Бандиты зашли внутрь и затащили толстяка, Эльра, плотоядно поглядывая на пленника, разжигала костер, а Элаикс с товарищами обсуждал, что же им теперь делать.

– Да порешим его, и вся недолга, – фыркнул Крыса. – Чего возиться-то? Порешим и прикопаем.

– Узнаем кто и откуда, – резонно возразил Инатор. – Всякое бывает.

– Главное, пушть шкажет, где жолото шпрятал, – добавил Аладан.

– Золото? – удивился Элаикс. – Полагаю, что оно в его доме.

– А вот необяжательно.

– Тут Шепелявый прав, – поддержал калеку Грантар. – Этот хрен – мириг, они парни ушлые, сами пошли к фарийцам на поклон и благополучно захапали всю торговлю на севере империи. Так что денег у этих засранцев – куры не клюют. Или, думаешь, золото нам ни к чему?

– Да нет, пригодится, – согласился Элаикс, начиная злиться. – Хорошо, потолкуем с ним.

Он подошел к лежащему толстяку и вытащил у того кляп изо рта.

– Ну что, поболтаем по душам? Может, и останешься в живых.

– Вы твари ответите! – скороговоркой выпалил тот. – Я вас…

Кляп вновь оказался у толстяка во рту, а юноша лениво замахнулся и отвесил пленному пощечину. Голова того дернулась, а губы лопнули.

– Повторим? – ласково осведомился молодой человек, вновь вытаскивая заляпанную кровью тряпку. – Или будешь паинькой? Напомню, это ты набросился на нашу подругу.

– Которую вы выставили, как приманку!

– И что? – пожал плечами юноша. – А если бы это была обычная девушка, что тогда? Вы бы толпой надругались над нею?

Воспоминания снова начали вставать перед его глазами, и Элаикс засипел от нарастающей ярости.

– Ответь, тварь! Ответь мне! – он схватил толстяка за одежду и притянул к себе. – Что бы вы сделали с обычной девушкой? И сколько ты уже перепортил таких? А? Небось, думаешь, что, прислуживая имперцам можно всего добиться? Получить право творить все, что вздумается? Ну так мы тебя сегодня разочаруем!

– Какая проникновенная речь, – за его плечом материализовался Философ. – Старшой, дозволь мне пообщаться с этим типусом. Я крайне люблю подобные…беседы.

Голос его странно дрожал и Элаикс невольно обернулся. Спина юноши моментально покрылась липким потом, а язык точно примерз к небу. В глазах лысого атериадца плескалась смерть вперемешку с вожделением, а крепкая рука, сжимавшая небольшой, но очень острый ножик, дрожала от возбуждения.

– Господин? – Бартих склонил голову в немом вопросе.

Элаикс сглотнул.

«Ну что ж, теперь хотя бы одной тайной стало меньше», – подумал он. – «Что мне сделать? Позволить или запретить»?

И тут он снова ощутил укол злобы.

«А с чего это, собственно говоря, я мнусь? Не этого, разве, хотел? Здесь все и начнется! В крови и грязи! Что желал, то и получил»!

И снова его кольнула мысль, заставившая голову заболеть. Мысль о…

– Что же я хотел? – задумчиво прошептал тимберец. – Что хотел?

Он мотнул головой – не до того сейчас – и вновь перевел взгляд на пленника. Следовало что-то решать с этим фарийским прихлебателем, и ответ был очевидным. Элаикс поднялся и отошел, уступая подчиненному дорогу.

– Развлекайся. Можешь делать все, что хочешь.

– Благодарю, – в улыбке, исказившей лицо бывшего сельского раба, не осталось ничего человеческого, но Бартиху явно было плевать на мнение окружающих.

Он склонился над отчаянно орущим толстяком и провел лезвием по щеке пленника. Образовался тонкий аккуратный разрез, моментально набухший кровью. Одна из капель скользнула вниз. Философ застонал от блаженства, а пленный – взвыл и рванулся так, что затрещали суставы.

– Никуда ты не денешься, милый мой, – мигом растеряв всю свою ученость, прошептал Бартих. – Никуда. Мы с тобой поговорим, будем говорить много и со вкусом. И ты мне все-все расскажешь. Все-все.

И они начали говорить.

Буквально через несколько предложений этой «речи», сопровождаемых нечленораздельными воплями, Элаикс почувствовал, что желудок подскакивает к горлу и, стараясь, чтобы никто не обратил внимания, покинул дом, плотно прикрыв за собой дверь.

