Ну а наша троица до ночи потом обсуждала, какие меры необходимо применять для устранения последствий этого заклинания.

Торгест Бортуом оказался не таким уж и противным человеком, каким проявил себя первоначально. Вероятно, его бесцеремонность была следствием того, что он десять лет провел бок о бок с Зукетом. Заразно это, что ли? Не приведи Рауд, если и я такой стану. К тому же на его манеры сказалось влияние нынешней работы. Внутренняя стража следила за порядком в городе. В столице нашей империи преступность особо не буйствовала, но происшествий хватало. И стражники нередко оказывались раненными в ходе стычек. Оперативная помощь целителя нередко спасала таким жизни. Значимость своей персоны Торгест наверняка ощущал. Но по тем репликам, которые он все же умудрялся вставлять, пока свои измышления высказывал эдел Магнир, я могла судить о том, что он талантливый целитель. Неплохо его натаскал учитель. Да и в отличие от меня, Бортуом отучился в Университете. А обучение отрабатывал не по распределению. Как это дело провернул Зукет я не знала, но не думаю, что он оплатил его отработку.

С тех пор каждый шестой день недели к нам в гости стал заходить Торгест. С собой он приносил свежие столичные новости, иногда обновлял нашу базу заклинаний. Поначалу я не особо участвовала в спорах учителя и его бывшего ученика. Но постепенно я привыкла к обществу этого несносного рыжего типа. И стала высказывать свое мнение. Вот тогда наши крики могла слышать вся округа. По одной и той же проблеме у нас часто были абсолютно противоположные мнения. Каждый доказывал свою правоту весьма бурно и красноречиво. Зукет с каким-то садистским наслаждениям наблюдал за нашими перебранками, изредка вставляя колкие замечания, которые разжигали костер спора еще сильнее. А потом выяснялось, что мы друг друга просто не так поняли и потом уже втроем приходили к общему знаменателю.

***

Зима в этом году выдалась снежная. Пробираясь сквозь сугробы, так как дорожку не успевали чистить, я проклинала подобные капризы природы. У порога дома Зукета сквозь метель я разглядела Торгеста. Видимо, меня он заметил раньше и ждал.

– Привет, маленький сугроб, – произнес Рыжик, пропуская меня в прихожую. Так я его стала называть совсем недавно. Он же меня практически сразу же называл Дами, хотя я поначалу и злилась, но как-то быстро смирилась.

– Что-то стряслось? Ты сегодня уж очень рано. На тебя не похоже, – спросила я.

Если первые пару месяцев Рыжик приезжал к нам раз в неделю, то потом он заходил почти каждый раз, когда у него был выходной. Но раньше полудня никогда не прибывал.

– Все в порядке, Дами, – успокоил меня Торгест. – По крайней мере, я на это очень надеюсь. Меня вызвал эдел Магнир. Сказал, что по какому-то важному делу.

– Мне учитель ничего не говорил, хотя может меня это никоим образом и не касается, – произнесла я, входя в гостиную, где уже восседал с утренней газетой Зукет.

– А вот тут ты ошибаешься, моя дорогая, – сказал эдел Магнир, откладывая газету. – Присаживайтесь, надо поговорить.

Ох, что-то мне это уже не нравилось.

– Дами, ты опять себе что-то понапридумывала? – укоризненно произнес учитель. – Итак, как вы знаете, у меня нет семьи. Родственники, всякие двоюродные тетки и троюродные дядьки имеются, но они не в счет. Вы же для меня как дети. У меня было немало учеников, но вы самые лучшие. Не спорьте, я знаю, о чем говорю! – говорил Зукет немного срывающимся голосом. —Дами, девочка моя, как ты смотришь на то, что я хочу тебя удочерить?

Весьма неожиданно. На некоторое время я лишилась речи. Учитель давно стал для меня очень близким человеком. Но то, чтобы он стал мне приемным отцом? В двадцать пять лет вновь обрести родителя?

Вместо ответа, подхватив юбки, размазывая слезы по лицу, я подлетела к этому невероятному мужчине и обняла его.

И пусть мы знакомы чуть больше года, но ближе него у меня и впрямь больше никого не было.

– Вот и чудесно. А от тебя, Торгест, я хотел бы получить обещание, присматривать за Дами, если со мной что-то случится. Да и к тому же документы на удочерение надо отправить в столицу, а ты сам знаешь, как я не люблю это место.

