Он поцеловал Арсения в ухо, прикусил мочку, перешел на шею и, легко покусывая кожу, начал снова спускаться вниз. Арсений стоял окаменев, Макс опустившись на колени и ущипнув легонько его за ягодицу, сказал:

- Ну же, расслабься. Выйдем из ванной, я тебя с интернетом познакомлю.

Потом, обхватив его одной рукой за бедра, а второй за член у основания, спросил:

- Готов?

- Нет!

Но Макс только усмехнулся и лизнул головку. Если до сих пор Макс ощущал неуверенность в себе по отношению к Арсению, то теперь все смыло желанием доставить тому удовольствие во чтобы то ни стало. Вспоминая, что ему самому нравится, Макс облизывал и целовал головку, играл с уздечкой, проходился языком по стволу вверх и вниз, чуть сжимал пальцами мошонку, ласкал языком бархатистую кожу яичек. Он втянул член неглубоко в рот и, прижав его к верхнему небу, интенсивно пососал. Для, вцепившегося ему в волосы, Арсения это стало последней каплей, он закричал и Макс почувствовал, как напрягся его член у него во рту и отстранил голову, понимая, что вряд ли сможет проглотить это. В тот же миг белая струя выстрелила ему в лицо, он засмеялся и яростно задрочил свой каменный член, буквально через несколько секунд кончив и обхватывая шатающегося Арсения обеими руками. Тот был в полном неадеквате, тяжело дышащий, с закрытыми глазами. Макс сполоснул руку и плеснув воды в свое лицо, вылез из ванной и, закутав Арсения в большое полотенце, отнес его в комнату и усадил на диван, сам присев на корточки рядом:

- Ну как ты?

Арсений открыл глаза и с неописуемым выражением посмотрел на Макса:

- И часто ты так ласкаешь кого-то в постели?

Тот поперхнулся:

- Ну, ты…, - матюкаться на Арсения сейчас не хотелось, то есть хотелось, но язык не поворачивался, - вообще-то ты первый. Знаешь ли, до тебя я не встречался с парнями в этом смысле, меня они как-то не привлекали. Да в принципе, не привлекают и сейчас, это вот ты такое исключение. До тебя я и не догадывался, что могу быть би.

- Кем?

- Вот что, - с тяжелым вздохом сказал Макс, вставая, - сейчас завтракаем, потом я знакомлю тебя с ноутом, и ты сидишь разбираешься во всех интересных тебе вопросах, пока я съезжу к маме, отвезу стирку.

Последние слова привели Арсения в себя, он вскинулся:

- Что? Ты хочешь, чтобы твоя мама стирала мои трусы?

- Нет, конечно, стирать будет стиральная машина. Так что давай, собирай свои вещички, пока я оденусь и приготовлю завтрак.

Понимая, что в любой момент их могут разлучить, Макс решил, пока Арсений еще с ним, отпроситься с работы. Отпуск ему положен еще не был, но он рассчитывал, что удастся взять несколько дней за свой счет. А если нет, то всегда можно уволиться.

После завтрака Макс включил ноутбук. Понимая, что Арсению с непривычки будет тяжело, он пошел в коридор разыскивать свой рюкзак, набитый всякими нужными мелочами:

- Подожди, у меня где-то мышка была. Тебе с ней проще будет.

- Мышка? – брови Арсения поползли к волосам.

Макс подключил мышку, попробовал, как она ходит по постели:

- О, нормально, ну смотри: вот браузер, здесь можно найти любые сведения, что тебя интересуют.

Показывая и рассказывая, как открывать вкладки и искать информацию, Макс нагуглил несколько сайтов гомосексуальной направленности, один с вполне откровенными картинками.

- Ну вот, - пламенея, словно мак, сказал он, - я пойду собираться, а ты сиди, читай, знакомься. Просто переключайся с вкладки на вкладку или поищи еще что-нибудь.

