Согласно одному из библейских апокрифов, сначала было Слово. Потом появилось Чувство, из которого возникла Эмоция, чья бьющая через край энергетика родила Рифму. Ее появление спровоцировало Адама стать Поэтом, чтобы иметь возможность объясниться в любви к Еве. С течением времени дочери Евы обрели уверенность в себе и, не захотев ждать милостей от природы, первыми стали формулировать слова признания своим возлюбленным мужчинам. Если материальный мир превращает людей в бездушные механизмы или в биороботов, то задача поэта – совершить обратную магию, возвратив зомби первоначальный человеческий облик. Есть надежда, что поэт Евгения Васильева – особенно с учетом ее опыта пребывания на перекрестке терний и звезд – с честью и присущим ей изяществом справится со своей судьбоносной задачей. Аллилуйя «Аллилуйя власти и Господу!» – Тихо я в тишине прошептала. Аллилуйя моим сновидениям, Что когда-то беду предвещали. Аллилуйя земному и высшему, Что веками волхвы прославляли. Аллилуйя трагично погибшему Во спасенье души, ради рая. И хвалила я так, и молилась я, И читала я книги божественные. И в окне моем полыхала свеча, Как пред чадом своим горит женщина. Аллилуйя страданьям, что Бог послал Слишком ровной судьбе в назидание. Аллилуйя, что ворон мне вслед прокричал Рваным хохотом – для воспитания. «Ты самый лучший на моей планете…» Ты самый лучший на моей планете. Ты самый светлый, яркий человек. Ты добрый, как бывают только дети, И нежный, будто свежий белый снег. Твоя любовь хранит меня святая, Оберегает от земных невзгод. И даже ангелы твои, я знаю, Хранят меня от всех мирских забот. Ты самый лучший, ты звезда вселенной. Тобой гордится даже небосвод. Ты самый умный, самый сокровенный – Таким бывает счастье у ворот. Ты сильный, как бывают только горы, И гордый, как их статный вольный вид. Ты мудрый, как старинные узоры На побережье из земных обид. Колокольчик А я колокольчик, я звонкий и яркий Во все времена и погоды. Я звук корабельный, я звук своевольный – Веселый и чистый, раздольный. Щебечут мне птицы и мачты кивают, И солнце мне ласково светит. А я колокольчик и мне безразлично Все тусклое на планете. И бури, и ветры, и штили, и зной – Все вынесу, все понимаю. Ведь я колокольчик, я радость питаю, И этим я мир услаждаю. А как бы хотелось мне петь под гитару, Под скрипки протяжные звуки. Но я колокольчик, я просто летаю Меж маленьких синеньких тучек. Февраль
Поздней зимою я родилась. Было то ночью, первый был час. Февраль жег морозом снега стога, И Питер с Невою баюкал меня. Чудесное время – зимы холода, Воздушные санки, льда города, Снежинки узором кокеткой кружат, И стекла морозной картиной глядят. Я помню подробно, как холил меня Февраль своевольно во все времена. Меня он ласкал своей новизной, В окошке рисуя узор озорной. И город одел он в пушистый тулуп, Чтоб город на время смог крепко заснуть. А в городе я проживала, росла И зиму любила, и лето ждала. И родина сладкой мне негой была, Когда в феврале расцветала зима. Трескучая радость поземкой мела, И зимняя сказка букеты плела. И я до сих пор мороз тот люблю, Как пчелы нектара живую росу. И я до сих пор февраля красоту Считаю роскошной, как счастья звезду. Но что-то забыл обо мне мой февраль, Не помнит, не любит, не гонит печаль. Быть может, его я обидела чем? И все ж буду ждать от него перемен. Детство Детство мое в любви проросло. Свежей трава весною была. Мама плела мне косу всегда. Всегда целовала меня и ждала. Ребенок была я совсем не хмурной, Совсем не пугливый, всегда озорной. А я все мечтала и долго ждала, Что вырасту я и уеду – туда. Куда – я не знала, я там не была, Но все почему-то хотелось туда! А детство мое очень славное было, И солнце меня, как пшеницу, растило. Под солнцем росла я, как та бузина, Как яркая ягода, словно весна. И счастлив был дом мой, и счастлива я, Но все же мечтала: «Уеду! Туда!» Вот стала большой я, умчалась туда. Зачем – непонятно – из детства ушла. Зачем я мечтала быть взрослой, большой? Теперь я мечтаю о детстве своем. Хочу я туда, где по пояс трава, Березы в сережках и млеет листва, Где я в босоножках на ветках сижу И спелые яблоки жадно грызу. Здесь все меня любят и славно поют, И гольфы в полоску меня выдают. Пусть даже разбиты надежды мои, Мечтаю увидеть я детства цветы. |
