- Это же лабиринт Минотавра какой-то, а не цивилизованно развивающийся комплекс. И как ты в нем ухитряешься ориентироваться - ума не приложу!

Ну ладно, в субботу там, или в воскресенье, но сегодня ведь пятница, а рынок заполнен до отказа. И продавцов в нем явно преобладающее количество над покупателями. С ума сойти!

- Ага, это тебе не английский на уши навешивать вместо лапши! расхохоталась Нинка - ничуть не уставшая, даже раскрасневшаяся от возбуждения. - Знаешь, на меня эта толчея действует, как наркотик. Столько народа сразу в одном месте - это лишь с метро сравнимо. И у всех разные судьбы, разные дорожки, приведшие их сюда. Видишь этого дядечку в каракулевой шапке пирожком?

Он как раз проходил мимо них, волоча прямо по асфальту две огромные клетчатые сумки, набитые под самую молнию. Симпатичный старикан, ухоженный, лет под семьдесят.

- Здравствуй, Ниночка, - притормозив рядом, он достал из кармана большой клетчатый платок и вытер им вспотевшее чело. - Жарко сегодня будет, не иначе.

- Доброго здоровья, Владимир Дмитриевич, - поприветствовала его Нинка. - Как, не женился еще?

- Ты каждое утро, вот уже на протяжение года задаешь мне этот вопрос, Нинуля, - отдышался Владимир Дмитриевич, - прекрасно зная мой ответ и последующее за ним предложение. Так что, я пошел дальше?

- Хорошей торговли. Спасибо, я подумаю, - проводила его смехом Нинка. - Генерал-лейтенант запаса, кстати. Предлагает мне руку и сердце, вот уже в течение года. Жена у него умерла.

- Ну, а ты-то что же? - спросила Лиля.

- Мне его, конечно, жаль, - откровенно призналась Нинка, - и я, возможно, перешла бы жить в его четырехкомнатную квартиру. Я даже пару раз была у него в гостях на Чистопрудной. Чай пили - не напрягай извилины.

- Ну, и... - подзадорила её Лиля. - Не желаешь быть генеральшей?

- Да не в этом дело, - поморщилась Нинка. - У него, оказывается, детей куча: три сына и две дочери. И у всех глаза расширены на папину квартару. Меня один из сыночков - подполковник МВД, кстати, предупредил сразу: если, мол, на квартиру заришься, то могу предоставить по первому желанию. Бесплатную, с видом на небо в клеточку - в Матросской тишине. В общем, я поняла - одной мне с пятерыми не справиться, пусть даже с генералом в сообщниках. И если он вдруг помрет ненароком, меня тут же положат с ним рядышком - как одну из любимых жен фараона когда-то. Не-ет, мне такой любви - до гроба, не надо.

- Слушай, а почему твой генерал по рынку шляется? У него что, пенсия не позволяет смотреть дома телевизор, попивая кофе?

- Пенсия, конечно, приличная - иному колхознику за пятилетку не отработать. Но у этого чудика есть два хобби, не позволяющих раскрутить мадам Судьбу на повышенный жизненый уровень. Коньяк любит старичок потреблять. Причем не какой-то там, разбавленный чайной заваркой, а самый что ни на есть престижный, типа "Наполеон", "Камю" и прочие. И вторая страсть - коллекционирование.

- Что же он собирает?

- Не поверишь - эротические фотографии, - засмеялась Нинка.

- Что же тут невероятного? - удивилась Лиля. - "Седина в голову - бес в ребро", как говорят. - Да и неразорительно это - бери любой "Плейбой", а то и что покруче, ножницы - чик! и готово.

- Все дело в том, что Владимир Дмитриевич собирает настоящие фото - с натуры. А натурой служат все московские знаменитости.

- Как это? - не поняла Лиля.

- Почти у каждого из знаменитых людей столицы в домашнем фотоальбоме, а то и вне его, припрятана собственная фотография в стиле ню. Ну хочется иногда человеку полюбоваться на самого себя - такого, каким его создала природа. Называй это самовлюбленностью, нарциссизмом, или ещё как тебе будет угодно, но эта болезнь существует. А у тебя что, не имеется такой фотки? - вдруг огорошила её вопросом Нина. Лиля отчаянно закрутила головой, отчаянно покраснев при этом. Была, а как же, и даже не одна: и в годовалом возрасте, и в семнадцать лет. Даже совсем недавно...об этом не хотелось вспоминать.