– Да, конечно, учитель, – даже не стал спорить Рыжик. – Меня-то вы усыновить не можете, мои родители точно будет против, хотя я бы не отказался, – ухмыльнулся он. – Такая замечательная практика и достанется этому мелкому недоразумению.

У меня будет семья! Маленькая, состоящая из меня и папы, но семья. Папа… придется привыкать к этому слову вновь. Ах да, еще это рыжее чудо, которое мне как старший брат. Кажется, его просили за мной присматривать?

– Эдел Магнир, вы что, собрались умирать?! – нахмурив брови я спросила у своего нового папочки.

– Дами, ну чего ты опять себе выдумала? Я в самом расцвете сил. Вот только жизнь слишком непредсказуема, поэтому я должен был заранее побеспокоиться о тебе, доченька, – последнее слово было произнесено с ехидцей.

Вот уж боги наградили папулей. Хотя да, действительно, наградили!

– Я не понял, а почему мы до сих пор не начали праздновать создание столь достопочтенного семейства? – спросил Рыжий. И тут же полез за бокалами. – Ну, чего стоим? Иди уже, Дамия Зукет за вином. Или папуля еще не разрешает тебе алкоголь?

Чувствуя необычайную легкость, я побежала в погреб за вином, успев, правда, показать Торгесту язык. А что, сейчас я ощущала себя на несколько лет младше, а значит можно.

***

Спустя неделю я, действительно, стала Риндамией Зукет.

Столь радостной новостью, кроме как с Вильев, мне поделиться было не с кем. Подруга весьма удивилась, но она была искренне рада за меня. У нее же для меня была не менее радостная новость. Оказывается, эта тихушница собралась замуж.

«Ри, ты наверняка вспомнила, что я жду от тебя письма, только случайно. Ну нельзя же так! Я тебе написала еще месяц назад. А потом ты удивляешься, что так многое пропустила в моей жизни. Да ты точно забыла, куда подевала свой почтовик. Или все-таки появился еще кто-то кому ты пишешь письма?

Что касается меня, то я от почтовика не отхожу порой весь день. В общем, Ри, тут такое дело… Я выхожу замуж!

Он такой, такой! Ну вот такой! Даже не могу подобрать слов. Помнишь ты мне рассказывала про своего мужа? Ну что он для тебя был самый-самый-самый! Вот теперь я тебя понимаю! Его зовут Стейнир. Он сын папиного подельника. Ну а как его еще назвать? Помнишь того забавного старичка, который торговал тканями? Они с моим папенькой в последнее время проводят чуть ли не каждый вечер вместе. Стали вести вместе дела. Вот на эти посиделки Перкопа и сопровождал его сын. Так мы с ним и познакомились. И как-то так оказалось, что я влюбилась. Нет, не так. Я ЛЮБЛЮ! Через три месяца мы поженимся. А пока я готовлюсь к свадьбе, мой любимый уехал с крупной партией товаров в Амаллион, чтобы заработать нам на дом. Папа хотел подарить нам его сам, в качестве моего приданного, но Стейнир хочет заработать на дом самостоятельно. Какой же он у меня молодец!

Я очень-очень хочу, чтобы ты была на моей свадьбе. Ри, прошу тебя, не отказывайся! Ты же знаешь, ближе тебя у меня нету подруги. Точнее, у меня кроме тебя вообще нет подруг. Так что я с нетерпением буду ждать свадьбы, чтобы увидеть тебя в том числе – для меня твой приезд будет лишним поводом для радости. Одним из главных поводов для радости, помимо обретения статуса супруги моего милого. Ну а как я еще могу заманить тебя в гости, если ты ссылаешься, что у тебя куча дел и откладываешь приезд ко мне? Меня же одну папа к тебе не отпустит, а сам он слишком занят. Я его почти не вижу.

Так что отказа я не принимаю и жду тебя с нетерпением.

С любовью к твоей противной особе, Вильев Хурт. Будущая Вильев Перкоп.»

Я думала хорошие новости для меня закончились, а тут такая радость! Моя несравненная Ви скоро станет супругой столь милого парня. Со Стейниром я была знакома. Один раз он ехал в караване вместе с Хуртом. Симпатичный, добрый, незанудливый парень. Уверена, для Ви он будет хорошим мужем. А главное, она выходит за него по любви.