Ваза. После своего вступления на престол в формально незаконном возрасте семнадцати лет - это стало возможным благодаря специальному постановлению риксдага, парламента Швеции, разработанному и пролоббированному Оксеншерном - Густав II Адольф согласился на компромисс, в рамках которого были восстановлены некоторые привилегии аристократии. И он сдержал свое обещание. В отличие от своего деда, который поддерживал простолюдинов, Густав II Адольф обычно назначал на высокие посты только дворян. Тем не менее, несмотря на внешние уступки, реальность осталась прежней. Власть династии опирались на народ Швеции, а не ее аристократию, и первый знал это так же хорошо, как и вторая.

      Ваза...

      - Решено, - заявил король. - Тюрингия будет оставлена в покое. Пусть сами управляют своими собственными делами. Если Вильгельм и - ха-ха! - Бернард смогут с ними договориться, отлично. Но это их дела, а не наши. Я не пошлю ни одного солдата для того, чтобы обеспечить возвращение Саксен-Веймарам их владений.

      - У нас уже есть войска в тех местах, - отметил Торстенссон мягко.

      Густав вскинул на него взгляд.

      - Маккей? - он пожал плечами. - Несколько сотен кавалеристов.

      Спенс начал было говорить. Король бросил на него быстрый взгляд, и шотландский генерал закрыл рот.

      Взгляд короля упал на Оксеншерна. Озвучив свое решение, Густав решил подсластить пилюлю.

      - Я лично поговорю с Вильгельмом, Аксель, - сказал он. - Я дам ему мои заверения, что, независимо от того, что происходит в Тюрингии, я не отрину семью Саксен-Веймар. - Он жестко усмехнулся. - Кто знает? Вильгельм, в отличие от своего младшего братца, достаточно прозорлив, чтобы понять, что, в конце концов, титул герцога крохотного герцогства - не самая высокая цель, к которой человек может стремиться в этом мире.

      Он хлопнул в ладоши, объявив, что меняет тему разговора. Хлопок превратился в ещё одно потирание ладоней. Чтобы защититься от холода, конечно. Но это движение ещё и выразило большое удовлетворение. Так потирает руки мастер, созерцающий только что созданный им новый шедевр.

      - А теперь, господа - Тилли! В последнем донесении упоминается, что старик снова зашевелился. Он вышел из Нордлингена и движется в сторону Горна, расквартировавшегося в Бамберге. Валленштейн, тем временем, также вернулся в дело.

      Торстенссон засмеялся.

      И дело крупное! Когда ещё в истории наемный генерал получал такой контракт? Интересно, кто теперь император, а кто лакей?

      Остальные генералы вторили его смеху. Совсем недавно до них дошли новости об условиях, который поставил Валленштейн, когда откликнулся на исходящую от императора мольбу о помощи. После Брейтенфельда Габсбурги были в отчаяннии, и Валленштейн сполна это использовал, торгуясь с имперским двором. Чешский генерал получил официальный указ императора, что он является верховным главнокомандующим всех вооруженных сил Империи. Валленштейну было также предоставлено право властвовать над всеми имперскими территориями, которыми правили враги Фердинанда, в том числе право конфисковать земли и поступать с ними по своему усмотрению. Это означало добычу в невиданном доселе масштабе для всех его офицеров. В случае победы, наемники и авантюристы могут в одночасье превратиться в дворян. И почему бы и нет? Кто, как не сам Валленштейн, подал тому пример, в первые годы войны?

      Густав продолжал.

      - Все донесения сходятся на том, что Валленштейн собирает новую огромную армию. Вы можете себе представить, что за волки собираются под его знамя!

      Генерал Тотт хмыкнул.

      - По сравнению с ними головорезы Тилли будут смотреться сборищем невинных ягнят.

      Король кивнул.

      - Когда эта армия наконец-то сдвинется с места, они будут разорять все на своем пути. Но они никуда не двинутся ещё несколько недель. Я предлагаю в первую очередь разобраться с Тилли.

      Он начал отдавать распоряжения, переводя взгляд по очереди на каждого из своих подчиненных.

