На лице Анатиана отразилась сложная палитра чувств: отчаянная надежда, ужас, отвращение, радость, злоба и грусть. Трегоран постарался представить, какая же страшная борьба развернулась в сердце младшего брата, и ему стало жалко этого несостоявшегося заговорщика. В какой-то момент ему показалось, что тот предпочтет смерть, не пойдет на страшную сделку...

Но тут губы Анатиана приоткрылись, и он, выплюнув кровь, прохрипел:

- Пусть под ликом Девятерых не будет ни воина, ни мага сильнее меня!

Лица присутствующих вытянулись от ужаса, а император скороговоркой затараторил заклинание, формируя печати одной рукой, но было поздно. Тихий шепот сменился громовым раскатом, разлетевшимся под сводами дворца:

- Слово было сказано. По слову и будет!

И в этот момент император ударил! Его заклинание не выглядело столь же эффектно, как предыдущее, однако в направлении приговоренного понеслось нечто невообразимое, превосходящее самые смелые представления Трегорана о боевой магии. Это нечто, нацеленное на пригвожденного к мраморным плитам, должно было не просто убить, нет. Заклинание, принадлежавшее к пятой школе, разрушало саму душу!

А затем наступила тьма, и в голове у юноши раздался знакомый уже голос:

Эта мощь...Эта боль...Все бесполезно...

Кто ты? - шепнул - или подумал - Трегоран.

А ты? Что ты забыл в моем узилище?

Юный чародей сглотнул, это было что-то новенькое - никто из местных обитателей не спешил поговорить с ним. В основном те стремились уничтожить душу или завладеть телом.

Узилище? Кто ты?

Так близко...Чувствую...Да...

Странный голос становился все тише, и когда замерли последние его отголоски, Трегоран проснулся. Он лежал, пытаясь разобраться, свидетелем чего только что стал.

"Выходит, Анатиан успел перед самой своей гибелью заключить договор с богом Хаоса. Прямо как я", - юноша поморщился от резкого укола боли. - "И он обрел силу, в этом нет сомнений. А что потом"?

Спать совершенно расхотелось, и чародей поднялся. Выяснилось, что бессонница была не только у него - Итриада уже подбрасывала в затухший костерок новые ветки, собираясь разогревать их скудный завтрак.

- Ты проснулся? Хорошо, поедим и займемся делом.

Они не тратили время понапрасну, всерьез готовясь к сражению ни на жизнь, а на смерть. Шансов на победу - и это понимали все - оставалось немного, однако дальнейшее бегство лишь уменьшало их - пища подходила к концу, силы иссякали. От фарийцев следовало избавиться не только потому, что преследователи - и это было совершенно ясно - не успокоятся, пока не настигнут жертв, но и потому, что беглецы хотели завладеть их припасами.

Увы, но, несмотря на то, что древний город отлично сохранился, пищи в нем почти не было. Конечно, фрукты из императорского сада изрядно разнообразили унылое меню путников и притупляли голод, но Трегоран осознавал - на одних яблоках с грушами далеко уехать не получится. Следовало добыть побольше мяса и зерна. Он не сомневался, что у фарийцев в достатке было и того и другого. На худой конец, можно было прикончить пару лошадей.

Они работали целый день, а Трегоран, время от времени отправлявшийся в мир духов, чтобы проверить, где враги, сообщал новые сведения. И с каждым прошедшим часом юноше становилось все страшнее и страшнее, причем пугала его отнюдь не предстоящая драка с фарийцами, нет. Боялся юноша Еширала, было в городе нечто странное и страшное, чему не получалось дать объяснения. Его пугало и полное отсутствие безликих теней и непонятный магический барьер и последний сон и непонятное ощущение - Трегорану казалось, что кто-то за ним наблюдает.

А потому он даже обрадовался, когда остаток фарийского отряда наконец-то подъехал к городу - это было уже вечером, и уставшие беглецы, сумевшие сделать все, что хотели, заняли позиции, ожидая гостей.