Прохладный ночной воздух мигом привел его в чувство.

– Что, блевать охота? – раздался из темноты голос.

Элаикс моргнул – Аладан неведомо каким образом оказался на улице, он сидел на корточках за невысоким камнем и жевал кусок вяленого мяса.

– Блевать охота, говорю? – повторил Шепелявый.

– Есть немного, – честно признался молодой человек. – А ведь думал, что за годы рабства привык ко всему.

– Не отчаивайся, – усмехнулся воин. – Меня от Филошофа тоже блевать тянет. Гниль он.

Особенно громкий вопль прорвался из дома, подтверждая слова однорукого.

– О чем и говорю.

– Я не отступлю.

– Нет, – согласился калека. – Пойдешь по трупам, да и мы вше тоже. Тут, паря, отштупать некому и некуда.

Некоторое время они молчали.

– Тебя это печалит? – наконец спросил Элаикс.

– О нет, что ты, я фшегда мечтал быть бежруким бандитом, – хохотнул его собеседник. – Ладно, паря, это глупый ражговор. А фот как ты врезал тому верзиле, мне понравилось. Он аж полетел!

– Я сам не ожидал, – усмехнулся юноша, довольный возможностью перевести разговор в новое русло. – Моя сила…Короче, я не всегда был таким.

– Ну яшен пень, – сплюнул на землю калека. – Иначе б не штал рабом.

Юноша задумался. Стоит ли рассказывать свою историю кому-нибудь из спутников? Решил, что нет, не стоит – мало ли что. Пускай не знают страшную правду, так будет лучше. А поэтому он сменил тему уже самостоятельно.

– Думаешь, они вытянут что-нибудь полезное?

– Филошоф то? О-о, этот у трупа выпытает вше!

– Жаль только, что толстяк – не фариец, – вздохнул Элаикс. – Ну да ладно, для начала пойдет и так. К тому же, как верно заметил Грантар, деньги нам не помешают. Запасов в этом доме немного.

Крики смолкли, а дверь отворилась. Появился бледный, как полотно, Инатор. Сделав два шага вперед, он наклонился, и исторг содержимое желудка прямо посреди утоптанной дороги. Застонал и прислонился к стене, с трудом борясь с обмороком. Наконец, худо-бедно совладав с собой, юноша разогнулся, вытер рот тыльной стороной ладони и только тут заметил товарищей.

– Вы умнее, – пробурчал он, выругавшись.

– Давай сюда, – улыбнулся Элаикс. – Они что, все еще говорят?

Полукровка присел на камень и невесело усмехнулся.

– Нет. Узнали все. Веселятся.

Последнее слово он проговорил, с трудом сдерживая новый рвотный позыв.

– И как, есть что интересное?

Молчун кивнул.

– Семья не тут. Дом можно ограбить. Ценностей много.

– Не тут? – Удивился Элаикс. – А где же?

Полукровка пожал плечами, давая понять, что его это совершенно не волнует.

– Наверное, он работал в Раэлине.

– И отдыхал от жены, – фыркнул бывший гладиатор.

– Отдыхал, – повторил за ним юноша. – Тогда нам повезло.

Элаикс сразу прикинул открывшуюся возможность. Дом, конечно, охраняется, но никто не задаст вопроса, если хозяин не вернется к утру. Более того, даже до следующего утра, скорее всего, будет тихо. Он готов был дать голову на отсечение, что толстяк неоднократно пропадал и не возвращался по нескольку дней кряду, пользуясь отсутствием жены и детей.

– Значит, ночью пойдем на дело, – пожал юноша плечами.

Из дома вышли Эльра с Грантаром. Тоже бледные.

– О, и вы тут, – насмешливо проговорил тимберец. – А я думал, останетесь до конца.

– Не-е, он начал творить такое, что даже нам поплохело, – сглотнув, ответил мелкий взломщик. – Философ, как закончит, обещал прибраться, а мы пока на улице передохнем.

– На фарийца я бы, может, еще и поглядела, – в тон ему заметила Эльра, – да и то не уверена. Уж больно лысый у нас суров.

Последний отчаянный рев донесся из дома, и затих.

– Все, – предположил Элаикс.

– Уху, – кивнул ему Аладан. – Кончился толштяк.

Некоторое время они сидели молча, ждали. Наконец, дверь отворилась, и на улице появился Бартих, светящийся точно натертый песком котел. Он был похож на кота, который обожрался мышами, и шел, насвистывая веселую песенку. На его плече покоился солидных размеров мешок.