Я проигнорировал его, продолжая бегать глазами по мусору. О, черенок от чего-то, сломанный у одного края. Вполне подойдет.
Я не успел до него дотянуться, когда мой живот пронзила острая боль. Я резко выдохнул, закашлявшись, и завалился на бок. Над головой прозвучал гулкий смех, но с каждой секундой он становился все тише и тише, одновременно с этим я чувствовал, как мои собственные губы расплываются в улыбке.
А затем все затихло…
Я не скажу, было это из-за наркотиков или вновь наружу прорвалась та самая злость, что захватила меня дома. Одно я знаю точно. Это было похоже на то, когда я в одиночку начинаю играть в баскетбол. Я не отдаю отчета в своих действиях, в мозгу не успевает сформироваться мысль, как тело уже движется. Я не я. Мне нужна победа. Мне нужно уничтожить моих противников.
А затем сквозь пелену проступили два силуэта, а может, три или четыре. Не знаю. Не помню. В плечах появилась ноющая боль, когда руки заломили за спину; запястьям вдруг в одном месте, похожем на тонкую полоску, стало холодно. По темной кладке арки быстро пробегали синие и красные огни. Меня куда-то повели, хотя я сопротивлялся.
Только спустя какое-то время я понял, что нахожусь в полицейской машине в наручниках.
Отлично. Может, они дадут мне воды?
- Ваши имя, фамилия, отчество, - довольно строго спросил один полицейский, сидящий за своим столом и готовый записывать за мной. Я смотрел на то, как шевелятся его усы в то время, когда он говорил и пытался не засмеяться.
- Пить хочу, - произнес я. Мужчина взглянул на меня исподлобья и молча налил стакан воды, который я тут же залпом опустошил.
- Имя, фамилия, отчество, - повторил полицейский. Кажется, его звали Федор Васильевич.
Я фыркнул, вспомнив имя мужчины. Дядя Федор. А дома его ждет кот Матроскин и пес Шарик. И корова, принадлежащая коту. Корова у кота!
- Я еще кушать хочу, - жалобно сказал я.
- Ничем не могу помочь, - резко ответил «дядя Федор».
- Как же? – удивился я. – У вас тут вроде рядом Макдональдс. Сгоняйте по-быстрому туда, а я пока вздремну, - широко зевая, попросил я.
Полицейский несколько секунд изумленно на меня смотрел, а затем хлопнул ладонью по столу, заставив меня вздрогнуть и недовольно поморщиться. Я хотел поинтересоваться, что это за истерика, но «дядя Федор» меня опередил и заговорил первый:
- Хватит ваньку валять! Ваши фамилия, имя, отчество!
- Явеев Игорь Никитич, - послушно ответил я, завороженно уставившись на стену позади полицейского.
Я словно выпал из реальности. Просто смотрел на стену и больше ничего не видел и не слышал. Я даже не знаю, чем именно она меня привлекла. Обычная бледно-голубая стена. Ни обоев, ни узоров, но что-то в ней было гипнотизирующее…
У меня перед глазами замелькала рука, и я услышал щелчки пальцев. Моргнув, я уставился на ладонь перед своими глазами, а затем на ее владельца. Федор Васильевич как-то подозрительно на меня смотрел.
- Явеев, Вы что, под наркотиками? – недобро прищурившись, спросил полицейский. Я приложил ладонь к груди и отрицательно замотал головой.
- Я? Никогда!
«Дядя Федор» заглянул мне в глаза и хмыкнул. Я понял – он мне не поверил. Понятия не имею, что в этом случае должен был сделать полицейский, но Федор Васильевич вдруг поднялся на ноги и вышел из кабинета, оставив меня одного, а спустя пару минут в кабинет заглянул молоденький парень, который заставил меня подняться на ноги и отвел в «обезьянник», где уже находился один из тех парней, с которыми я подрался. Двое других попали в больницу, кажется. Компанию нам составили какой-то бомж, от которого просто разило перегаром и который, уютно устроившись в уголке, спал, а также одетый в костюм мужчина средних лет, который очень сильно нервничал.
[…Нет, ну это вообще ни в какие рамки не лезет. Он плакал! Плакал от того, что я был слишком близко к нему. Это так приятно - знать, что ты настолько противен человеку, что он даже не стесняется плакать!
- Черт! – выругался я, бегом спускаясь по лестнице. Поведение парня так выбило меня из колеи, что я даже забыл про больную голову, хотя она уже и не так сильно болела. Похоже, его снадобье все-таки действует.
Нет, скажите мне, это нормально? Это я опять про Игоря. Что я ему такого сделал, что он даже заплакал? Он же не всегда рыдает, когда к нему кто-то из парней приближается, только со мной он заплакал.
Такой милый… Стоп, Раф! Не о том думаешь! Хотя чего тут думать? Надо вернуться назад и вытрясти, наконец, из Игоря всю правду: почему он так себя ведет, если дело касается меня!
Я, почти спустившийся на первый этаж, резко развернулся и бегом направился наверх, на пятый этаж. Запыхавшись, я остановился под дверями квартиры Игоря и только собирался позвонить в звонок, как услышал странный грохот, а после - крики самого парня. Он ругался, сыпал проклятиями и просто выл. Я оцепенел, слушая все это, мне казалось, что что-то внутри меня разрывается на части. Безумно хотелось открыть дверь, схватить парня в охапку и крепко прижать к себе, успокаивая. Наверное, я бы так и поступил, если бы не знал, что это приведет к прямо противоположному результату. Но я знаю, кто может помочь Игорю справиться с его истерикой. Наташа.
Я поспешно отошел от двери квартиры и пошарил по карманам в поисках телефона, но не нашел его. Или где-то потерял, или он остался дома. Будем надеяться на второй вариант. Спустившись по лестнице куда быстрей, чем в первый раз, я выбежал на дорогу и почти сразу поймал такси, которое довезло меня до дома. А вот дома меня ждал сюрприз. И я говорю не о том облаке перегара, что свалилось на меня, как только я открыл дверь, а об одногруппниках, что валялись в гостиной на диване и полу и храпели, как целая рота солдат. Быстро открыв окна на кухне и в гостиной, я кинулся в спальню – и получил второй за пять минут сюрприз, правда, на этот раз приятный. На моей кровати в обнимку спали Наташа и Аня.
Благодаря всех богов за это, я попытался растолкать девушку, но она даже сквозь сон витиевато материлась и пыталась драться. Поняв, что другого выхода нет, я просто подхватил ее на руки и отнес в ванную комнату, положив на дно ванной и включив холодный душ. Скажу честно, я много раз слышал, как визжат девушки, но такой ультразвук – впервые.
