* * *

Когда она пришла в себя, то первое, что увидела - свою грудь.

Обнажённую.

И почувствовала давление на шею.

Приподняв голову, она ослабила петлю, накинутую через подголовник, и поняла, что по-прежнему находится в машине. Больше ей ничего не удалось сделать: руки были скованы за спинкой сиденья, ноги зафиксированы в раздвинутом, насколько позволяло пространство салона, состоянии.

И на ней не было одежды. Совсем.

- С пробуждением, - услышала она и повернула голову.

Он сидел на месте водителя (она, соответственно, на пассажирском) в том же строгом костюме, ярко контрастирующем с её бесстыдной наготой.

"Мерседес" не двигался, рокоча мотором на холостых оборотах. За окнами совсем стемнело, но благодаря горящим фарам она поняла, что автомобиль находился не в городе, а стоял где-то в лесу. Освещение в салоне также было включено.

- Как себя чувствуешь? Надеюсь, голова не кружится? - спросил он.

У неё немного болела рука после разряда шокера - и только. Куда больше её волновало совсем другое:

- Что это значит?

Она не испытывала страха. Должна бы, но не испытывала. Только возмущение, быстро растущее и готовое принести плоды чистой ярости.

- Луна сегодня красивая, правда? - наклонившись к рулю так, чтобы видеть небо, сказал он: - Ещё два-три дня и будет полнолуние, однако я люблю именно такую, как сейчас. Достаточно открытая, чтобы сполна оценить её привлекательность, и одновременно не демонстрирующая всё, чем располагает. В этом она сродни женщине, в которой всегда есть загадка.

Он придвинулся ближе к ней и обнял за плечи.

- А ночь? Её звуки, запахи, уверенное спокойствие. Хочется просто сидеть рядом с любимым человеком, слегка касаясь его, и наслаждаться окружающей темнотой, которая вовсе не страшна, а таинственна. Хочется тихонько, едва уловимо перешёптываться, фантазируя о том, какие миры могли бы существовать прямо здесь, рядом с нами - на границе света и тени. Хочется молчать, слушая мысли друг друга и делясь мечтами, которые вполне могут стать реальностью для обоих.

Неожиданно он схватил её за волосы и с силой наклонил вперёд, позволив натянувшейся петле врезаться в шею.

- Но... кому нужно это романтическое дерьмо, верно? Когда можно просто взять сучку и сделать с ней всё, на что хватит воображения.

У неё едва получалось вдохнуть, но она ничего не могла поделать с этим, вынужденная терпеть и надеяться, что он вскоре ослабит хватку.

И он отпустил её.

Снова вольготно расположившись на водительском сиденье, парень внимательно наблюдал, как она откашливается и восстанавливает дыхание.

- Не пугайся, - сказал он. - Я не собираюсь тебя убивать - по крайней мере, сегодня. Мы ещё немало времени проведём вместе, прежде чем я положу твой хладный труп в багажник этой машины и подожгу её. Хотя мне искренне жаль, ведь уничтожать такой автомобиль - настоящее преступление!

Он любовно огладил руль.

- Ну ты даёшь, - произнесла она. На смену вскипавшему негодованию пришел неподдельный интерес. Похоже, на этот раз она встретила не безвольную жертву, а достойного противника. - Должна признать, обвёл меня вокруг пальца, как дурочку.

- Это было совсем нетрудно, - отозвался он. - Хотя ты великолепная собеседница. Будем надеяться, что и в постели не хуже.

- Можешь не сомневаться.

В его глазах промелькнуло удивление.

Она говорила уверенным тоном и не отводила взгляда.

- Да, - хмыкнул он, - выдержка у тебя есть. Это хорошо, очень хорошо. Я знал, что ты не такая, как остальные.

- Ты даже не представляешь, насколько.

- Хвалю-хвалю, - он наклонился и провёл тыльной стороной пальцев по её груди. - Жду, не дождусь, когда смогу перетянуть всё это богатство жгутом и наблюдать, как оно багровеет.

- Не старайся меня удивить, - усмехнулась она. - Сильнее, чем ты это уже сделал, не получится.

- Посмотрим.

- А вот я могу.

- Неужели?

- Да. Ты ведь мой пятнадцатый. По крайней мере, должен был быть.

- Богатый опыт в постели. Тоже мне повод для гордости.

