Маккей, как истинный джентльмен, сразу изменил выбор оружия в пользу пистолетов. Подсыпая соль на рану, он предложил, что выступит с колесцовым пистолетом против любого современного пистолета по выбору Чипа. На любой дистанции, избранной американцем.

      К этому моменту участники начали постепенно трезветь. К этому моменту Алекс был уже в холодной ярости. А Чип нет. Юный Чип, с опозданием, понял, что бахвальство бывшего капитана футбольной команды средней школы не могло сравниться с обдуманным намерением профессионального солдата.

      Колесцовый пистоль против современного пистолета? На любой дистанции? Принимая во внимание характер участников, исход был бы предрешен.

      - Он хочет меня убить! - завопил Чип.

      В огромной толпе, заполнявшей заведение к этому моменту, тут и там раздались недоброжелательные комментарии. Многие из них - сыпя соль на раны оскорбленного самолюбия - исходили от американцев, находившихся в толпе. "Скатертью дорожка" был особенно популярен. Наряду с "не можешь - не выдрючивайся" и "семь раз отмерь".

      К моменту появления Дэна Фроста, в толпе принимали ставки в пользу шотландца. Но Дэн немедленно прекратил все это. Городские законы, пояснил он, запрещают дуэли.

      Макей, будучи неизменно законопослушным человеком, сразу же предложил перенести поединок в лес, за пределы городской черты. Ставки в ещё большей степени склонялись в его пользу.

      Но тут появился Майкл и внес поправку в закон. Запрет дуэлей, и точка. На всей американской территории.

      - Как скажете, мой господин, - был ответ Маккея. Сухо поклонившись, он вышел вон, так и не взглянув на своего бывшего противника.

      Противник, со своей стороны, провел следующие несколько дней в попытках добыть честь (если не славу) из своего участия в этой истории. Безуспешно. Даже его ближайшие друзья по футбольной команде не поддержали его.

      - Хорош херню пороть, - сказал Кенни Уошоу, бывший нападающий школьной команды. - И, заодно, повзрослей уж, наконец. Иначе быть тебе говночерпием до конца твоих дней.

      - Сколько уж их у тебя осталось, - добавил бывший защитник по имени Стив Эрли. И немилосердно добавил: - А осталось их совсем немного, если ты продолжишь наезжать на парней, которые носят сабли и проводят часы в зубоврачебном кресле без обезболивания. И неважно, какой у них рост и телосложение.

*** 

      Симпсон, тот, конечно, постарался создать проблему из "дуэли". Ещё один пример беззакония, спровоцированного режимом Стирнса!

      Но попытка провалилась. В конце концов, никто не пострадал, если исключить синяк под глазом Маккея. И, опять-таки, Симпсон недооценил свою аудиторию. Местный обыватель имел свое понятие о справедливости - юмористическое, но вместе с тем мрачное - и их симпатии явно склонялись на сторону того забияки, который показал местному хулигану, кто есть кто и что к чему.

*** 

      Кроме того, этот скандальчик померк перед новостью о прибытии представителя клана Абрабанелей из экзотического и далекого Стамбула. Половина города вышла на улицы, чтобы приветствовать его. Ну, американская половина.

      Некоторые из них, конечно, присутствовали там в качестве официальных лиц. Но большей части толпы, вообще говоря, были до лампочки высокие вопросы финансов и внешней политики. Один, и только однин вопрос, занимал их умы.

      Запасы кофе в супермаркетах Грантвилля были исчерпаны еще две недели назад. К ужасу американцев выяснилось, что здесь и сейчас кофе был почти неизвестен. По сути, он мог быть приобретен только в одном месте.

      Турция.

      Так, несколько растерянный дон Франсиско Наси обнаружил, что первым, чем ему пришлось заняться по приезде, стали переговоры об организации торговли кофе.