Арсений, боясь встретиться взглядом с Максом, пробормотал:

- Захвати постирать мою рубашку, пожалуйста.

- Не думаю, что твою рубашку можно стирать в стиральной машине, - задумчиво сказал Макс, - скорее она нуждается в ручной стирке опытной прачкой. Так что, извини.

Стоило Максу скрыться за дверью, как Арсений набрал в поиске "Ярослав Бартенев" и полтора часа просидел выискивая все новые и новые для себя факты про семью, бизнес, даже про самого себя. В некоторых статьях возникали вопросы, где же наследник – оставшийся в живых сын Ярослава Бартенева, почему после трагедии никто его не видел, что задумал его опекун, а также временный преемник всего бизнеса. Вопросы мелькали вскользь, ответов на них не было, но они почему-то не возникали вновь, видимо, дядя затыкал кому нужно рты. Дома, конечно же, были альбомы с фотографиями семьи, но здесь Арсений обнаружил много новых снимков и даже записи интервью с отцом. Было так странно слышать его голос, он ведь его совсем не помнил. И он решил, что если это будет в его силах, больше дорогих ему людей он терять не будет. Арсений вытер слезы, встал прошел в ванную умыться, потом попил на кухне воды и, чтобы отвлечься и прийти в себя, решил посмотреть сайты, оставленные ему открытыми Максом.

Да уж, сегодня день оказался чересчур информативным, как в плане практики, так и в плане теории, не считая новых сведений о семье. С пылающим лицом и легким напряжением в паху, Арсений опустил крышку ноутбука и лег, пытаясь осмыслить только что увиденное и прочитанное про однополую любовь. Кое-какой вывод он мог сделать и сейчас: Макс ему нравился и очень сильно, и не только, как человек, который помог ему – незнакомцу тогда в трудную минуту, но и привлекал как красивый парень, даже можно сказать, возбуждал. Стоило вспомнить, что происходило в ванной: синие глаза, глядящие на него снизу, движения языка на своем члене, как Арсению захотелось куда-нибудь спрятаться с головой. Неужели это он вел себя так бесстыдно, стонал и кричал во все горло? Да он же теперь не сможет смотреть Максу в глаза! Но тем не менее, услышав движение ключа в замке, поспешил в коридор, где входивший Макс встретил его сияющей улыбкой и быстрым поцелуем в губы.

- Возьми, - Макс протянул отпрянувшему Арсению пакет, - мама обед передала, неси на кухню, я пока с вещами разберусь.

Пока Макс вынимал и сортировал стирку, Арсений сервировал на кухне стол.

С неохотой шеф отпустил Макса до конца недели за свой счет и даже пообещал отцу ничего не говорить, но если хозяин спросит, то врать он ему не будет, так что пусть Макс сам разбирается с ним.

Теперь оставалось только не потратить эти дни зря, провести их как-то попродуктивнее. Правда, сейчас не зря проведенное время ассоциировалось у Макса с Арсением и постелью, и он видно так голодно взглянул на того за обедом, что Арсений весь сжался и захлопал глазами.

Дни потянулись тягуче как мед, в чувственных откровенных ласках, поцелуях, ах, как же Максу нравилось обцеловывать это гладкое тело, безупречную сливочную кожу, зарываться руками в шелк его волос, и как ни странно, делать ему минет. Это стало каким-то ежеутренним и ежевечерним ритуалом: у Макса получалось все увереннее, а Арсений перестал зажиматься и теперь любые ласки принимал совершенно раскованно со стонами и всхлипами, чем заводил Макса еще сильнее. Но переходить к чему-то более серьезному Макс пока опасался, хотя очень хотелось, хотелось до боли в яйцах, до черных точек перед глазами, до сжатых кулаков. Он иногда боялся, что не выдержит и накинется на это соблазнительное тело, маняще раскинувшееся перед ним. А ночи стали еще слаще, теперь, когда можно было спать, переплетясь руками и ногами, целуя друг друга, аж пока не проваливались в сон.