- Ну тогда позаботься, чтобы он был в пятистах ядрах от тебя, когда ты ему будешь об этом рассказывать.

      Тон последующих слов Джулии никто не назвал бы писком. Скорее, наоборот. Джеймс утешал себя мыслью, что он, как и полагалось обязанностью врача, вообще-то крепил дух своего пациента. Ну, по мере сил.

*** 

      Вскоре после этого он пригласил Ребекку в ту же самую смотровую.

      - Джулия, кажется, не в духе, - заметила она. - Что-то случилось?

      Губы Джеймса дрогнули.

      - Ничего серьезного.

      Он помог ей устроиться в кресле.

      - Уф! - вздохнула Ребекка. Она быстро улыбнулась врачу. - Спасибо. Я чувствую себя такой неловкой.

      Она сверху вниз посмотрела на свой живота.

      - Философски, я не одобряю этого, - произнесла она. - Это кажется таким глупым способом решения данной проблемы. К тому моменту, когда женщина наконец-то привыкает к своему новому состоянию, всё заканчивается. - Ее темные глаза потеплели: -Уже скоро.

      Джеймс кивнул.

      - От шести до восьми недель. Для первой беременности мы не можем уверенно говорить.

      Ребекка подняла голову, улыбаясь.

      - Мы не теряли времени, Майкл и я, не так ли? - Она замолчала, тихо смеясь. - Это будет такой скандал! Ребенок родится всего через семь месяцев после того как мы поженились.

      Казалось, что эта мысль совершенно её не беспокоила. Ни в малейшей степени. Джеймс усмехнулся.

      - Такое впечатление, что в последнее время происходит немало подобных событий.

      Ребекка не понадобилось больше двух секунд, чтобы понять, что имел в виду доктор. И движением, имевшим сверхъестественное сходство с жестикуляцией Джулии, закрыла рот ладонью.

      Она тихонько засмеялась. Забулькала.

      - Бедный Алекс! - пробормотала она сквозь пальцы. И сложила ладони воронкой вокруг рта. - Джулия убьет его, - прошипела она.

      Джеймс развел руками.

      - О женщины! Я в принципе не могу понять вашу логику!

      Он проковылял к своему собственном креслу и, тяжело рухнув в сиденье, уставился на Ребекку.

      - Вас не затруднит объяснить логику ваших рассуждений?

      Ребекка опустила руки на колени. Ее лоб наморщился.

      - Разве это не очевидно? Джулия будет убеждена, что Алекс будет зол на нее. Я совершенно уверена, хоть и не в курсе деталей, имейте в виду, но я знаю Джулию - что это она убедила его не опасаться возможной беременности.

      Пальцы Ребекки перебирали ее локоны, она размышляла.

      - Да, несомненно, всё именно так и было. Алекс - слишком джентльмен, чтобы принуждать её к этому. Она была соблазнительницей, а не соблазненной. После этого...

      Размышления, размышления.

      - Конечно, это же очевидно. Она скажет Алексу, будучи уверена, что он выйдет из себя от этой новости. Вы же знаете Джулию! К тому моменту, когда она ему сообщит эту новость, она приведет себя в состояние ярости, потому что она будет убеждена, что Алекс будет зол на нее. Она будет подобна заряженному ружью с взведенным курком. Алекс, конечно, скажет что-то не то. В данной ситуации мы можем быть уверены в этом, так как все, что он скажет, будет неправильно, с точки зрения Джулии. И тогда...

      Она сияла.

      - Логика безупречна. Джули его убьет. Надеюсь, конечно, она ограничится словесным убийством. Потому что, опять же, надеюсь, она не станет сообщать ему эту новость с пятисот шагов.

      Увидев выражение лица врача, Ребекка нахмурилась.

      - Что-то случилось, Джеймс?

      Николс покачал головой.

      - Нет. Я просто рад, что вы на нашей стороне. - Он щелкнул пальцами. - Ну, натуральный Ришелье!

*** 

      Гретхен наклонилась над кроватью и поцеловала Джефффа в лоб. Она чувствовала, что лоб под её губами просто пылал, но не была обеспокоена. Самое страшное было позади.

