- О, неужели наш малыш жалуется? – наигранно засюсюкал еще один брюнет, сидящий рядом с Кимом, только уже с другой стороны. За эти слова он мгновенно получил подзатыльник и недовольно скривился: - Эй, я ж тебя не бил! Ты не можешь быть крутым только потому, что знаешь несколько видов боевых искусств!

- Да я и без них тебе задницу надеру, - подмигнул Минсок, а остальные одобрительно загудели.

- Ну ладно, шутки в сторону! Все же... скажи, что тебя там держит? Это ведь из-за Ее Высочества Наследницы ты до сих пор себе штаны протираешь в чужом доме? – наклонился к нему Чонин, ненавязчиво обнимая за плечи. – Почему не уйдешь с работы, на которой так устаешь, что с тобой практически невозможно поговорить?

- А ты что, в журналисты подался? – поморщился Сюмин. – Интервью у меня решил взять?

- Ну чего ты сегодня такой остряк, а? – скривился Ким и, вяло отмахнувшись от парня, убрал руку. – Мне кажется, у нашей принцессы скоро месячные.

Парни громко рассмеялись - как раз в тот момент, когда к их столику подошли две красивые девушки, одна из которых уверенно примостилась на коленки Минсока, заглядывая ему в глаза:

- Ну привет, думаю, пока ты сам не позвонишь, мне придется тебя искать по всему Сеулу, - проворковала она, слегка касаясь ноготком бледной щеки парня.

- Привет, Маринэ, - взглянул на нее Ким, замечая, что девушка сегодня накрашена непривычно броско, да и одета скорее как шлюха, чем как дочь продавца кофе, которую он хорошо знал. – Зачем ты сюда пришла?

- Меня Чонин пригласил, - обиженно надула губки брюнетка, старательно вжимаясь телом в Сюмина, от которого данная операция отнюдь не скрылась. Она пыталась вызвать в нем желание, и если раньше ей это отлично удавалось, то в последнее время у парня совершенно не было настроя на сумасшедший секс в объятиях Маринэ. Тем более что девушка очень изменилась, и многие ее действия были связаны с попытками затащить его в постель или поцеловаться, а то и вовсе вытащить на свидание.

Много лет он отговаривался тем, что занят на работе, но эта ночь была свободной, и Чонин помог Маринэ осуществить давно продуманный ею план по покорению Минсока. Конечно же, ему это было известно, ведь они с Кимом были лучшими друзьями и мало что скрывали друг от друга, а вот в девушке Сюмин больше ну никак не мог видеть близкую подругу, что понимала его и поддерживала. Дав право владеть своим телом, она в момент потеряла свою ценность и больше не привлекала его внимание так, как раньше.

Но вот Кан Джу, напротив, засверкала, как драгоценный камень, от вида которого по телу разбегались мурашки. Каждое ее слово, движение, даже дыхание было настолько волнительно для него, что хотелось закрыть глаза, заткнуть уши и кричать во все горло, лишь бы заглушить отчаянье, растущее с каждым днем где-то в области сердца.

Неожиданно в кармане зазвонил мобильник, и Минсок поспешно вынул его, минуя губы Маринэ, уже собиравшиеся накрыть его собственные.

- Да, я слушаю, - сказал он, втыкая во второе ухо палец, чтобы клубная музыка не мешала различать слова из аппарата.

- Минсок! У нас случилась беда! – это звонил Пак Чанджу, его названный отец, и парень сразу же напрягся, одним рывком скидывая упрямящуюся Маринэ прямо в руки Чонину.

- Что стряслось? – Сюмин выскочил из бунгало, в котором они с ребятами восседали, и быстрым шагом направился к выходу, совершенно позабыв про оставшихся ребят.

Голос отца был сбивчивым, будто он бежал, и очень хриплым. Еще никогда Минсоку не приходилось слышать такого тона, поэтому ожидание неприятной новости прошивало его, подобно горячим иглам, сквозь кожу.

- Господин Кан обанкротился из-за какого-то незаконного дела, - быстро сообщил Чанджу. – За ним приехали люди и арестовали его. Сейчас изымают все имущество, а работников выгоняют на улицу. Судя по всему, дом опечатают, так что больше никто не сможет туда войти.

- Где молодая госпожа? – резко спросил Минсок, холодея от распространяющегося по венам липкого страха. – Что с ней?

- Госпожа Кан сидит в машине с Мин Гу, я спрятал ее от всех, сказав, что не видел, куда она подевалась. К счастью, в общем галдеже девушку никто не увидел. А где же ты сам?

Ким мысленно выругался своей опрометчивости. Как он мог бросить их ради собственной утехи? Хотя до этого он свободно покидал особняк, ничего подобного не случалось, но именно сегодня… Это было словно знак, что ему не следовало уходить.

- Увози их оттуда, отец, - пропустив вопрос, сказал Минсок. – Встретимся у Южного причала, где живет рыбак Чжан. Постарайся быть как можно более незаметным. И… будь осторожен.

- Ты тоже береги себя, - негромко отозвался Чанджу и отключил телефон первым.

Ким, едва покинув здание клуба, бросился бежать по пустынной ночной улице, прокручивая в голове только что услышанные новости. Неужели их хозяин где-то прокололся, и его накрыли и забрали все имущество? И что же теперь будет с Джу? Хотя если Чанджу выведет ее из особняка, то она спасена, хоть и только на первое время. Девушка ни в чем не виновата, но лучше перестраховаться и заодно помочь ей успокоиться, ведь именно для нее это настоящий труднопреодолимый шок. Наверное, все случилось, пока она спала, и отец разбудил ее прежде, чем это сделала полиция.

Его сердце еще никогда не стучало так сильно, как сейчас, и его скорость увеличивалась не только от бега, а еще и от разрывающих парня эмоций. Он не мог определить будущего, того, что ждало их впереди, но уже был готов бороться за Кан Джу до конца. Он не бросит ее, поможет и поддержит, защитит от врагов. Вот он, его настоящий шанс дать ей понять, как много она стоит для него, насколько важной является.

Когда Минсок прибежал на пристань, черная машина семьи Кан уже стояла на указанном месте. Замедлив ход, Ким подходил к ней, безрезультатно вглядываясь в тонированные стекла и испытывая самые противоречивые чувства. Что сказать Джу? Как реагировать на ее проблему?

Дверца машины открылась, и под лунный свет плавно вылезла сама Кан Джу. Она смотрела прямо на него, а в хорошо знакомых глазах плескалась грусть. Поколебавшись, девушка рванулась к Сюмину и, с разбегу налетев на него, обняла за шею, утыкаясь носом в плечо. Джу плакала впервые за много-много лет. Впервые с тех самых пор, когда умоляла отца оставить Минсока в семье.