А еще вспомнилось, что давненько Саске не огребал от него разенганами по морде!!!

      - Да, не виноват! С каждым может случиться, теме! Ну подумаешь, не принял таблетки! Забыл! Я, мать твою, не могу помнить все на свете! А течка…

      - Да при чем тут твоя гребаная течка?! — вызверился Саске. Дерево за его спиной жалобно хрустнуло и повалилось на землю, а радужка Учихи стремительно залилась кровавым цветом. Что-то внутри поджалось и скрутилось тугим воющим комком. Наруто плюнул на всякие там лишние ощущения, — шиноби он или где?! — потому что это было знакомо и привычно: орать на Учиху, когда тот шипит на тебя в ответ.

      - Заткнись, даттебае! — рявкнул Наруто, с неожиданно появившейся силой поднимаясь на ноги. Чакра ревела и бушевала внутри, сплетаясь в смертоносный смерч, растеклось по телу знакомое предвкушение схватки. — Я просто не ожидал!

      - Ты просто идиот! Как можно было забыть про течку?!

      - Я был на миссии, если ты не заметил!

      - Я заметил! Кретин! Ты должен был пить подавители за месяц до!

      - Не тебе за мной следить, ублюдок!

      - Сам ты что-то не очень справляешься, болван!

      - Я-то справляюсь! — Наруто зло стукнул кулаком по затрещавшей березке, глядя во взбешенные глаза Учихи. Какая там течка! В крови бурлила злость, столь тесно сплавляемая с возбуждением, что их не получалось разделить. Да и не следовало, ведь единственное, чего он сейчас хотел: начистить Учихе его надменную физиономию! Так, чтобы не смел обвинять, чтобы не смел орать, чтобы не делал вид что ему!.. Что ему… — За собой следи!

      - Я способен держать себя в руках! В отличие от некоторых!

      - ЧТО?! Я прекрасно себя контролирую! И всегда делаю только то, что сам хочу!

      Саске неожиданно закрыл уже открытый для очередного нелестного замечания рот, и зло, тяжело и очень, очень страшно сощурил глаза. Наруто сглотнул, судорожно соображая, что же такого он сказал, ничего путного не насоображал и приготовился орать дальше. В привычной ссоре очень хорошо получалось игнорировать пульсирующую задницу и томную тяжесть в паху. А еще можно было верить в то, что беда минует, они сейчас просто подерутся, а Пещеры останутся воспоминанием.

      И все-все будет как прежде.

      А уж Наруто сможет игнорировать тянущую боль в груди. И быть Саске другом.

      Но Учиха уже отвернулся, стискивая кулаки. Темно-красная кровь стекала по едва заметно вздрагивающим пальцам, гулко стучала по примятой траве. Его колотило. Наруто недоуменно уставился на скрытый волосами профиль.

      - Саске…

      - Сиди тут и никуда не высовывайся, — четко и размеренно приказал Саске. — Мы завершим миссию, а потом я за тобой вернусь.

      - Да ни черта подобного, даттебае! — тут же взвился Наруто, но Саске мазнул по нему непроницаемым, обжигающим взглядом и исчез прежде, чем Наруто успел к нему подскочить. — Саске-теме! Стой! Нам надо поговорить!

      Но вокруг шумел лес, жадно заглотнувший в себя крик, и чакра Учихи исчезла вдали, осев на выставленном напоследок охранном дзюцу. А внутри снова расползалось тягучее марево, больше не подавляемое адреналином, слабели проклятые ноги и чертова сущность ревела и скручивалась болезненным спазмом от упущенного и невозвратимого. И кровь Учихи на траве пахла терпко и сладко.

      Наруто опустился на землю, сцепил зубы, осторожно мазнул дрожащими пальцами по окровавленной травинке. Поднес к лицу. Долго смотрел на покрытые алой маслянистой пленкой пальцы, не решаясь вдохнуть.

      А потом все же прикрыл глаза. Если у него больше никогда не будет Саске, — а у него не будет, потому что гордый ублюдок испугался и сбежал, и Наруто не совсем идиот, чтобы не понять этого, — то пусть будет воспоминание. Еще одно.

      Наруто осторожно расслабил скрученные комком мышцы, отпустил оковы на сердце, позволяя ему пуститься в судорожный пляс, позволил крови быстрее бежать по венам, налить тяжестью член и жарко запульсировать внизу живота. Отпустил на волю тут же взревевшую отчаянием чакру, и она раскрутилась вокруг, ломая ветви и срывая последние цепи самоконтроля.

      И глубоко вдохнул.

***

      Жар разливался по венам, скручивался обжигающей болью в паху, безжалостно выворачивал наизнанку, заползал в каждую пору. Сухой обжигающий воздух терзал горло и наждаком царапал по коже. Или это была пропахшая пылью, пропитавшаяся потом одежда?.. Не важно. Ничего не было важно.

      Пальцы комкали траву, тело извивалось на жесткой земле, судорожно сокращались мышцы, а рассерженная, неудовлетворенная сила носилась вокруг ледяным ураганом. Но и он не приносил избавления…

      Наруто метался в горячечном бреду, по ногам липко и противно текла смазка, а руки тянулись вниз — сжать, заполнить хоть как-то, но тут же вцеплялись в истерзанную землю. Ничего не было надо. Ничего, кроме…

      Кажется, Наруто звал. Кажется, даже кричал, а потом сотрясался в рыданиях, когда организм скручивался бессильной яростью, а обезумевшая чакра требовала отдать то, что принадлежало ей уже по праву. Он искусал себе все губы, а потом стиснул в зубах мякоть ладони и бессильно завыл, глотая тягучую кровь.

      Чакра не успокаивалась. Она ревела, бушевала, она рвала мышцы и требовала встать и бежать, и найти того, кто пришелся ей по духу. Она напирала на кости, оставляя трещины, сковывала обручем боли голову, бушевала ураганом. Не было ни малейшего шанса взять ее под контроль. Где-то далеко гремела гроза, и испуганно рычал загнанный в клетку Курама, а Наруто, почти сошедший с ума от непрекращающейся боли, от невыносимого желания, скрючился комком на развороченной земле и тихо бормотал что-то несвязное.

      А потом чакра наткнулась на того, кого так долго искала, взревела отчаянно и облегченно и тут же успокоилась, сметенная огненным валом. Закрутилась в пылающий смерч, переплелась и почти заурчала от удовольствия. Боль мгновенно прошла, и ничего не соображающий Наруто бессильно всхлипнул и застонал от облегчения.