      Джеффф открыл глаза. Улыбаясь, Гретхен села на кровать и склонила к нему голову. Ее губы раздвинулись.

      Голова Джефффа дернулась в сторону.

      - Не надо! - запротестовал он. - Ты рискуешь поймать...

      - Ничего страшного, - прошептала она. Она взяла его лицо в свои сильные руки и повернула к себе. Последовавший за этим поцелуй был нежным. Но он был долгим, и ни в малейшей степени, не платоническим.

      - Ничего, - прошептала она. - Ничего страшнее лихоратки. Я только што от токтор Николс. Он сказать мне, что у тебя есть ни один из симптомов чумы.

      - И даже с учетом этого...

      Джеффф пытался оттолкнуть ее. Он был слишком слаб, чтобы успешно решить эту задачу. Его жену нельзя было легко оттолкнуть.

      - Грипп - это тоже достаточно плохо, Гретхен! У тебя нет иммунитета к нему, который есть у меня!

      Она медленно поднялась и пожала плечами. Гретхен поняла медицинскую логику в словах мужа. Доктор Николс очень подробно ей объяснил. У людей ее времени не было иммунитета к штаммам заболеваний, принесенных теми, кто родился в будущем.

      Она начала раздеваться. Гретхен поняла логику, но она не была с ней согласна. У нее были свой взгляд на такие вещи, который был гораздо более жестким и прагматичным. Намного более.

      - Ну так, значит, лучше, если он у меня появится, - прошептала она. Обнаженная теперь, она скользнула под простыни и прижалась к мужу. Ее движения были нежными, осторожными. Но они были не более платоническими, чем предшествовавший поцелуй. С тех пор, как Джеффф подхватил грипп двумя днями ранее, она была вынуждена спать с детьми. Ее муж настаивал на этом. Теперь же она почти утонула в ощущении соприкосновения их тел.

      Джеффф попытался возразить еще раз, слабо и нерешительно. Гретхен положила руку ему на рот.

      - Молчи, - прошептала она. - Я подхватить эта болезнь рано или поздно, так или иначе. Почему бы не так?

      Джеффф вздохнул и закрыл глаза. Его опасение за здоровье жены воевало с желанием близости с ней. Желание выиграло. Он обнял ее и привлек еще ближе.

      - О, да, совсем забыть... - пробормотала Гретхен несколько минут спустя. - Я должна ещё кое-что сказать. Доктор Николс сказать мне, что я есть немножко беременна.

      Глаза Джефффа выскочили из орбит.

      - Ну что еще, муж? Ты снова беспокоиться? Такое бывает, знаешь ли. - Она прижалась к нему потеснее. - Я все быть в порядке, и ребенок тоже. И ещё одно - по крайней мере, это не будет скандал. Наш ребенок не родится в сомнительное время.

      Она усмехнулась.

      - В отличие от некоторых других, я подозреваю.

*** 

      Капитан Гарс гнал своих людей ещё долго после захода солнца. Он смягчился не раньше того, как исчез последний проблеск света, и лес по-ночному почернел.

      - Разбивайте бивуак, - прорычал он, слезая с коня. Его движения были скованными от одеревенения и усталости. Последние два дня были жестоким испытанием, принимая во внимание то, как настойчиво капитан подгонял погоню. И если его люди и думали, что погоня четырехсот кавалеристов за двумя тысячами выглядит несколько странно, то держали свои мысли при себе. Капитан Гарс был не из тех, кто прислушивается к голосу разума.

      - Костры не разжигать, - приказал он. - Мы преследуем не кого-нибудь, а хорватов. Ешьте всухомятку.

      Ни один из его солдат не жаловался. Капитан Гарс был, ко всему прочему, не из тех, кто выслушивает жалобы. И кроме того, он так же, как и они, ел всухомятку и спал на голой земле.

      Когда его отряд расположился на ночлег, Андерс Юнссон подошел к нему. Капитан сидел на одеяле, глядя в пустоту.

      - А завтра, капитан? Что тогда?

      Капитан Гарс поднял голову.

      - Завтра мы поднимемся до рассвета. Нельзя терять времени. Хорваты доберутся до Грантвилля к десяти утра, самое позднее.