План боя придумала Итриада и он, честно говоря, попахивал безумием, но более здравых идей не было, поэтому никто возражать не стал. Трегоран с Димарохом затаились на крепостной стене, а девушка спряталась в одном из домов, в окне которого призывно поблескивали золотые монеты.

Трегорана трясло.

"Опять я на стене", - подумал юноша. - "И опять должен драться не на жизнь, а насмерть".

Он бросил косой взгляд на Димароха. Актер улыбнулся и очень осторожно выглянул из-за зубца.

- Идут, - шепнул актер, натягивая лук, и Трегоран вскочил, сплетая одно из своих самых сильных заклинаний.

Столб пламени рухнул на противников, почти прискакавших к воротам, не причинив, впрочем, им никакого вреда.

Трегоран громко расхохотался и бросился бежать, буквально слетев со стены и устремившись в лабиринт городских улочек.

Он слышал, как вслед ему полетели разрушительные заклинания, и, не оборачиваясь, закрылся щитом. Юноша не знал, насколько хватит его сил, да сейчас это было и не важно! Куда важнее - бежать, пусть враги ринутся за ним, пускай подставят спины.

Крик, раздавшийся позади, говорил только об одном - Димарох попал. Спустя пару ударов сердца громыхнуло, и Трегоран вознес короткую молитву Эмм-еану, прося того защитить атериадца, который стал таким хорошим и верным другом. Громыхнуло еще раз.

"Не попали", - подумал Трегоран, и тут над его головой пронеслась самая настоящая молния.

Юноша оглянулся - пятеро фарийцев, двое из которых были магами, преследовали его.

"Многовато", - подумал он, - "но ничего, почти добежал".

Он перепрыгнул через самую обычную доску, валявшуюся посреди дороги, и повернул за угол. Враги последовали за ним, и Трегоран был готов поклясться, что видел, как один из них наступает на нее. Древнее дерево хрустнуло под ногой человека, и ловушка, установленная Итриадой, сработала: самодельное копье вылетело из дыры в стене, глубоко вонзаясь в плоть.

Громкий протяжный крик был тому подтверждением.

"Вот бы попался маг", - подумал Трегоран, оборачиваясь.

Увы, это был всего лишь обычный воин.

"Тогда вот так вам"! - злобно подумал юноша, бросая за спину хитроумное заклинание, всплывшее в памяти.

Не было взрывов, дыма или чего-нибудь похожего, просто посреди улицы выросла каменная стена, намертво преграждавшая дорогу. Трегоран ускорился, добежав до конца переулка, и остановился, переводя дух и ожидая, что же будет дальше. Лишь перестав бежать, он понял, как же сильно устал. Руки и ноги тряслись, по лицу и спине тек пот, в груди клокотало.

"Не-ет, я точно долго так не выдержу. Скорее бы уже добраться до Итриады"!

Стена рассыпалась мириадом песчинок, и за ней показались фарийцы. Трегоран, недолго думая, швырнул в одного из них огненный шар, а во второго - заклинание, останавливающее сердце. Как он и ожидал, те отбили и то и другое, почти моментально атаковав сложными воздушными чарами, которые должны были спеленать юношу и парализовать того. Трегоран был готов к этому и безо всяких проблем отразил атаку фарийских магов, после этого помахал им ручкой, и бросился бежать дальше.

"Ну где же этот поганый дом"? - думал он, задыхаясь от скорости и жадно ловя ртом воздух. - "Вот он"!

Юноша нырнул в широко распахнутую дверь, и, пробежав насквозь, резко метнулся вправо. Итриада уже была тут, держа меч наготове. Она кивнула Трегорану, и тот принялся творить сложное боевое заклинание, которое наверняка могло пробить защиту преследователей.

Первый появился в дверном проеме, когда молодой чародей почти закончил. Ему оставалось сотворить несколько последних пассов, и...

Итриада, не раздумывая, опустила меч, и голова человека покатилась по земле, но саму девушку отшвырнуло неведомой силой - маг, находившийся позади, действовал не раздумывая.

"И очень шаблонно", - подумал Трегоран.

Точно также атаковал девушку фарийский колдун, удерживавший выход из умирающей Батерии. И ему это не пошло на пользу.