Колебаться нельзя, иначе выйдет только хуже. Она потянулась за кружкой, и Така мгновенно выбросил руку вперёд. Каким-то невероятным образом он схватил оба её запястья. Боже, как больно! Саммер тотчас же вспомнила, как несколько часов назад он мучил её, чтобы вытянуть правду… и что сделал после.

– Я же говорил – не думай, – повторил Така. Он не снизил скорость даже на чуть-чуть, и они по-прежнему мчались где-то сто тридцать километров в час. Верная смерть.

– Я просто захотела кофе.

– Тебе не нравится кофе.

– Почему это? То, что утром я пью содовую, не значит…

– У тебя дома нет кофе.

– Откуда тебе знать, что есть у меня дома, а чего нет?

– Хочешь пари? Я знаю всё, в том числе то, где ты припрятала порнуху.

– У меня нет порнухи…

– Ладно, тогда эротику, раз уж ты такая брезгливая. Тебя привлекает научно-фантастический секс – межпланетный и очень нестандартный. Скажи, то, что делал я, было лучше? Я для тебя достаточно пришелец?

– Думаю, говорить, как сильно я тебя ненавижу, – пустая трата времени, – с трудом выдавила Саммер.

– По крайней мере, ты честна. – Така отпустил её руки, и Саммер отодвинулась, потирая запястья.

Он взглянул на неё:

– А если ты хочешь меня отвлечь, то вот тебе метод получше. Можешь сделать мне минет и посмотреть, вынудит ли меня это сбавить скорость настолько, чтобы ты выпрыгнула.

– Какой же ты ублюдок, – сказала Саммер. От одной этой мысли ей стало плохо. Почему? Да потому что почувствовала отклик на его слова у себя между ног. Потому что захотела наклониться и посмотреть, что именно Така станет делать, если она воплотит его предложение. Воплотит не ради его реакции, а удовлетворяя собственное желание.

Домов становилось всё меньше, расстояние между ними всё больше, и обширная равнинная местность казалась заброшенной. Если ей каким-то образом удастся ускользнуть от него, то некуда будет идти, негде спрятаться. Зачем он везёт её в эту глушь?

Глупый вопрос. Теперь их с сестрой можно пустить в расход. Така везёт её куда-то, где сможет убить, где никто не услышит её криков, где легко избавиться от тела…

– Перестань.

От испуга Саммер даже посмотрела на него. Така же не сводил глаз с почти пустой дороги.

– Что?

– Хватит думать о смерти. Мне больше нравилось, когда ты думала о сексе.

Саммер не стала спрашивать, откуда он знает её мысли. Она долго и упорно работала над умением скрывать чувства: слишком опасно показывать ранимость, когда у тебя мать вроде Лианны. Но у Таки, казалось, была способность видеть её насквозь. И способность эта появилась у него даже прежде, чем он познал её тело.

– Почему твои симпатии и антипатии должны иметь для меня хоть какое-то значение? И не нужно говорить, что ты – единственный, кто стоит между мной и Сиросамой. Сейчас я приветствовала бы его с распростёртыми объятьями.

– Не сомневаюсь. Но это стало бы ошибкой.

– Ах, я забыла! Ты же намного добрее его.

– Доброта тут ни при чём.

– Я заметила.

Така почти незаметно сбросил скорость и свернул на грунтовую дорогу. «Я труп», – подумала Саммер. Если она выпрыгнет из машины, то умрёт, избавив его от необходимости убивать её самому. Но она не особо хотела упрощать ему задачу, и если Така сможет, глядя в глаза, выдавить из неё жизнь, то Саммер вернётся из мира ушедших, чтобы преследовать его.

– И как ты планируешь это сделать?

– Сделать что? – Така почти не обращал на неё внимания, сосредоточившись на пустынном пейзаже.

– Убить меня. Я никогда не видела, как ты убиваешь, только была свидетельницей последствий. Задушишь меня? Сломаешь шею? Заколешь?

Смотреть на него, чтобы оценить реакцию, было ошибкой. Их взгляды встретились, и слабая улыбка появилась на губах Таки. Красивых губах. По которым хотелось ударить палкой потолще!

– Наверное, порежу на мелкие кусочки, сварю и съем.

– Очень смешно. Так ты не собираешься меня убивать?

Така отвёл глаза.