      - Аксель. Я хочу, чтобы ты вернулся в Эльзас. У нас там достаточно сил, чтобы испанские Габсбурги не вообразили невесть что. И возьми Бернарда с собой. - Он засмеялся, увидев гримасу отвращения на лице Оксеншерны. - Прошу тебя! В конце концов, он действительно очень способный военачальник. И я бы предпочел, чтобы он был там, а не нудил бы здесь о своей драгоценной Тюрингии.

      - Которую он вообще не удосужился посетить за многие годы, - пробормотал Торстенссон.

      Король повернулся к Торстенссону, как будто низкий голос того послужил ему сигналом.

      - Леннарт, ты остаешься со мной на протяжении этой кампании. Тилли будет пытаться задержать меня на переправах через притоки Майна, чтобы замедлить мое наступление вверх по течению. Ариллеристам будет много работы по расчистке подходов к переправам.

      Молодой артиллерийский генерал нахмурился.

      - Мои орудия уже довольно сильно изношены, Ваше Величество, - недовольно сказал он. - А арсеналы и пушечные мастерские в этих благословенных Рейнских архиепископствах - просто насмешка над здравым смыслом.

      Спенс прочистил горло. Король, казалось бы, проигнорировал звук, если не считать того, что его следующие слова были произнесены чуть более торопливо.

      - Не волнуйся об этом. Кажется, я нашел нового поставщика артиллерийских орудий. И надеюсь получить новые пушки в течение ближайшего месяца-двух. Те, что у вас сейчас есть, не должны прийти в негодность за это время.

      Торстенссон кивнул. Следом король обратился к генералу Тотту.

      - Возвращайтесь на Везер. Следите за Паппенхаймом. Наши саксонские союзники помогут вам с этим без излишних напоминаний.

      Ещё один утвердительный кивок. Затем Банеру:

      - Юхан, я хочу, чтобы ты вернулся обратно на Эльбу. Кроме всего прочего, это предохранит наших прусских друзей от откровенной измены. Но ты мне там нужен ещё и на случай, если поляки решат половить`рыбку в мутной воде, или Валленштейн решит пойти прямиком на Саксонию.

      Отдав не терпящие отлагательства приказы, король вернулся к потиранию рук.

      - Вот пока и все. - Поворачиваясь в сторону Спенса: - Не могли бы вы задержаться на минуту, Джеймс?

      Сигнал был достаточно ясен. В течение нескольких секунд все шведские офицеры разошлись, торопясь приступить к исполнению новых приказов.

      Густав молча смотрел на сэра Джеймса Спенса. Шотландец занимал особое положение в армии короля. Он был, одновременно, послом Швеции в Англии, английским послом в Швеции и, в дополнение к этому, одним из высших военначальников Густава. Множество должностей, занимаемых шотландцем по совместительству, указывали на большое уважение короля к этому человеку, но главной из этих функций были обязанности военачальника. По правде говоря, дипломатические контакты между Швецией и Англией были не такими уж активными. Остров, несмотря на официальный протестантизм, придерживался отстраненной и нейтральной позиции по отношение к войне, бушевавшей на континенте.

      В конце концов, сэр Джеймс Спенс был человеком Густава Адольфа. Как и у большинства шотландцев на шведской службе, игравших большую роль в королевской армии, верность Спенса была очень личной. В отличие от шведских офицеров, Спенс не имел семейных или классовых связей, которые могли бы повлиять на его лояльность по отношению к шведской короне. По этой причине, Густав часто поручал ему задания, носившие деликатный политический характер.

      - Я обеспокоен продолжающими поступать обвинениями в колдовстве, - заявил Густав настойчиво. И отмахнулся. - Да, да, Джеймс, я понимаю, что сообщения поступают из ненадежных источников. По большей части. Но я по-прежнему обеспокоен. Слишком уж много таких сообщений.

      Сэр Джеймс пожал плечами.

      - А чего вы ожидали, Ваша Милость? Не думаете же вы, что католические наемники, разбитые горсткой шотландцев и их американских союзников, будут рассыпаться в похвалах доблести своих противников, проявленной теми на поле битвы? Обвинить их в колдовстве проще всего. И такое обвинение труднее всего опровергнуть.