*** 

      Не то, чтобы его это сильно сбило с толку. Франциско был моложе других недавно прибывших в Грантвилль представителей семейства Абрабанель. Ему только что исполнилось двадцать шесть. Однако вскоре стало ясно, что он в полной мере унаследовал таланты не только своего деда, но и прославленного матриарха семьи, доньи Грасии Мендес, создательницы состояния этой ветви Абрабанелей.

      В течение недели после его прибытия, в ходе почти непрерывных переговоров с Майком и комитетом, Франсиско твердой рукой направлял делегацию представителей семейства Абрабанелей. Возможно, из-за того, что он был воспитан в мусульманской Турции, Франциско гораздо меньше, чем Моисей или Самуилм опешил от несомненно диковинного характера американцев и их нового общества.

      - Кого это волнует? - вопросил он. Худощавый симпатичный молодой человек изучал лица других евреев, собравшихся в гостиной Ротов. Сами Роты отсутствовали. Они решили, что вежливость требует дать Абрабанелям возможность обсудить семейные дела в узком кругу.

      Какое-то мгновение Франциско смотрел на Ребекку. Можно даже сказать, что в его взгляде мелькнула слабая тень. Даже в далеком Стамбуле прослышали о красоте и интеллекте дочери доктора Бальтазара. Кроме всего прочего, семья ещё и предписала Франциско найти себе в этом путешествии невесту.

      Но, если эта тень и была на самом деле, она мгновенно исчезла. Несмотря на свою молодость, Франциско был уже опытным дипломатом и подающим надежды политиком, а не влюбленным пастушком. Он никогда испытывал проблем с тем, чтобы посмотреть правде в глаза. И сидящий в нем хладнокровный ученик Макиавелли видел и другую сторону вопроса. Американцы скоро будут связаны с ними кровными узами, в дополнение к торговым и дипломатическим контактам. Франциско верил в узы крови так же непоколебимо, как он верил в восход солнца. В конце концов, они столетиями поддерживали его семью на плаву.

      - Посмотрите в лицо реальности, - сурово сказал он. - Где еще, после династии Альморавидов в Сефараде, нам делали такое предложение?

      Он потянулся к своей чашке и отхлебнул драгоценный кофе, который он привез с собой.

      И после паузы: - Нигде. Даже в Османской Империи. Как вы знаете, наши дела во владениях Оттоманов идут хорошо. Очень хорошо. Но даже там мы до сих пор живем только по милости султана. - Он щелкнул пальцами. - Новый же султан...

      Он оставил предложение незаконченным. Продолжать не было необходимости.

      - Есть же время и для смелости, - заявил он. - Сейчас и наступило такое время.

      Он обратился к Моисею, который оказался самым нерешительным из всех представителей разных ветвей семьи. Это было неудивительно. Его ветвь семья жила в логове Габсбургского зверя.

      - Вы можете оставаться в тени, - заявил Франциско. - Американцы, в любом случае, не пытаются получить товары из католических областей. Только кредит - который вы легко можете предоставить и втайне от всех.

      - Они настаивают на абсурдно низком проценте по кредиту, - проворчал Моисей.

      Ребекка начала было говорить, но ее отец заставил её замолчать быстрым касанием ее руки и предостерегающим взглядом. Позволь Франциско самому разобраться с этим. Ты не беспристрастна в этом вопросе, и все это понимают.

      Франциско допил кофе и пожал плечами.

      - Ну и что? Примите их предложение, раз такое дело. Инвестируйте. Я и сам намерен сделать это. Мы достаточно долго были только ростовщиками.

      Моисей и Самуил обменялись нерешительными взглядами.

      - Это все... так не принято, - пожаловался Самуил.

      - Да, так не принято, - ответил Франциско. И резко: - Принято, когда евреи одалживают деньги владыкам или выступают в роли откупщиков налогов или арендаторов для аристократов-христиан. А затем, когда князья покончили с их войнами или крестьяне восстали - евреев делают козлами отпущения.

      Он поставил чашку на стол с такой силой, что чуть не разбил блюдце.