- Именно так, молодой человек, - угадал его мысли фариец. - Чародей зазубривает заклинание до того состояния, когда закрыв глаза, сможет воссоздать в памяти каждую мелочь, каждую - я подчеркиваю это слово - деталь. Ибо в магии нет незначительной ерунды. Понимаешь ли ты теперь, что в действительности попросил у древнего и злого бога?

Трегоран кивнул.

А Маркаций, меж тем, усмехнувшись, положил на стол большой фолиант, обернутый в кожу и медь.

- Ну, а раз понял, начнем учиться, - радостно блеснув глазами, проговорил фариец.

***

Маркаций занимался с Трегораном до самого вечера. Чародей оказался бесподобным учителем: терпеливым и мудрым, не жалеющим ни времени, ни сил для того, чтобы вдолбить в юношу знания предков. Впрочем, Трегоран оказался столь же способным учеником, впитывающим новое, точно губка воду. И тут дело было не только в даре бога Хаоса, молодой человек сам по себе отличался любознательностью и желанием учиться, а потому, они с патрицием быстро нашли общий язык.

Передышку сделали лишь тогда, когда на столе догорела четвертая свеча, а яркий солнечный свет в окнах сменился мягким багрянцем заката.

- Пожалуй, нам пора подкрепиться, - объявил Маркаций, потягиваясь так, что хрустнули позвонки. - Для первого дня более чем достаточно. Как ты считаешь, ученик?

- Как вам будет угодно...учитель, - произносить это слово, да еще обращаясь к фарийцу, было непривычно. Трегоран не совершенно запутался - он немного узнал своего наставника за этот день, и теперь просто не мог относиться к нему как к другим гражданам империи. Маркаций, действительно, был особенным, не таким как все.

"Эх, если бы все фарийцы походили на него", - подумал тимберец. - "А может, таких много, просто все они боятся императора"?

Эта мысль также была нова и необычна.

- Итак, готовься к удивительным знакомством, - неожиданно проговорил Трегоран, когда они оказались возле широких дверей, освещенных лампами. - Мы почти пришли в обеденный зал. Прошу тебя, подыграй мне.

- Что? - не понял Трегоран.

- Просто подыгрывай.

Произнеся это, он распахнул двери, стрелой влетая внутрь - юноша уже убедился, что по-другому фариец просто не мог ходить - и громко сказал:

- Здравствуй Этаара, солнце мое, как прошел день?

- Все было замечательно, батюшка, - ответил ему звонкий девичий голос.

- Я хочу представить тебе моего нового ученика, - радостно сообщил Маркаций и оглянулся. - Трегорий, чего ты ждешь?

Юноша не сразу понял, что обращаются к нему, а потом торопливо присоединился к учителю. Обеденный зал поражал как убранством, так и размерами. Это было большое помещение, ярко освещенное лампами и многочисленными свечами, посреди которого располагался солидных размеров прямоугольный стол, заставленный снедью. Что-что, а поесть патриций, определенно, любил.

"Удивительно, что он умудрился сохранить фигуру с таким-то аппетитом", - подумал Трегоран, а следующая мысль в его голове умерла, не успев оформиться - он увидел, к кому фариец обращался.

За столом сидела стройная девушка, чья бронзовая от загара кожа контрастировала с волосами цвета золота. Ее огромные голубые глаза с интересом изучали молодого человека, причем весьма и весьма бесцеремонно. С первого взгляда было видно, что девушка - родная дочка мага. Скулы и нос будто лепились одним скульптором, но лицо... Трегоран впервые встретил столь совершенную красоту и с ужасом осознал, что просто не может отвести от прелестного создания взгляд.

С огромным трудом, пунцовый, точно мак, юноша согнулся в поклоне, стараясь унять бешено колотящееся сердце.

"Что это такое, что со мной"? - думал юноша, хватая ртом воздух и боясь разогнуться.

На помощь ему пришел учитель.

- Этаара, ты его смущаешь, - усмехнулся он. - Наверное, это из-за выреза на груди. Кажется, я что-то говорил насчет вульгарных и вызывающих нарядов, не помнишь, что именно?

- Батюшка, опять ты за свое, - в голосе девушки послышалась досада, а Трегоран нашел в себе силы разогнуться и вновь посмотреть на нее.

