и колоссальной магической силой, был учеником самого императора и командовал небольшой группой чародеев, которых Анаториан специально готовил для самых опасных, деликатных, а порой и попросту грязных дел.

- Ты вызывал меня, о божественный? - в один голос вопросили мужчины, окинув друг-друга неприязненны взглядом - каждый из них ненавидел оппонента, отбиравшего часть власти и влияния, и император заботливо подогревал эти чувства. Анаториан был не настолько наивен и доверчив, чтобы позволить одному человеку заполучить в свои руки слишком много власти.

- Да. Мне нужно разыскать двух юношей. Вряд ли хотя бы у одного из них есть борода с усами. Я не знаю, где они и как выглядят, но они точно находятся в пределах империи.

Шпион и маг удивленно воззрились на своего хозяина.

- Господин, но как можно отыскать тех, о ком ничего неизвестно? - всплеснул калека руками. - Ты правишь почти двадцатью миллионами!

Анаториан тяжело вздохнул. Вопрос Лиция был совершенно верным. Проклятый бог, наверное, был очень доволен своей выходкой - сделать подсказку, не помогая при этом ровным счетом ничем. Очень в духе владыки Хаоса. На миг задумавшись, что можно, а что нельзя говорить вслух, император произнес следующее:

- Мне было видение, что эти двое заключили сделку с силами зла и готовы принести на головы жителей нашей прекрасной империи неисчислимые беды. Большего не могу сказать, знаю одно - их нужно остановить. Поэтому пускай ваши шептуны усилят бдительность и докладывают о любом странном событии. Обо всем, что может быть связано с магией, демонами, - он немного замялся, но все-таки закончил, - или богами. Деньги для вознаграждения сверх нормы можете взять из казны.

И снова мужчины переглянулись. В их взгляде читалось: "я тебя ненавижу, но, похоже, придется сотрудничать, дабы исполнить волю владыки".

- Господин, - взял слово Цирилен. - Ты говоришь о магии... Может быть, запретная школа?

Анаториан задумался.

- Я не исключаю и этого, все возможно.

Маг кивнул и склонил голову.

- Понял тебя, о божественный. Сегодня же мои люди займутся поисками.

- Слушаю и повинуюсь, о великий, - Лиций повторил его действия.

Анаториан же не сдвинулся с места. Могучий гигант накрыл глаза ладонями, стараясь справиться с чувством, о существовании которого уже успел позабыть - со страхом. Он понимал, что горбун и чародей вряд ли поверили в чушь насчет видений - они были слишком умны для этого, но выбора не оставалось.

С другой же стороны, он ощущал, как закипает его кровь. Азарт, упоение борьбой, возможность встретить достойного соперника! Эти чувства заставляли его почти жаждать сражения с неведомыми врагами. Странная смесь, странная и непонятная, но от того не менее волнующая.

Анаториан вернулся в свой кабинет и сел в кресло, задумчиво подперев подбородок рукой.

"Или все-таки он говорил правду"? - задумался император. - "Неужто этим существом движет обычная скука"?

Он вздохнул и пододвинул очередной свиток. Боги могут и подождать, а вот империя ждать не станет. У него есть работа, и ее следует сделать!

Глава 6.

Трущобы Раэлина - огромные и обширные - были вещью в себе, этаким миром в мире, до которого ни фарийцам, ни даже прочим ганнорцам не было ни малейшего дела. Как Элаикс выяснил еще в годы рабства, обеспеченные фарийские граждане с презрением смотрят на плебс, плебеи же, в свою очередь, презирают союзников - так называли свободных, жителей завоеванных империей земель. И все вместе они вытирали ноги о рабов, считая тех чем-то вроде насекомых.