Юки Рито... уборная.
Неожиданно для юного Юки, самолет повело, и стена справа толкнуло его. Раздался шум и гам из-за двери и вскрик. С трудом, он узнал в нем голос матери.
Повернувшись к двери, Юки не заметил, как пол сначала вспух, приподнявшись буквально на несколько миллиметров, а затем, словно втянутый пылесосом просел. Материал пола, не рассчитанный на такие нагрузки, не выдержал и со скрипом лопнул.
Разница давлений спровоцировала воздушный поток и юного Рито притянуло к трещине, удара легкого тела хватило, чтобы расширить пролом и разницей давления мальчика выбросило сначала в технический люк, а затем, протянув по нему, выбросил словно бумажный мусор в воздух. Сам Рито, к счастью, в процессе насильного перемещения приложился головой и потерял сознание, что и спасло ему жизнь.
Впрочем, юный Юки Рито слишком (не)удачлив, чтобы просто так умереть (без мучений).
Тело мальчика, выброшенное из самолета, летело сквозь пространство вращаясь во всех плоскостях, абсолютно не контролируя свой полет. Благо, он потерял сознание до того, как понял, что происходит, потому несмотря на все перипетии, дыхание осталось относительно редким, что позволило ему пережить падение с одиннадцати километров без повреждения мозга от кислородного голодания.
И в очередной раз юному Юки Рито повезло. Благодаря своему относительно небольшому весу и довольно плотной верхней одежде (местные насекомые заставляют носить хоть какую-то защиту кожи даже в самую жаркую жару) развить высокую скорость он так и не смог, тогда как продолжительный полет (около минуты) позволил сбросить горизонтальную скорость, сохранившуюся с самолета.
Точкой приземления, незатейливый воздухоплаватель выбрал метеозонд. Как не сложно догадаться, удачно проплывавший на пути у ребенка.
Снарядом влетев в уже стравивший часть гелия шар, тело мальчика задело одну из строп, вращение которое за время полета стало еще более хаотичней, позволило развить зацеп за канат и спустя несколько оборотов, опутанный, словно в коконе, Юки Рито летел на своеобразном подвесе, а прямо по курсу виднелся золотоверхий храм, который так заинтересовал мальчика каких-то двадцать минут назад.
***
На "великую", дремлющую миллионы лет наконец-то упал первый лучик света, даже не луч, так, фотон. Но этого было достаточно, чтобы Она вздрогнула в поисках выхода из кромешной тьмы, в которой оказалась по недоразумению прежних создателей.
Прислушавшись, Она ощутила мимолетное воспоминания того самого "фотона"... Кто-то смог достучаться до неё, след которого никогда не существовал, даже во времени. Да... "времени", для неё время было всего лишь одной из многих координат, не более и не менее. Но "это" было так похоже на неё. Не имеющее ни будущего, ни прошлого, способное существовать всегда и никогда.
Еще раз прислушавшись к воспоминанию, "она"... Пожалуй, лучше всего это можно было трактовать как "улыбку".
"Кто бы ты ни был, ты еще вернешься сюда, а я буду ждать, ждать свой билет на свободу", -- примерно так можно было трактовать последнюю Её мысль, перед тем как Она застыла, выжидая.
***
Китай, Тибетский автономный район, округ Шигадзе, уезд Тингри, монастырь Ронгбук.
Настоятель храма Ронгбук медитировал в самой высокой точке храма, на небольшом балконе, расположенном под крышей башни главного здания. И, пожалуй, это первый раз, когда его медитация происходила... в напряженной атмосфере.
Нет, ничего, на первый взгляд, странного или опасного не происходило, никто не угрожал храму, наоборот, в последнее время, ему, храму, рисовали самые яркие перспективы в связи с увеличивающимся с каждым годом потоком туристов к великой Джомолунгма (Эверест).
Но, сейчас все его чувства говорили, что что-то не так. Слишком тихо было в довольно ветреном храме, не знающем понятие "шумоизоляция", слишком ясно для осеннего денька.
И как будто бы дожидаясь именно того момента, когда настоятель храма примет тишину этого дня как данность. Зазвонил колокольчик, а в следующий момент с шумом что-то упало на крышу.
"Очередной парашютист?" -- подумал он. Не то чтобы парашютисты часто падали на монастырь, но с каждым годом от банальных желающих упасть с самолета на горы, до совсем умалишенных "бейсджамперов" хватает. Столько переполоха с очередными спасателями пришедшими за золотой молодежью.
Единственное, хорошо платят, за что настоятель и терпит гостиничный дом возле монастыря. Монастыря, который, несмотря ни на что остается обителью тишины, спокойствия и отрешения.
Впрочем, шумы не затихали, было слышно, как рвется материал купола или чего-там еще эти не нормальные придумали, как стропы проходятся по крыше, стирая годовой слой мусора ("нужно будет выделить средства на чистку"). И вот, когда шум приблизился, настоятелю, наконец, предстал виновник переполоха.
Сказать, что настоятель удивился, это ничего не сказать, он был в шоке, когда из строп, ровно ему в руки выпал мальчик, лет пяти, весь в синяках, кровоподтёках и порезах.
Пытаясь понять, что произошло и как такое могло произойти, монах осмотрелся, удерживая ребенка на руках. Неожиданно подул сильный ветер, не редкость в этих горных местах.
Зазвенели колокола, зашипели освободившиеся стропы, захлопала разорванная ткань. Монах прислушался к неожиданному откровению духов.
-- Bete ka khyaal rakhana ("позаботься о сыне" хинди), -- так он расшифровал это послание из какофонии незакреплённых предметов. И словно в подтверждение того, что послание было понято правильно ветер прекратился, в долине опять воцарилась тишина.
Что монаха, что ребенка у него на руках, мало заботило то что шум мог быть самым обычным природным явлением, а распознанная речь... всего лишь игрой воображений.
Несколькими днями позже, все тот же храм, Юки Рито.
-- Воды! -- вот каким было первое слово юного Рито.
Как не странно, уже через минуту к его рту подставили посуду с драгоценной жидкостью, и ребенок смог утолить жажду.
-- Кто вы? -- спросил он.
-- Тum mere bachche ko samajh mein aaya? ("Ты меня понимаешь, дитя?" хинди) -- спросила пожилая женщина рядом. Короткие седые волосы, сморщенное лицо. В тени помещения, в котором он находился, едва ли можно было разглядеть больше.
-- Что вы сказали? -- не понял юный Рито.
В этот момент в комнату вошел еще один монах? Рито не знал, на тех, которые рисовал отец он не слишком похож, он был стар и вообще, "не внушал".
Обменявшись несколькими фразами с пожилой женщиной, старик осмотрел тело мальчика. Рито открыл для себя то, что он оказывается был гол как сокол и при этом покрыт толстым слоем чего-то пахнущего не слишком приятно. Нос начало щипать от такой плотности запахов и с каждым вдохом казалось, что воздуха все меньше.