– Если это будет в моей власти, то нет. Но только если не станешь сильно мне надоедать.

– Раз ты везёшь меня непонятно куда не чтобы убить, то зачем мы здесь?

– На что тебе глаза, Саммер?

Ей не нравилось, когда Така называл её по имени, но ответ «для тебя я доктор Хоторн» будет словно взят из комедии братьев Марксов^[1]. Така притормозил, и Саммер, оглядевшись, поняла, что представляло собой огромное и пустое поле. Аэродром. За обветшалой металлической постройкой было несколько маленьких самолётов.

– Я в самолёт не сяду, – сдавленно предупредила Саммер.

– Боишься летать?

Она боялась, но не собиралась признаваться.

– Я не оставлю сестру. Никуда не полечу, пока не буду уверена, что она в безопасности.

– Ты будешь делать, что я скажу. – Он подъехал к лачуге и заглушил двигатель.

– Сначала тебе придётся меня убить.

Така вздохнул, и на долю секунды Саммер поверила, что он так и сделает.

– О твоей сестре позаботятся, – наконец сказал он.

– Кто? Сиросама? Я так не думаю.

– Её вытащит мой коллега. Тебе не нужно беспокоиться.

– Коллега? Один из якудза с лёгкостью проникнет туда и заберёт её?

– Ты забываешь, что «Братство торжества истины» начало деятельность в Японии и почти треть его членов во всём мире – японцы. У них не возникнет сложностей слиться с братьями.

– Пока не видно их татуировок.

– Достаточно большая часть братьев – преступники из разных стран. Японским бандитом их не удивишь. А сейчас перестань со мной спорить. Ты ещё жива, твоя сестра тоже. С ней всё будет в порядке.

– Так почему ты не сказал мне об этом раньше? Со мной было бы меньше неприятностей.

– Ты и неприятности – это синонимы, – устало заметил Така, расстёгивая ремень безопасности. – Вылезай из машины. Попытаешься сбежать – пристрелю.

– У тебя нет при себе пистолета.

– Есть, – возразил он. – И я без колебаний использую его.

В этом Саммер не сомневалась ни на минуту.

Джилли Ловиц оказалась особенно трудным учеником. Она отказывалась пить святую воду, которую ей приносили; ей как-то удавалось закрывать разум для Святого Слова, что звучало в её пустой комнатушке. На него работали, его пути следовали некоторые из самых одарённых молодых учёных в мире: химики, эксперты по взрывчатым веществам, врачи, инженеры, а ещё враждебно настроенная молодёжь, жившая на улицах. Сиросама предложил им всем путь к спасению, и они с радостью приняли его. Однако Джилли Ловиц сопротивлялась.

Сложно поверить, что её родила Лианна Ловиц, в хорошенькой белокурой голове которой вряд ли вообще были извилины. Джилли гораздо больше походила на сестру – Саммер. Слишком умна, слишком цинична, слишком подозрительна. Последнее качество, без сомнения, приобретено благодаря матери: Лианна и святого сделала бы мнительным. А в «Братстве торжества истины» было немного настоящих святых.

И девчонка не ела. Она смеялась, когда ей приносили шоколад. А ведь ему докладывали, что это её слабость. В самом деле он знал очень мало женщин, что могли устоять перед шоколадным искушением. Но шестнадцатилетняя Джилли Ловиц во многом его поражала.

Но в конце концов всё это не имеет значения. Она была в одной из индукционных секций, преданные ученики следили за каждым её вздохом. И хотя в этом мире возможно всё, он сомневался, что женщина, подобная Саммер Хоторн, подвергла бы опасности младшую сестру, поделившись с ней тайнами. Нет, девчонка – только козырь. Как только эта гадина Хоторн поймёт, что сестра в опасности, она явится с урной и всеми своими секретами. Нужно лишь подождать.

Хотя теперь в игру включились якудза, и Сиросама не знал, радоваться ему или стенать. Такаши О’Брайен – внучатый племянник Хиро Мацумото. У него впечатляющие связи, и кто ещё мог его послать? Неважно, что у братства с якудза одна цель – снова сделать Японию одной из сильнейших держав в мире. Единственной при новом мировом порядке. Но якудза, похоже, больше думают о возможной прибыли, в то время как Сиросама знал: есть лишь одно настоящее будущее – то, что наступит, когда он без остатка вычистит эту землю.