И, о диво, дочка сенатора улыбнулась ему открытой и доброй улыбкой, точно такой же, какая была у отца.

- Привет, Тригорий, - произнесла она. - Не знаю, в чем ты провинился, раз попал сюда, но не могу не посочувствовать.

- Провинился?- удивился юноша. - Госпожа, ваш отец - величайший чародей, учиться у которого - огромная честь!

Говоря это, молодой волшебник совершенно, не кривил душой, хотя и не понимал до конца, отчего Маркаций лжет дочери. Впрочем, он решил, что причина есть, а значит, стоит подыграть.

"Маркаций в опале, кто знает, сколько из его слуг шпионят за господином"? - пришел юноша к весьма разумному умозаключению и решил побыть фарийцем, раз уж обстоятельства требуют этого.

Они заняли места за столом, и ужин начался. Этаара оказалась отличной собеседницей - умной, начитанной и острой на язык. А еще ей было интересно буквально все - откуда Трегоран, кто его родители, как он попал сюда, какая сейчас погода в великом Фаре и что носят девушки.

Приходилось сочинять на ходу, искусно сплетая истину и ложь. Он - из провинции Тимберия. Отец - легат, старый приятель учителя, мать - тимберка. В великом Фаре побывать ему, увы, не довелось - большую часть жизни ездил вместе с отцом и матерью по разным местам. Как только обнаружилось, что в юноше разгорается Пламя, родители договорились с великим магом и отправили его сюда. Сперва по морю, а потом - на лошади. Увы, но животное пало в пути, а поэтому остаток дороги пришлось пройти на своих двоих.

Этаара слушала его, раскрасневшись от возбуждения и любопытства, и не забывая опустошать тарелки. Аппетит у нее, определенно, был отцовским.

Когда ужин подошел к концу, девушка мило улыбнулась своему новому знакомому и грациозно, покачивая бедрами, покинула зал. Эта часть ее тела также была развита выше всяких похвал. Можно даже сказать, что не по годам. Трегоран следил за удаляющейся фарийкой, то и дело сглатывая тягучую слюну.

- Ай-ай-ай, - с насмешкой в голосе произнес Маркаций, когда дверь за дочкой закрылась. - Как нехорошо: заглядываться на дочь в присутствии отца.

"Ой", - подумал юноша, багровея от стыда.

- Ничего, ничего, все нормально, - рассмеялся маг. - Я не из тех, кто готов запрещать молодым людям общаться, а Этаара уже достаточно большая девочка для того, чтобы принимать решения и отвечать за них. Прошу об одном - будь с нею осторожней. У дочки тяжелый характер и она томится в этой глуши. Постарайтесь не натворить глупостей.

- Хорошо, учитель, - пискнул Трегоран.

- Вот и славно, - Маркаций потер руки. - Ну, пара часиков до сна у нас есть, предлагаю еще немного позаниматься.

***

Дни тянулись за днями. Хотя нет, не тянулись - они летели, сменяя друг друга! Пожалуй, Трегоран последний раз был так счастлив лет десять назад, когда отец представил его Божественному. Юноша учился, учился, а потом - снова учился. Заклинания давались ему невероятно легко, что приводило Маркация в восторг. Фариец радовался, точно ребенок, получивший новую игрушку, каждый раз, когда у юноши выходило очередное колдовство.

Начинали они с простого - основных заклинаний каждой из стихий. За неделю прошли путь, который у иных - со слов учителя - занимал несколько месяцев, а то и лет. Пламя внутри юного чародея разгоралось все сильнее и сильнее, и он уже предвкушал знакомство с мощными боевыми заклятьями, которые определенно могли бы помочь в будущем.

Свободное время юноша распределял между книгами и Этаарой. Причем к своему удовольствию он отметил, что девушка не имела ничего против его общества. Молодые люди совершали верховые прогулки по обширным владениям сенатора, болтали, даже рыбачили. В первый же Трегорану удалось выловить громадную рыбину, подобных которым не водилось на его родной земле. Этого речного монстра в три локтя длинной молодой человек самолично освежевал, почистил и приготовил, вызвав восторг как своего учителя, так и его дочери. Оба наперебой восхваляли его выдающиеся кулинарные способности, отчего юноша краснел, точно мак. Но он не мог не признать, что слышать столь добрые слова было приятно. Причем когда их произносила красавица-фарийка, в груди что-то екало.