Глава 7

Дрожа от волнения, Ваен следовала за уверенно идущим вперед Сехуном и думала о том, какие сильные и теплые у него ладони, какой он стройный и вообще великолепный. Кажется, она рассматривала его как пятилетняя девочка, дергающая свою маму за юбку, чтобы показать красивейшую куклу в розовой коробке.

Какой-то нелепый восторг захлестнул ее, как морская волна, выбивая почву из-под ног и заставляя задыхаться от труднообъяснимых чувств. Она все еще пребывала в легкой эйфории, благодаря внезапному поступку бывшего ученика, и, когда он резко затормозил в нескольких шагах от школьного крыльца, девушка застенчиво перевела взгляд на его чуть приоткрытые губы.

— Все в порядке, учитель Ван? — с искренним волнением в голосе поинтересовался Сехун. — Я не ожидал, что Хёсон пойдет на такую подлость... Даже думать не мог, но теперь, кажется, понял, что она просто эгоистка и...

Не дав ему договорить, Ваен, не мысля себя от противоречивых эмоций, подалась вперед и обвила шею парня, замирая с ним в крепком объятии. Сердце вылетало из груди, мысли путались, язык не слушался, и девушка покраснела, как помидор, не зная, куда себя деть. Такие поступки были не похожи на нее, но почему-то вдруг так нестерпимо захотелось отблагодарить его!

Ван решила посчитать до двух и быстро отстраниться, одарив Сехуна широкой улыбкой, но не ожидала, что он вдруг обнимет ее в ответ, защелкивая замок из ладоней за спиной девушки. Весь мир будто остановился. Не было ничего, кроме них: ни людей, ни звуков, ни каких-либо других отвлекающих элементов.

И те чувства, что испытывала учительница, были настолько острыми и впечатляющими, что на мгновение ей просто неудержимо захотелось поцеловать бывшего ученика. Неужели она сходит с ума? Может быть, это последствия какой-то психологической травмы или просто внутренний протест против общественного мнения?

— Я очень испугался за вас, учитель Ван, — тихо произнес Сехун, заставив ее вздрогнуть от внезапных слов. — Кажется, я не могу смотреть на то, как вы испытываете страх или страдаете...

— Спасибо тебе, — в тон ему прошептала девушка, неожиданно для самой себя ласково погладив ладошкой его шею и слегка задев скулу. О, кажется, тоже был весьма взбудоражен, потому что, резко перехватив ее руку, он повернулся лицом к Ваен, встречаясь с ней взглядом.

Парень глядел на нее как-то необычно, словно колеблясь в чем-то, словно желая что-то спросить и получить важный для него ответ. И Ван готова была ответить на что угодно, потому что ей казалось, что, если он сейчас просто молча уйдет, она этого не вынесет.

— Вы... Хотели бы... — начал он, но громкий наружный звонок, оглашающий о начале нового урока, вынудил их буквально отпрыгнуть друг от друга. Ваен тяжело дышала, потому что сердце не успевало перегонять отравленную адреналином кровь, но Сехун выглядел не лучше. Он смутился и, прикрыв ладонью рот, быстро пробормотал:

— Я пойду первым! До вечера!

Затем он поспешно вручил ей материалы, которые она просила, и, низко поклонившись, в ускоренном темпе рванул прочь из школьного двора, так ни разу и не оглянувшись на застывшую истуканом учительницу.

Ван до самого вечера находилась в какой-то прострации, то и дело мысленно возвращаясь к произошедшему утром. К счастью, ни Хёсон, ни ее брат больше не потревожили девушку, но на душе все равно было неспокойно. Судя по выражению лица школьницы, она осталась недовольна выходкой Сехуна.

Была ли она вообще его невестой? Ведь О сказал, что так считала только Хёсон, а значит, он ничего ей не обещал и она просто обманула Ваен? Впрочем, что ей еще оставалось делать, если ее парень не хочет самостоятельно все прояснить во избежание дальнейших сомнений и ссор.

Проведя в глубокой задумчивости несколько часов подряд, Ван наконец решительно сложила свои вещи и, распрощавшись с коллегами и с крайне удивленным Тао, быстро покинула учительскую, желая как можно скорее добраться домой и поговорить с Се начистоту. Они должны рассказать друг другу обо всем, что испытывают, и если это несерьезно, то нужно любыми способами убедить родителей отступиться от своей затеи.

Слишком глупо все и слишком необоснованно. Подумаешь, какое-то видео! На нем ведь всего лишь пьяная попойка и непристойные танцы на столе! Каких-то запрещенных действий и подавно нет! Они не целовались, не зажимались — просто танцевали и уснули в одной постели... Мда. Чем больше она об этом думала, тем больше понимала, что феноменально «попала».

— Эй, Ваен! — неожиданно с ней поравнялся запыхавшийся Тао. В его руке был кожаный портфель, а значит, возвращаться в школу он уже не собирался. — Как насчет того, чтобы выпить, а?

— Выпить? — изумилась Ван, не совсем понимая, почему друг приглашает ее в будни пропустить по стаканчику. К тому же, ей нужно было бы поспешить... Однако уже спустя некоторое время они сидели в придорожной палатке и жадно поедали жаренное сало, запивая его соджу.

— Знаешь, — обратился к ней Тао, отправляя очередной кусочек еды в рот. — Если тебе так трудно с этим справляться, то я мог бы лично поговорить с твоими родителями...

— Ой, не нужно этого, — отмахнулась Ваен, чувствуя, что уже потихоньку соловеет от выпитой дозы алкоголя. — Они все равно не станут тебя слушать. К тому же, мы с Сехуном неплохо ладим, а значит, сможем договориться и тянуть время до тех пор, пока не вернется его друг, что снимал весь выпускной материал...

— И ты хочешь вот так ходить целыми днями? Да на тебе лица нет! Вот, даже сейчас бледная, как стена в сарае моей бабушки!

— Черт, твои сравнения меня сводят с ума, — закатила глаза Ван и подперла ладошкой щеку. Внезапно ей захотелось открыться близкому другу, как какому-нибудь личному дневнику. Вылить все, что ее волнует на чужое рассуждение, и избавить себя от эмоций, камнем залегшими в сознании. — Кажется, Сехун мне нравится...

Тао резко закашлялся как раз в тот момент, когда пил свою соджу. Отвернувшись, он принялся бить себя по груди, приходя в норму, а Ван мечтательно уставилась в потолок, подчиняясь действию алкоголя и продолжая говорить:

— Когда он рядом, я вся словно сжимаюсь... Как, знаешь... Как бумага, которую подносят к костру. Я сгораю от этих эмоций, что сначала испепеляют меня, а потом, наоборот, бросают в холодную дрожь.

— Вы переспали? — неожиданно поинтересовался Тао, не поднимая головы и всматриваясь в свою полупустую рюмку. Учительница непонимающе заморгала, не совсем осознавая, зачем друг задает такой вопрос. — Я спросил, занимались ли вы сексом?