Адам и не подозревал о произведенном впечатлении. Держать себя в форме он привык просто потому, что нравилось двигаться после долгих работ с растениями – то внаклон, то на корточках. По спортзалам ходить было некогда, а потому беговая дорожка и гантели стали отличной альтернативой. Забавно, но Донна тоже иногда забиралась на движущееся полотно и шагала с целеустремленным видом, упорно переставляя лапки в пушистых «штанах».

После краткого обсуждения было решено идти в «Шоколадницу», там и мороженое, и горячий шоколад, и кофе-гляссе, и пирожные разные, и прочие сладости на любой вкус.

Вкус у Женьки в этом плане был совсем непритязательным, но, глядя на то, что заказывает Адам, он вдруг тоже разохотился. И было еще кое-что, замеченное Женей почти без удивления. Практически переставший заикаться Ад мог поддержать беседу на любую тему – от проблем стихотворных переводов до освоения астероидов. Насчет лучшей песни у Битлз они сошлись, а вот по поводу содержания зверей в зоопарках их мнения были диаметрально противоположными…

Адам рассказывал о своей семье, старательно обходя вопросы семейной жизни Евы, вспоминал интересные случаи на учебе в универе, а потом остроумно и доходчиво прочитал целую лекцию о политической обстановке в Мозамбике. Такого кругозора, в общем-то, наверное, и стоило ожидать от парня весьма ботанского вида, но чтобы вот так - иметь свое мнение обо всём!

Женя слушал и млел. Такой уверенный, независимый парень с широкими взглядами и деликатным отношением к людям. Мечта просто.

Именно этот вечер в «Шоколаднице» расставил всё по местам – Евгений влюбился. Вот так, просто. Влюбился и всё.

После кондитерского праздника живота домой пошли через парк. Они брели по аллее, и даже молчать с Адамом было здорово. На скамейке, подальше от солнца, в глубокой тени деревьев сидела парочка и страстно, не замечая никого вокруг, целовалась взасос. Женька смешался почему-то и искоса глянул на Ада, тот шел, опустив голову.

- О чем думаешь? – спросил Ев негромко.

Он робко протянул ладонь и коснулся ею кисти парня. И тут же получил встречное пожатие.

- Ева, - Адам сглотнул и собрал всё свое самообладание, - можно… я… тебя, - и выдохнул, решившись, - поцелую?

Сердце у Женьки сначала пропустило удар. А потом затрепыхалось так, что кровь прилила к щекам и жаром плеснулась от лица.

- М… меня? – глупо перепросил он. – А… зачем? – на этих словах у Жеки даже уши заполыхали, хорошо за длинными волосами не видно. «Господи, ну что я за дурак-то?!» - в отчаянии подумал он и некрасиво сморщил лицо, ожидая чего угодно, только не этих слов:

- Я хотел тебе показать, как сильно ты мне нравишься.

Адам мог гордиться собой по праву. Фраза, целая фраза, такая значимая и нужная и вроде даже к месту сказанная, была произнесена без запинки.

- Ну… ладно, – Ев тормознулся и неловко повернулся к Далиню.

Жека сконфуженно улыбался, поднимая лицо к Адаму, а тот не спеша наклонился, взял в теплые ладони запрокинутое лицо Ева с распахнутыми глазами и просто накрыл его губы своими. Мягкие, они коснулись чуть приоткрытого рта и мучительно нежно прижались. Шквал эмоций рванул словно из груди Жени, и он потянулся вверх, чтобы ещё полнее ощутить – это же он! Он! Его первый поцелуй…

Адам прочувствовал всем телом, как затрепетал в его руках этот мальчик, притворяющийся девочкой, увидел в ярком свете солнца ресницы-бабочки, прикрывшие самые красивые на свете глаза, и продолжил целовать. Не требовательно, не жестко, не грубо – так нежно, как мед льется; где-то там, за пределами остались мысли, только эти губы, только это прильнувшее тело и руки, легшие ему на плечи.

Разорвав поцелуй, оба смешались, словно приоткрыли друг другу больше, чем положено, торопливо заговорили о чем-то постороннем, оба делали вид, что всё в порядке вещей, что ничего особенного не случилось…

И даже распрощались у двери Евиного подъезда как-то скомкано, пряча глаза, преувеличенно громко.

***

За ужином Женя смущенно водил вилкой по тарелке, соусом рисуя узоры, и не смел поднять глаза.

- С тобой на свидание? – тихо переспросил он. – А мы в парке сегодня гуляли, это было не оно?

Адам покачал головой.

- Мы ведь так просто гуляли. А теперь как пара…

Сегодняшний день выбил Ева из колеи, мысли ещё не успели уложиться в голове. Здесь и чувство вины за обман бесхитростного Ада, и, что уж скрывать, сильное влечение к нему. И готовка тут ни при чем. Давно уже ни при чем.

Адам спокойный, надежный и верный. Илонский за всю свою жизнь не встречал такого парня – хоть сейчас бы под венец! И тоже был бы ему верным, и был бы опорой, прочным тылом, чтобы Ад спешил домой как на крыльях, потому что это их дом – уютный и родной.

Если бы только была надежда, что он примет Женьку как парня, ну хоть самая крошечная.

Адам нежно притронулся к подрагивающей руке Ева.

- Ты не хочешь близких отношений? Я спешу?

Женька коротко глянул в серые глаза.

Нужно заканчивать это бессмысленное вранье. Нельзя так с ним, с лю… да, сейчас Жека готов был признать, с любимым человеком. Как бы ни хотелось еще поплыть по течению, пора остановиться. Просто для того, чтобы остаться в своих глазах тем, кого уважаешь.

- Не в этом дело. Ад, я… - и как в холодную воду с головой, - я согласен.

«Что же я наделал, что же я наделал», - билось в Женькиной голове, а губы уже приоткрылись, и сомкнуты ресницы, и мягкие, такие трепетные губы Адама коснулись его. Второй поцелуй. Второй поцелуй за всю его гребаную жизнь!

И нет сил отказаться от этой ласки, пусть такой, пусть ворованной, пусть бы только ещё немного продлилось это счастье. Ев сдался.

Женька оговорки не заметил, а Адаму она и оговоркой не показалась, настолько он свыкся с мыслью о том, что влюблен в парня.

Сейчас этот парень с закрытыми глазами целуется с ним, позволяет ласкать свои губы языком, и хоть руки безвольно повисли вдоль тела, ему явно нравится. Неожиданная податливость захватила Далиня в плен. Впервые он подумал, нет, не подумал, какие там мысли во время такого поцелуя! Впервые ему захотелось того чувственного, того, что связывает людей в пары, захотелось именно с этим парнишкой, который всё-таки приобнял его, несмело, совсем невинно.

- Но если Ев так позволяет себя целовать, значит, он не будет против? - тревожно спрашивал Адам у Донны, как всегда вечером развалившейся у него на груди. Донна утвердительно мурчала, не переставая. – Ведь он же согласился встречаться?