Я ненавидела Джеймса и ненавидела себя. И прекрасно осознаю, какой я выгляжу неудачницей: влюбилась в шестнадцать и десять лет не могу забыть. Поверьте, никто не понимает этого лучше, чем я. Если бы я услышала эту историю от незнакомца в баре, я бы тоже была полна презрения.
Снизу слышались болтовня и смех, доносился запах пиццы.
Мне надо было спуститься туда и тоже болтать и смеяться. Вместо этого я лежала калачиком под одеялом, зажмурившись и беззвучно крича.
Наконец я собрала волю в кулак и вылезла из постели, морщась от боли в мышцах. Взяла верхнее полотенце из стопки, которую Фло заботливо уложила в изножье каждой кровати, и пошла мыться.
Ванная располагалась в конце коридора. Я закрыла дверь, бросила полотенце на пол. Здесь тоже было выходящее на лес огромное окно без штор. Конечно, заглянуть в него снаружи можно было, лишь забравшись на высокую сосну, и все же, раздеваясь, я подавила желание стыдливо прикрыть грудь.
С минуту я раздумывала, не обойтись ли без душа, просто переодевшись в чистое. Потом решила, что лучше все-таки смыть усталость, и осторожно влезла в душевую кабину. Душ пару раз фыркнул, и из его широкого раструба хлынул сильный поток горячей воды. Я стояла под ним, с наслаждением потягиваясь.
Из кабины было видно окно, хотя в темноте в нем мало что можно было разглядеть, кроме призрачного круга луны. Яркий свет превратил поверхность стекла в зеркало, и, намыливая и брея ноги, я видела свое отражение сквозь дымку пара. Все-таки что за женщина хозяйка этого дома? Он построен для вуайеристов. Нет, это те, кто любит смотреть… А как называется, когда наоборот?
Для эксгибиционистов.
Для тех, кто любит выставлять себя напоказ.
Может, летом тут по-другому – когда свет льется в окна до позднего вечера. Может, тогда стеклянные стены оправданны, поскольку дают возможность любоваться на горизонт. Однако сейчас все выглядело наоборот. Дом напоминал стеклянную витрину с диковинками, на которые интересно поглазеть. Или клетку в зоопарке. Вольер для тигров, в котором негде спрятаться. Я подумала о животных в зверинцах, которые день за днем, неделю за неделей меряют шагами свои загоны, медленно сходя с ума.
Выключив воду, я осторожно ступила на пол и посмотрелась в затуманенное зеркало, протерев его ладонью.
Собственное лицо меня испугало. Это было лицо человека, который приготовился к драке. Отчасти такое впечатление создавали короткие волосы – мокрые и кое-как вытертые полотенцем, они агрессивно торчали в разные стороны, как у боксера между раундами. Лицо в ярком свете казалось бледным и осунувшимся. Мрачные, обвиняющие глаза окружали темные круги, словно меня побили.
Я вздохнула и полезла в косметичку. Хотя у меня нет обыкновения делать полный макияж, блеск для губ и тушь я прихватила. Румян не было, но я втерла немного блеска по линии скул, чтобы немного убрать бледность. Потом натянула чистые узкие джинсы и серую футболку.
Внизу включили музыку. Билли Айдол, «Белая свадьба».
Эй, сестренка, что наделала ты?
Эй, сестренка, где тот, о ком твои мечты?
Эй, сестренка, кто твой супермен,
Где тот, кто был тебе всем?
Эй, сестренка, вот ружье!
Не начать ли все сначала?
Кто-то решил так смешно пошутить?
– Ли… в смысле, Нора! – крикнула Фло с лестницы. – Не хочешь перекусить?
– Иду! – прокричала я в ответ, тяжело вздохнув.
Потом завернула грязное белье в полотенце, подхватила косметичку и открыла дверь.
Глава 9
Внизу веселье уже было в разгаре. Том и Клэр подключили к колонкам чей-то айфон и теперь танцевали под Билли Айдола, а Мелани, смеясь, наблюдала за ними с дивана.
На кухне, где было адово пекло от раскаленной духовки, кто-то метал промышленные масштабы пиццы на подносы и разливал по мисочкам соусы. Кто-то в серых джинсах и серебристом дутом жилете. Я в некотором замешательстве подумала, что это Клэр, но тут она выпрямилась, утирая лоб, и я узнала Фло. В абсолютно такой же одежде, что и Клэр в соседней комнате.
