Той же зимой я затащил всех на Black Sabbath. Запомнились простенькие декорации, крутой звук, новые для нас мелодические ходы и то, что я купил билеты на всех, а никто, кроме Горшка, не пошел, и часть денег я потерял.

После этого концерта мы с Горшком впервые написали песню, состоящую более чем из двух мелодий. Обычно в песне две музыкальные темы – куплета и припева, а мы придумали, что можно между ними вставить еще одну. И будет необычно, сложно, красиво и интересно. Эту мелодию Горшок назвал «подприпевник», и термин надолго закрепился в группе. Я же говорил, что нам нравилось не только придумывать новое, но и давать этому новому название. Кстати, примерно в это время мы решили без крайней нужды не вставлять соло после второго припева. Да я и до сих пор уверен, что соло после второго припева – попсня, и не надо его вставлять только потому, что все так делают. Если без соло песня проигрывает, то это другое дело. Аминь.

Но вернемся к «электричеству». Мучительно хотелось записаться «по-настоящему» в «настоящей» студии. Мы нашли такую в Механическом институте, на Политехе. Она была не то четырех-, не то восьмиканальная и находилась, кажется, на надстроенном пятом этаже или на чердаке здания. Там мы и познакомились с замечательным парнем Мишей Кольчугиным, хозяином студии, все-таки четырехканальной, наверное. Институт был режимный, связанный как-то с военными секретами (не зря же «Военмех») и внизу на вахте сидела охрана. Охрана – старушка или старичок, тщательно проверявшие пропуска, которых у нас, конечно, не было. Хотя обычно пускали и так, но иногда становились в позу, тогда звонили Мише, и ему приходилось бежать пять этажей вниз на вахту и проводить нас под свою ответственность.

Мы по-прежнему играли на болгарских и советских гитарах. Много лет спустя, уже имея свою музыкальную школу в Калифорнии, я с обидой думал, что сейчас у любого ученика инструмент на два порядка лучше, чем был у нас. Как все-таки удобнее и быстрее учиться на хорошем инструменте! Ну, или на инструменте, который нормально строит хотя бы до пятого лада. Наличие плохого инструмента хотя и вырабатывает характер, закаляет его, но и портит, разумеется. В этом я убедился, когда ушел Гриша, и мне пришлось взять в руки бас-гитару. Но об этом позже.

Мы записали четыре полотна.

Песня, которая мне сразу понравилась и нравится до сих пор. Меня она покорила длинным инструментальным вступлением и длинным же инструментальным окончанием, при этом куплет там совсем короткий. Много позже Горшок мне признался, что содрал ее с Fascination Street группы The Cure. Должен сказать, что «содрал», – это не совсем верное слово. Только позаимствовал басовый ход. А все остальное… Короче, послушайте и сравните сами.

Моя первая совместная с Князем песня, из которой, как я писал выше, получился «Мотоцикл». Вообще-то довольно забавная судьба у этой мелодии. Я ее написал, когда мне было пятнадцать лет. И ценили мы ее только за то, что она была новая. Позже мы ее записали, наверное, просто потому, что ее было проще всего исполнять. Я вообще не считаю ее особенным шедевром. Но, несмотря на это (а даже может благодаря этому), она вошла в несколько наших «официальных» альбомов и почти во все концертные. Сколько раз, – можете посчитать сами.

А стихи эти Горшок частично использовал позже в песне «Звонок»:

Очень показательная песня, характеризующая наш подход к музыке на тот момент. Хотя и потом мы тоже так поступали. Начать с того, что появилась она странным образом. Горшок нашел у меня дома Васину пустую канистру и стал по ней стучать. Стучал он долго и, в конце концов, говорит: «Смотри, какой я офигенный ритм придумал! Давай на гитаре играй». Ритм и правда был кайфовый, и я заиграл. Заиграл, естественно, в до диез, мы почти все песни тогда играли в до диез, и как-то сразу эти аккорды сложились. Но аккорды – это не песня! А вот когда Горшок запел мелодию, мы поняли, что песня на подходе. Смешнее всего то, что записывать ее мы решили, потому что Горшку очень понравилась вторая гитара, которую я придумал в третьем куплете. Мы так были довольны, что такой мелочью, как стихи, не озаботились. Ну, не приросли никакие почему-то. Мы в то время думали: «И так видно, какая замечательная музыка, а, значит, это песня, просто без стихов!» Позднее ребята эту музыку использовали. При желании легко можно найти, в какой песне.