- Не угадал, милый, - очаровательно улыбнулась она. - Богатый опыт в лишении жизни.

Он, наконец, соизволил оторвать взгляд от её груди, несколько секунд смотрел ей в глаза, а потом хлопнул себя по лбу и рассмеялся.

- Чёрт, а я на мгновение почти поверил! И вправду удивила! Чего я только не слышал от своих жертв, но такое - впервые! Определённо ты заслужила поощрительный приз за находчивость! Так и быть, не стану тебя сажать на трёхлучевую эмблему на капоте и устраивать фотосессию. А так хотелось!

"Да, - подумала она. - Непросто его убедить. Меры предосторожности сыграли неожиданную злую шутку".

Она могла бы перечислить всех своих жертв: имена, места, даты. Всё это она помнила так же, как день собственного рождения. Проблема в том, что это не доказательство - любой мог бы почерпнуть данную информацию из газет. Пускай запоминать подобное обычному человеку нет никакого резона, сейчас она должна была придумать что-то получше. Она знала те детали, о которых пресса не разнюхала и ведала только полиция, но опять-таки - как она убедит его, что просто не выдумала их?

Похоже, нужно попробовать зайти с другой стороны.

- Значит, решил, что я тебя разыгрываю? - спросила она.

- А как иначе? Брось, детка, ну какой из тебя убийца? И потом - ты приехала на встречу со мной на личной машине, захватила документы. Ага, я проверил твою сумочку. Не очень-то дальновидно для того, кто собирался сократить население планеты.

- Вообще-то я никогда не использую свой "Мерседес". Обычно беру автомобиль в прокате. Заранее изменяю внешность, надеваю парик, дешёвую одежду, не использую макияж.

- Неплохо, - кивнул он. - Чего же в этот раз так опрометчива?

- Потому что я тоже не собиралась убивать сегодня.

- Мм! А чего же ты хотела?

- Соблазнить тебя окончательно и бесповоротно и заточить у себя дома.

- Рабство, да? - ухмыльнулся он. - Не самый скучный сценарий. Но ты вроде бы сказала, что лишаешь людей жизни, а не свободы.

- Ты - исключение.

- Почему?

- Я на тебя запала, - впервые ей захотелось отвести глаза.

- О как! Ну, это я понял по твоим сообщениям, - он выглядел польщённым. - Могу тебя заверить, что это взаимно. И с каждой минутой ты меня восхищаешь всё больше!

- Может, тогда снимешь эту удавку? Она мешает говорить.

- А ты меня не укусишь? - сузил глаза он, продолжая мило улыбаться.

- Я бы с радостью, но не в том положении.

- Это верно, - ответил он и развязал петлю, а потом ещё и нежно помассировал покрасневшую кожу на шее. - Не очень больно?

- Нормально, - от его прикосновений её тело покрылось мурашками, и он это, конечно, видел. - И всё равно ты мне не веришь.

- Нет, - отстранившись, развёл руками он. - Извини.

- Я понимаю. У меня ведь в багажнике не лежит окровавленный топор, в телефоне не хранится список умерщвлённых мной мужчин, а дома не красуются в рамочке под стеклом предметы, принадлежавшие им и ставшие моими трофеями. В этом плане я очень щепетильна - никаких записей, никаких личных вещей и фотографий, никаких файлов в ноутбуке. Всё только у меня в голове.

- Молодец! А я вот снимочки-то храню на жёстком диске. Они даже не зашифрованы.

- Удивительно, как тебя ещё не поймали.

- А как поймать? Я переезжаю с места на место, дважды в одном городе не охочусь, ну и всегда подчищаю компьютеры жертвы - после того, как разделаюсь с ней.

- Всё равно ненадёжно. Она может поделиться снимком с подругой или ещё кем.

- Согласен. Ну и что? Кроме фото там ничего истинного про меня нет - ни адреса, ни контактов. Хотя согласен - лучше и эту лазейку прикрыть. Буду брать снимки со страниц других пользователей - они всё равно не узнают, а жертва не раскусит подвох так же просто, как если бы я использовал физиономии знаменитостей. Наконец, я всегда выбираю либо одиноких, либо тех, кто собирается покуситься на святое - супружескую верность. Вряд ли такая женщина будет рекламировать своё новое маленькое увлеченьице.