От недоуменных мыслей о том, зачем она нарядилась как сестра-близнец невесты, меня отвлек сильный запах паленого.
– Что-то горит?
– Господи, лепешки! – взвизгнула Фло. – Ли, спасай их, пока пожарная тревога не сработала!
Кухня быстро заполнялась дымом. Я поспешно выхватила лепешки из тостера, бросила в раковину и побежала открывать дверь из кухни на улицу. Дверь была заперта, и ручка никак не поддавалась, однако в конце концов я сообразила, в чем хитрость. В кухню хлынул морозный воздух. Я с удивлением заметила, что лужи перед домом покрылись тонкой корочкой льда.
– Я посмотрела в баре, текилы нет, – раздался за спиной голос Нины. – Ты чокнулась? Закрой дверь, холод же собачий!
– Тут лепешки сгорели, – спокойно ответила я, захлопывая дверь.
По крайней мере, хоть немного проветрила.
– И в баре нет? – Фло подняла голову, убирая прилипшие потные волосы с лица. – Черт. Куда ж она запропастилась…
– Ты в холодильнике смотрела? – спросила Нина.
Фло кивнула.
– А в морозилке? – спросила я.
Фло хлопнула себя по лбу.
– Ну конечно! Я же хотела побыстрее охладить для маргариты! Вот идиотка!
– Аминь, – одними губами проговорила Нина, повернувшись ко мне.
Она нырнула в морозильную камеру, вытащила заиндевевшую бутылку и подхватила пару лаймов из миски на столе.
– Нора, возьми нож и доску, – распорядилась она. – Фло, ты говорила, где-то тут есть стопки?
– Да, в гостиной, за зеркальной дверцей. А мы точно хотим сразу пить текилу? Может, разумней повышать градус и начать с мохито?
– К черту разум, – бросила Нина, выходя из кухни, и прошептала мне: – Я должна как следует выпить, иначе меня доконает эта тягомотина.
При виде нас Клэр испустила радостный возглас. Не прекращая танцевать, она взяла у Нины бутылку, а у меня нож. Покачивая бедрами и рассыпая по всей комнате блики света от пайеток на топе, прошествовала к журнальному столу и с грохотом поставила на него бутылку.
– Текила! Не пила ее в чистом виде с тех пор, как двадцать один год отметила. Наверное, потому, что только сейчас отошла от похмелья!
Нина стала рыться в шкафу в поисках стопок, а Клэр, опустившись на колени, принялась нарезать лайм.
– Невеста первая! – крикнула Мелани.
Клэр с широкой улыбкой насыпала соли на запястье, взяла ломтик лайма. Нина налила стопку до краев и сунула ей в руку. Клэр лизнула соль, опрокинула в себя стопку и, зажмурившись, вцепилась зубами в лайм. А потом выплюнула его на ковер и с размаху грохнула стопку на столешницу, морщась и хохоча.
– О господи, аж слезы из глаз! Сейчас вся тушь растечется!
– Барышня, да мы только начинаем, – сурово сказала ей Нина. – Теперь Ли… в смысле, Нора.
Я опустилась на ковер, подсаживаясь к столу, а Том вдруг проговорил:
– Знаете, если вы не прочь добавить шика, я бы предложил перейти на коктейль «текила-ройяль».
– «Текила-ройяль»? – переспросила Нина, плеская текилу в стопку через край. – Это как? С шампанским, что ли?
– Можно и с шампанским. Хотя я люблю по-другому. – Том вытащил из кармана брюк пакетик с белым порошком. – Вот это будет поинтересней соли.
Господи… Я глянула на часы – восьми еще нет. Такими темпами к полуночи мы по потолку ходить будем.
Мелани скрестила руки на груди, холодно посмотрела на Тома и произнесла с отвращением:
– Кокаин? Серьезно? Мы уже не студенты. Я вообще кормящая мать.
– Не хочешь – не нюхай. – Том равнодушно пожал плечами.
Неловкую паузу прервала Фло, нарисовавшаяся в дверях кухни с нагруженным подносом.
– А вот и пицца! – Руки у Фло подрагивали от тяжести, под мышкой она зажимала бутылку. – Может кто-нибудь быстренько освободить стол, пока я все это на тетушкин ковер не уронила?