- Ну, вот видишь, - заметила её смущение Нинка. - А генерал скупает такие фотографии. И мужчин, и женщин. Вместе с коротенькой биографией. У него, говорят, уже около полутора десятка фотоальбомов скопилось.

- Извращенец какой-то, - вздрогнула Лиля, представив свое фото неглиже в коллекции рядом с, допустим, сморщенным фаллосом какого-нибудь престарелого олигарха. - Бр-р-р! Фиг бы он от меня фото дождался!

- А между тем многие столичные, да и заезжие, знаменитости кипятком писают, лишь бы очутиться в этой престижной коллекции, - заметила Нинка. Своего рода Книга Гиннесса, что ли. И денежки опять же.

- Все, давай искать подходящее помещение, а то мы черт знает до чего договоримся, - Лиля решительно спрыгнула с прилавка.

- Пойдем к Жорику, - предложила Нинка. - Он хоть комиссионные дерет порядочные, зато знает всех и вся на этом рынке.

- Так с него бы и начинала! - возмущенно напустилась на неё Лиля. - А то шляемся здесь, как дерьмо по проруби...

- Я время выжидала, - Нина показала на часы. - Жорик всегда приходит к девяти. О, а вот и он. На ловца, как говорят, и зверь бежит.

- Привет, Нинок, - мимо них дефилировал парняга баскетбольного роста, в расшитой косухе и металлическими цепями-браслетами на запястьях. Разворот его плеч превосходил ширину прохода, по которому он сейчас топал, так что бедняге приходилось двигаться боком, цепляясь по пути за шмотки, свисавшие по обеим сторонам. При виде Нинки его лицо с косым шрамом на подбородке тут же осветилось приветливой улыбкой, а шрам превратился в симпатичную ямку. Цветешь потихоньку?

- Вашими молитвами, - улыбнулась ответно Нина. - Жорик, нам нужна твоя квалифицированная помощь.

- Все, чам располагаю, мадам.

- Мы с подругой ищем помещение под магазин...

- На сколько квадратов, - перебил её Жорик, что-то прикидывая в уме.

- Ну...квадратов пятьдесят, нам супермаркеты не по карману.

- Под съем или за бабки?

- Не поняла, - призналась Нинка.

- В аренду будете брать или куплей-продажей оформим? - объяснил Жорик.

- А если купить, то сколько?

- Есть хорошее помещение, как раз под ваш размер, пятьсот баксов квадрат.

- Двадцать пять тысяч долларов? - ужаснулась Нинка. - Не-ет, мы такую сумму не потянем.

- Тогда знаете что, поступим по-другому, - посмурнел Жорик. - У генерала есть хорошее помещение здесь, на рынке. Он его сдавал под камеры хранения. Ну, торгаши в них шмотки до утра оставляли. А потом кто-то из конкурентов поджег ночью эту халупу. Короче, всередине все выгорело. И теперь генерал никак не продаст эту площадь - никто не решается купить. Хотя он и просит-то всего-ничего.

- А почему не решаются? - влезала Лиля в разговор.

- Предрассудки, - снисходительно пояснил Жорик. - Знаешь, когда машина, например, разбивается, и в ней находят труп - все, тушите свет, этот автомобиль потом никто не купит, во всяком случае из тех, кто знал о катастрофе. Потому что суеверие: был один труп - появятся еще. Так и с этим помещением - все боятся нового пожара.

- Ну, мы не суеверные, - решилась Лиля. - Жорик, а ты поможешь нам договориться с этим генералом...как его?

- Владимир Дмитриевич, - подсказала Нина.

- Тысяча баксов наличкой. И то, только для вас, - заломил Жорик сумму комиссионных.

- Извини, нам не по карману, - очаровательно улыбнувшись, Нина потащила за собой упиравшуюся Лилю.

- Пусти, дура, у нас же есть деньги! - та вырывала у неё свою руку.

- Но это не означает, что их нужно расшвыривать направо и налево, отрезала та, остановившись лишь через три ряда. - Ф-фух! Здравствуй ещё раз, Владимир Дмитриевич.

Генерал стоял в полосатой палатке за импровизированным прилавком из раскладушки. Ажурные трусики и бюстгалтеры, боди и комбинашки, колготки и халаты - все эти женские причиндалы были разложены, развешаны и распиханы на малой площади в таком количестве, которому мог позавидовать галантерейный магазин средней руки. И вновь Лиля поймала себя на мысли о непредсказуемости генной ориентации генерала.